Нас­коль­ко я мог­ла по­нять, че­рез тер­за­ющую моё те­ло боль, сре­ди вра­чей не бы­ло об­ла­дате­ля то­го го­лоса, ко­торый зас­тавлял ме­диков вко­лоть мне ещё обез­бо­лива­юще­го. С его при­сутс­тви­ем был свя­зан толь­ко сла­бый за­пах спир­та, бу­тылоч­ку ко­торо­го раз­би­ла мед­сес­тра.

Поз­же, я уже спи­сыва­ла всё на собс­твен­ное гал­лю­цини­ру­ющее соз­на­ние.

Сейчас мне было почти что так же больно, как и тогда… только разорвало не тело, а душу. Хоть и считается, что её у меня нет.

Обхватив себя руками, лежала на холодном полу, чувствовала запах спирта и понимала то, что когда-то не поняла — это Хамелеон вернулся, чтобы помочь мне выкарабкаться. И хотя он и был виновен в аварии, в которую я попала, он вернулся, чтобы проследить за тем, как я выкарабкаюсь.

Было неважно кто он — друг или враг. Главное, что он не бросил меня, а поступил по чести.

Не единожды. Был ещё холодный трюм и разъярённые оборотни.

Я же, видя, что его расстреляли, смогла только убежать…

Зная, что никогда себе этого не прощу и буду вспоминать до конца своих дней.

***

В наше время с особым шиком провести свой отдых, значило отправиться на другую планету. Я не одобряла этот выпендрёж, но мне вдруг дико захотелось покинуть этот проклятый город, эту планету и оказаться где-нибудь далеко, чтобы хотя бы на миг представить себе, что я могу начать жизнь с чистого листа. Вопреки здравому смыслу и всему, что происходило вокруг.

Это иллюзия. Жестокая иллюзия, которая ранит больше чем реальность. Чем? Осознанием этого контраста между состоявшейся реальностью и ложью, которую пытаешься навязать сама себе.

Купив билет для телепортации в оба конца, я отправилась на одну из небольших планет, которая когда-то была превращена в красочный курорт. Я сделала это не для того, чтобы забыться… просто думала, что там меня не достанут навязанные управлением психологи.

Ага, как же! Наше начальство нас бережёт и вся такая и в том же духе!

Прибыв на отдых, я заперлась в своём номере с видом на побережье и решила никому не открывать, во всяком случае, пока не начну умирать с голоду.

Так вот…

В дверь яростно тарабанили уже минут пятнадцать, а сидела на балконе и смотрела на море, представляя с какой силой швырну туда стучащего, если тот в самом деле окажется психологом по мою душу.

Но я решила, что пусть хоть сам дьявол выносит эту дверь, но я не сдвинусь с места.

Вдруг раздался звонок гостиничного коммуникатора. Та ещё дрянь, я скажу.

— Мисс, Кенлин, прошу вас, откройте дверь, к вам посетитель! — раздался бездушный голос консьержа.

— Какого чёрта вы вообще допускаете, чтобы ко мне в номер кто-то поднимался?! — вскричала я.

— Это сотрудник государственной службы, что оплачивает ваше пребывание здесь…

— Если я нахожусь здесь за счёт нашего управления, это не значит, что они купили меня с потрохами!.. Ладно, я открою!

Раньше я никогда не позволяла вести подобным образом.

«Это неправильно! Это всё неправильно!» — сказала я себе, но встала и пошла открывать дверь.

На пороге стоял Райнс собственной персоной. Психолог по мою душу, чтоб его через колено, да об стенку!

Никогда его прежде не видела. Но у рыжего парня была довольно располагающая к себе внешность, и мне вдруг стало стыдно, что я срываюсь на нём. Он-то ни в чём не виноват.

— Мисс Кенлин…

— Заходи и называй меня просто Альга.

— Я пришёл, чтобы поговорить с тобой.

— Я не нуждаюсь в помощи психолога.

— Шеф думает иначе… но я тут не как психолог, а как друг.

— У меня нет друзей, нет родственников, нет напарников, и никогда не будет.

— Альга. Давай просто поговорим, и увидишь — тебе станет легче…

Да как я могла объяснить ему, что я не могу говорить с ним об этом! Что мне говорить? Что я переспала с Хамелеоном, а теперь страдаю, потому что не я его арестовала?.. или потому что такая сладкая и будоражащая нервы погоня кончилась?

— Я не могу об этом говорить и вообще, я ухожу из полиции… по приезду, я сдам значок и подам в отставку. Теперь я просто сексапильная девица… а коп я тоже плохой. Так и передай там в отделе.

— Нет, это неправда. Ты отличный полицейский. Зачем ты уничтожаешь себя?

— Если я отличный полицейский, то скажи, почему я осталась без напарника. А теперь они поймали Хамелеона, застрелили… — я готова была разрыдаться снова от нахлынувший чувств и совсем не соображала, что говорю.

— Быть может, он спровоцировал их нарочно?

— Тогда это самая большая гадость, которую он смог придумать перед своей смертью, — сказала я с горечью, посмотрев в его большие наивные глаза, пронзительно голубого цвета.

Не желая, чтобы он видел меня в таком состоянии, я встала и отвернулась.

— Я имел ввиду совсем другое… — внезапно голос его с каждым последующим словом становясь другим. — Чтобы начать новую жизнь, нужно умереть. Иногда на самом деле…

Меня пронзило, словно от электричества, но я застыла не в силах обернуться.

Это бред. Этого не бывает, и быть не может. У меня просто паранойя!

— Прости, что причинил тебе боль… — послышался его немного хрипловатый и до боли знакомый голос за спиной.

Моего плеча коснулась его рука.

Повернув голову, я увидела его лицо. Странное и пока совсем не похожее на человеческое. Я видела его тогда на крыше, но не рассмотрела глаз. Теперь я видела их. Полностью чёрные глаза, словно на меня смотрит из них сама смерть.

Прошёл какой-то миг и на меня уже смотрели обычные человеческие глаза, нормального тёмно-карего цвета.

— Хамелеон…

— Хамелеон умер, — произнёс он тихо, словно напоминая мне о том, что я забыла.

— Алекс.

— Да…

— Я ненавижу тебя, — сказала я и заплакала, обессилев.

Он подхватил меня под руки и крепко прижал, прошептав:

— Я знаю, Альга… я всё знаю.

Сколько мы так простояли, замерев в объятиях друг друга. Он позволил мне придти в себя, осознать случившееся. Потом я прошептала:

— Что теперь будет?

— Не волнуйся об этом. Отпусти ситуацию. Теперь я буду рядом.

Ох, всё ж таки с трудом это в голове укладывается. Хамелеон рядом со мной. Один из величайших преступников современности и сотрудница УГП с тёмным прошлым. Вот он секрет моих идеальных отношений.

Словно ощутив, о чём я думаю, он погладил меня по голове и тихонько шепнул:

— Не накручивай.

Легко сказать.

Он вздохнул и приподнял меня за подбородок, заглядывая в глаза очень внимательно и почти пытливо, словно пытаясь разглядеть все мои секреты.

— Кажется, мы знакомы всю жизнь, но вместе с тем почти ничего друг о друге не знаем, — произнёс он, озвучив мои собственные мысли.

Меня в который раз кольнула нехорошая догадка, что он может не принять всю правду обо мне. Но если наши мысли так сходятся, возможно, он сейчас думал о том же самом.

Я грустно улыбнулась и ничего не сказала.

Он склонился, целуя меня мягко и нежно, заставляя плохие мысли отступить. Его язык осторожно вторгся в мой рот, и я ответила на поцелуй, отдаваясь воле наших общих эмоций, умножая их, отдавая ему…

Я ощутила, как у него перехватило дыхание и как сердце забилось быстрее.

— Ох, Альга, что же ты делаешь со мной?.. Продолжай, — прошептал он, целуя меня в шею. — Ты не представляешь, каково это существовать лишённым эмоций и наконец, обрести их в тебе.

— Никто прежде не ценил во мне именно это качество… даже напротив.

Внезапно он посмотрел на меня, и я увидела, как его глаза снова поменялись, став полностью чёрными. Но если это и могло напугать кого-то, но только не меня.

— Меня заставляли сдерживать свои эмоции, — сказала я, понимая, что он ждёт от меня ответа. Это было не совсем правдой, и он это почувствовал.

— Сдерживать?

Я отвела взгляд, вспоминая постыдную часть своего прошлого. Неприятно и больно вспоминать.

— Когда-то я носила ошейник.

Сделала непроизвольный жест, прикасаясь к шее, где когда-то красовался шрам.