Я с подозрением покосилась на Хартэма.

— Что-то мне расхотелось пить…

«Крёстный» равнодушно пожал плечами, продолжая напиваться в задумчивом молчании.

— Если ты хочешь подарить мне своё бесчувственное тело, то даже не рассчитывай, — предупредила я, нервно заёрзав на высоком стуле. — Я — девушка хрупкая, брезгливая и трёхсотлетние кости на себе таскать, не намерена.

— Дался тебе мой возраст, вредный демон, — хмыкнул он.

— Далось тебе, что я демон, — в тон ему ответила я.

Наши взгляды пересеклись.

— Да, пожалуй, как раз в том, что ты демон и состоит моя личная ирония судьбы, — вдруг произнёс он, вновь отводя взгляд. — Однажды я пытался воскресить человека. По-настоящему, а не так, как обычно. Я думал, что есть ещё шанс, вернуть её именно такой, какой она была при жизни. Но вернулось нечто, не знающее человеческих чувств. То, что я называл демоном, терзавшим мою душу, обернулось пустотой. Жадной и безжалостной, поскольку не ведало чувств. Каждое слово, каждое действие отражало это ничто.

Мелкие звёздочки зажигались и гасли в туманной тёмно-фиолетовой дымке его бокала. Я слушала Хартэма и до меня только начинало доходить очевидное. Почему он отсёк мою способностью сопереживать.

Глупый трёхсотлетний некромант не хотел, чтобы я ощутила то же самое, что и он. Не хотел, чтобы я попыталась забрать его боль.

— От Анжель не осталось ничего. Даже когда её сжигали на моих глазах, её лицо оставалось таким безжизненно-спокойным, — он неожиданно замолчал, впившись в моё лицо тяжёлым взглядом. — Выполняя условия контракта, я думал, что из тебя получится нечто похожее. Если не хуже…

Хм, я раньше думала, что называя «дурной иномирной хренью» он именно это и имел в виду. Неужели я всегда ошибалась?

— Ты полна жизни и эмоций. И всегда поступала адекватно ситуации и собственной силе духа, — произнёс Хартэм с горечью. — Не жди, что я стану говорить тебе о том, как был несправедлив. Я ещё недостаточно пьян, чтобы нести подобную хрень.

Я спрятала невольную улыбку и спросила:

— Тогда зачем ты мне это рассказываешь?

— Хочу понять смысл происходящего. Почему всё случилось именно так, а не иначе и привело к такому итогу. Зачем и для чего…

— Никогда не любила эти бредни о том, что мы всего лишь пешки в чужой игре бла бла бла… — фыркнула я, всё же отпивая из своего бокала. Даром пользоваться я всё равно уже не могу, а зелье вкусное.

— Нет, ты не поняла. Каждый из нас сам выбирает свой путь, даже отдаваясь на волю течения. Но иногда, есть возможность выбирать разумно. Чтобы поступок привёл к правильным последствиям. Понимаешь?

Я закивала.

То есть он привёл меня сегодня в этот бар, чтобы найти истину на дне бутылки и построить прекрасное будущее. Всё ясно и понятно.

Он вдруг приблизился и, взяв меня за подбородок, заглянул в глаза.

— Чего ты хочешь, Аля? Не торопись и подумай. Реши что нужно не миру, не Нику или твоему биологическому отцу и даже не твоему жениху, а именно тебе.

Странно, что он спрашивает. Мне казалось, всё очевидно.

— Мне нужна свобода.

— От всего?

Я попыталась отрицательно покачать головой. Нет, такого не бывает. Даже смешно. Но свобода от всего это и есть пустота. Абсолютная свобода небытия

— Мне нужна свобода выбирать, или отказываться от этого выбора, когда я считаю это нужным. Идти по тому пути, где с каждым шагом я буду становиться сильнее чужих условий.

— Но пока условия этого мира сильнее, — напомнил некромант.

— Значит, я стану сильнее этого мира.

Хартэм коротко коснулся губами моего лба и отпустил, поднимаясь со своего места.

— Вот теперь я уверен в том, что собрался делать. Идём, — произнёс он, подавая мне руку.

Уверен? Зато я не уверена. Что, чёрт возьми, здесь происходит?

Только не желая выглядеть трусливой в глазах этого странного мужчины, я поднялась и решительно вложила свою руку в его широкую ладонь.

Будь что будет, но у меня есть чувство, что вреда он мне уж точно не причинит.

***

— Это кладбище, — спокойно констатирую я, стоя перед массивными чугунными воротами. Хартэм пытался дозваться кладбищенского сторожа, но, кажется, это бесполезно.

Кладбище тут не такое старое, как в Нью-Франциско, но некоторые вампиры, являющиеся ужасными эстетами, придали ему соответствующий готический вид, а посему тут стало не менее красиво, чем в мегаполисе.

— А ты ждала чего-то иного, садясь в мой трейсар? — ехидно поинтересовался некромант. — На этот раз, добровольно, замечу.

— Дай-ка подумать… Может быть, у меня нет таких стереотипов, как у прочих людей?

— Ну да, и твои опусы обо мне не были ничуть стереотипными. Вот прямо не на грамм? — вернул мне Хартэм.

— Что ты понимаешь в искусстве замшелый любитель трупов? Это был всего лишь дружеский стёб! — фыркнула я и устав стоять без дела, перебралась на ту сторону кладбища, спрыгнув точно на аккуратную дорожку.

Некромант последовал моему примеру, но вышло это у него не слишком аккуратно, и по дороге он просыпал какой-то свой инвентарь, громко при этом матерясь.

Заметив движение теней на дорожке, ведущей вглубь кладбища, я отвернулась от некроманта.

Видимо, где-то в учебниках по некромантии записано что-то вроде такого вот совета:

Когда не можешь найти кладбищенского сторожа, просто разбуди Стража мёртвых.

Ещё недавняя далёкая тень, материализовалась прямо напротив меня в тёмную фигуру в плаще с капюшоном, из-под которого поблёскивали жутковатые жёлтые глаза.

Ну, как вижу, душевная компания для завершения этого вечера почти в сборе.

— Привет, Аль. Я ждал тебя.

Помня, от кого я это слышу, могу только вежливо улыбнуться и поприветствовать Стража в ответ. Руку протягивать не спешу. Кто знает, насколько меня отключит от реальности, а там ещё некромант с непонятными намерениями в спину дышит.

Как ни странно и некромант в этот раз обошёлся без ритуальных приветствий. Собрав с земли свой инвентарь, он подошёл к нам, и стоически выдержав взгляд Стража, спросил:

— Ты поможешь мне?

— Решился, — в ответ только констатирует желтоглазый.

Хартэм кивнул, и крепко схватив за запястье, притянул ближе, игнорируя мою попытку отступить назад.

— Что происходит?

— Сегодня я сделаю тебя свободной, — ответил мне некромант.

Мои глаза расширились от неподдельного удивления и страха. Я знаю, КАК он может сделать меня свободной, но такой свободы не желаю. Пусть даже так будет лучше и я не принесу в чужие жизни больше и грамма того хаоса, перед которым дано не всем устоять. Но это и не решит проблем, о которых мне тут рассказывали.

И кроме того есть Хамелеон.

Как я могу уйти, оставив его здесь одного?

Просто взять и забрать всё, что впервые заслуженно обрёл мой любимый враг. Я не могу, нет…

Только не вырваться из сильных рук некроманта и глаз Стража, сковывающих мой дух.

По щекам катятся бессильные слёзы, но я действительно не могу противостоять. Даже крылья скованы, не говоря уж о самой возможности говорить.

Ладно, Страж — существо потустороннее, его не каждому дано понять. Но Хартэм. Я уже почти поверила, что он на моей стороне.

Некромант выглядел холодным и непоколебимым. Сквозь пелену слёз, я видела его глаза, не выражающие ничего. Клянусь, там не было и капли эмоций, когда он лишил меня верхней одежды и обнажил печать.

Вот и всё. А дальше…

Болезненное прикосновение чужой силы, которая вырывает меня из рук некроманта и бросает навзничь. Кожа на предплечье словно горит и боль от этого пламени распространяется по всему телу.

Из последних сил пытаюсь подняться на ноги, вцепившись здоровой рукой в татуировку и с вызовом глядя на очередного предателя. Только нестерпимая боль снова заставляет мои ноги подкоситься, а из груди вырывается отчаянный хриплый крик.

Последний.

Ведь вместе с ним, тело покидает и то, что является мной.

Кто сказал, что демоны — это тьма? Это ярчайшие звёзды, которые её озаряют своими пронзительными яркими лучами. И чем больше их сила, тем нестерпимее этот свет.