— У нас, знаешь, неплохо получается, — она отправилась к плите, вывалив на неё небольшой кусочек масла и принявшись аккуратно поджаривать нарезанные сосиски.
Тем временем Учиха поспешил добавить во взбитые яйца немного молока, чтобы получился полноценный омлет, и получилось у него это, к большому удивлению Сакуры, весьма умело — он даже не пролил ни капли. Улыбнувшись, она слегка покачала головой: наблюдать за руками Саске в такие моменты было, пожалуй, целым искусством. Испещрённые крупными синеватыми венами, они умело делали свою работу, а длинные пальцы аккуратно подсолили смесь из молока и яиц в миске.
— Выливай, — пожала плечами Сакура, кивнув в сторону миски, и мужчина покорно вылил содержимое на сковороду, слегка зажмурившись с лёгким смехом от того, как зашипело масло. — Спасибо. Теперь нарежь хлеб.
Она что-то напевала себе под нос, взяв лопатку и принявшись следить за тем, чтобы ничего не подгорело. Вскоре запахло горячей, вкусной едой — от такого у молодых людей едва не сводило желудок. Раздалось громкое урчание со стороны Учихи, и оба, переглянувшись, засмеялись. Наверное, Сакура готова была отдать всё за такие моменты — он, казалось, становился ей даже ближе. Только потому, что хозяйничал на кухне, принимал душ в её квартире, спал на её кровати. Обратив внимание в сторону распустившихся в очередной раз нарциссов, она прищурилась от некого наслаждения: сладкий запах цветов перебивал аромат свежеприготовленной пищи.
— Подожди, — вздёрнул палец Саске, — а как же поперчить?
С сосредоточенным лицом он как следует высыпал перца на свою половину сковороды, и на его пухлых губах мгновенно появилась виноватая улыбка: и вправду, он не виноват в своих вкусовых предпочтениях.
— Поварёнок, — усмехнувшись, ласково произнесла Сакура, протянув к нему руку и потрепав по волосам.
Саске задумался, принявшись резать хлеб. Мысли его посетили практически те же, что и в своё время Сакуру. Он уже не думал о том, что им делать дальше, — хотя этот вопрос, несомненно, тоже играл большую роль. Сейчас для него было важным то, что они выглядели как полноценная семья, в которой все должны помогать друг другу, ни в коем случае не бросать и дарить друг другу только любовь. Может быть, у Учихи было и немного извращённое по современным меркам понимание семьи — этого он не знал.
— Знаешь, мы бы с тобой были прекрасными мужем и женой, — внезапно выдал он, пожав плечами.
Девушка смутилась, улыбнувшись, и вновь стала следить за омлетом:
— Вот как…
Казалось, именно в такие моменты и именно с ней Учихе так хотелось мечтать. Нет ничего лучше, чем то, когда люди делятся своими мечтами друг с другом. Это укрепляет их родство, сближает их, порождает невероятное доверие и любовь друг к другу. Нити, связующие их, стягиваются теснее.
— А ещё у нас было бы двое детей, и у каждого родинка за ухом, — он, осторожно протянув к ней руку, слегка коснулся кончиком пальца той самой родинки за ухом девушки. — М-да… Забудь, что я сказал.
Отмахнувшись, он открыл шкафчик, вытянув оттуда корзинку с печеньем, и направился к столу. Чайник, который он поставил, давно закипел, и Сакура поспешила выключить его, всё так же улыбаясь. Ладонь сама собой потянулась туда, куда он её коснулся, и на мгновение девушка тоже замечталась. Наверное, он был прав: из них бы получилась хорошая семья. Нет лучше той семьи, в которой все друг друга понимают. Сакура не помнила, когда ругалась с Учихой последний раз — наверное, несколько лет назад.
Улыбнувшись, Сакура только посмотрела ему в спину немного виновато. Мучить Учиху было для неё и самой довольно больно.
========== Глава 12, в неразберихе которой закручивается ещё одна авантюра ==========
— Не перебивай аппетит, малыш, — улыбнулась Сакура.
Впрочем, с её стороны это было вполне логично — она хотела буквально заверить себя в том, что Учихе неприятно думать о создании семьи с ней. Только вот всё оказывалось наоборот, как бы девушка не пыталась себя разубедить. Она аккуратно поставила перед ним тарелку со свежим омлетом с жареными сосисками, сев напротив и открыто, тепло улыбнувшись:
— Приятного аппетита.
Вслед за вкусным завтраком на поверхности стола оказалась небольшая тарелка с нарезанным Саске хлебом, и Сакура наконец опустилась на своё место. Точнее, как сказать опустилась: сев на стул, она откинулась на его спинку и закинула ноги также на сидение, обхватив колени руками. Сидеть в таком уюте, вместе с Саске, ей было как-то невероятно хорошо. Казалось, что всегда всё так и было, буквально с самого начала их знакомства. Но нет — не пройдёт и часа, как он снова покинет эту квартиру, отправившись к себе.
— Спасибо, — он только кивнул, взяв хлеб, и тихо вздохнул. — И тебе того же.
Сакура улыбнулась — сказал он это немного неуверенно. Может быть, от того, что все негативные мысли полезли в голову именно сейчас, после того как они сели завтракать. Он опустил чёрные ресницы, задумавшись, и, взяв вилку, молча принялся за омлет, заедая его хлебом. Сакура не проронила ни слова за весь завтрак — она лишь наблюдала, как он поедал пищу, то и дело поднимая на неё глаза и поглядывая, будто стараясь увидеть в её глазах нечто родное и ценное для него. И он видел — как только Сакура встречалась с ним взглядом, мужчина еле заметно улыбался. Очевидно, ему было на руку то, что она смущалась — улыбка с лица Учихи не сходила после этого ещё несколько секунд, как бы ему не хотелось скрыть собственные чувства.
— Как у Хинаты с Узумаки? — вдруг решил поинтересоваться Саске, пристально посмотрев на Харуно.
Он отставил пустую тарелку в сторону, подвинув к себе кружку с чаем и принявшись класть сахарный песок. Вскоре, когда он с этим справился, он стал аккуратно мешать его в посудине, так и не сводя взгляда с девушки. На самом деле Учиха немного завидовал Узумаки: тот так удачно устроился с Хинатой, наверняка любит её, они гуляют вместе и то и дело целуются, пока никто не видит. И почему Саске не заслужил такого счастья с Сакурой?
— У них всё хорошо, — наконец ответила Сакура, улыбнувшись и умилившись: — Хината вообще расцвела, прямо весенний цветочек.
«Аж тошно», — прокомментировал про себя Саске — но вслух не сказал. Конечно, он был рад за Хинату и за Узумаки — они заслужили такое счастье, любят друг друга, но чем провинился перед Сакурой Учиха? Вопрос был настолько сложен, что о нём даже думать было противно, не говоря уже о том, чтобы углубляться в размышления.
— А Узумаки как? — спросила Сакура с интересом.
Кто знал, о чём она думала. Может быть, точно так же, как и мужчина, сидящий напротив, жалела о том, что в их отношениях не всё так гладко. Может быть, она пыталась внутренне себя утешить; может быть, Сакуре просто нравилось жить чувствами Наруто и Хинаты — поэтому она про них и интересовалась и любила говорить. Она понимала, насколько, возможно, Учихе неприятно слышать обо всём этом, ведь он так ненавидел эти бесконечные сюсюканья влюблённых парочек.
— Как обычно, — пожал плечами мужчина, опустив глаза, — исключая, конечно, то, что болтает в два раза больше и весь мир полюбить готов. Только нимба светящегося не хватает.
Девушка искренне засмеялась над ним, взяв тарелку и поднеся её к губам, поставив на поверхности коленей.
— Счастливые, — заметила она, слегка мотнув головой и задумчиво посмотрев на остатки омлета.
Саске только кивнул, принявшись пить чай и опустив глаза. В руках у него спустя какое-то время оказалось печенье, любезно предложенное Сакурой, а затем — бутерброды. Он наслаждался пребыванием с ней и уж меньше всего хотел продолжать разговор об Узумаки с Хинатой. Хотелось у неё спросить о чём-то, хотелось узнать её побольше — Учиха был уверен, что за все десять лет их дружбы так и не открыл все потайные сундучки её характера, что она прятала. Сакура продолжала поглощать завтрак с таким сосредоточенным лицом, будто перед ней был глобус, а она являлась знаменитым путешественником. Усмехнувшись такому сравнению, Саске снисходительно мотнул головой, посмотрев в сторону окна.
