Наступило молчание и мне самой пришлось поднять взгляд. Алекс… нет, сейчас именно тот самый Хамелеон, выглядел удивлённым и злым.
Затем он произнёс:
— Я не прошу рассказывать о себе прямо сейчас. Но когда будешь готова я хотел бы выслушать твою историю… И кто бы не заставил тебя испытать унижения и боль, они заплатят.
— Мой главный мучитель мёртв и сейчас я не хотела, бы возвращаться к тем событиям… — призналась я, касаясь его напряжённого лица. Мне стало интересно, а существует ли настоящий Алекс или же…
Кажется, я сказала это вслух, потому что в следующий миг, Хамелеон взглянул на меня совершенно нормальными человеческими глазами и проговорил:
— Я создал этот образ, чтобы узнать тебя поближе. На самом деле, я другой.
Его облик обман, но я уже давно смирилась с этим.
Но я вдруг поняла, что никогда не видела метаморфов в их естественном обличье. Что изучая друг друга, мы не знали ещё многого.
— А как ты выглядишь на самом деле? — осторожно поинтересовалась я. — Никогда не встречала представителей твоей расы на Земле.
Он посмотрел на меня как-то тревожно и настороженно.
— Я покажу, если тебе так этого хочется, — ответил он и мне послышалась некая обречённость в его голосе.
Неужели он думал, что его настоящий облик может отпугнуть меня или заставит относиться иначе?
— Да. Я хочу этого, но… не требую. Можешь выглядеть как угодно это имеет меньшее значение чем твои поступки.
— Хорошо, если ты желаешь…
С этими словами он сделал шаг назад и изменился. Это произошло стремительно, будто он просто сдёрнул маску.
Теперь я стала одной из немногих землян, если меня можно так назвать, кто встретил метаморфа вживую.
Первым что бросалось в глаза, и отличало его от людей, была светло-серая, чуть серебристая кожа, слегка заострённые уши, а также непроницаемые черные глаза без зрачков, которые я впрочем, уже видела. Волосы у него были абсолютно белые и доставали до лопаток. Черты лица хищные и резкие, но я осознала, что они не лишены привлекательности… для меня.
Я протянула руку, вновь прикоснувшись к его лицу, чувствуя его настороженность. Он накрыл мою ладонь своей, и прижался к ней щекой. Затем, прикрыв веки, и сказал:
— Я знаю, какое значение люди придают внешности и как относятся к представителям других рас… да и потом, метаморфов на Земле единицы. В моём истинном облике меня было бы проще найти.
Что ж, раз у нас вечер откровений, лучшей возможности и не представится.
— Тогда ты тоже должен знать, что я не всегда выглядела так. И вообще по своей сути я не человек…
Похоже, этого он обо мне не знал. И не удивительно. Община на совесть постаралась скрыть правду.
— Но ты и не вампир.
Я отрицательно покачала головой.
— Я демон — с этими словами я показала магическую татуировку на своём плече, — Меня заперли в этом теле насильно и готовили как идеальную убийцу. Но на одном из этапов этой подготовки меня освободила вампирская община.
— И ты решила, что твоё призвание в полиции?
— Это хоть в какой-то степени реализует мои возможности и шанс разобраться с теми, кто стоит за теми экспериментами.
Правда приоткрыта. Он знает, кто такая я, а я увидела его. И пусть это далеко не всё, но всё же, достаточно для того, чтобы сделать первые выводы и принять первые решения. Да, я хотела знать о нём больше, но тогда бы эта встреча стала походить на допрос. А он ведь мог действительно там погибнуть, и жив…
Меня охватил внезапный порыв, заставивший снова сократить расстояние между нами, рвануться к нему и обняв, уткнувшись носом куда-то в ворот рубашки и пряча непрошенные слёзы.
— Эй, ты чего?
— Я думала, что потеряла тебя… и это было больно.
В памяти ожил тот миг на мосту, когда умирал Хамелеон и те чувства, что я тогда испытала, вновь ожили, короткой вспышкой коснулись нас обоих. Он вздрогнул, но ничего не сказал. Только бережно обнял. Я знаю, что от него бесполезно ждать слов о прощении, оправданий и тому подобное, но чувствую — он сожалеет.
Поднимаю на него взгляд и снова встречаюсь с тёмным глубоким взглядом. Он потянулся ко мне и словно замер в нерешительности. Тогда, привстав на цыпочки и обвив его шею руками, я поцеловала. Нежно, но немного нерешительно, ведь я делала это в первый раз. Он ответил более страстным поцелуем, превращая это в головокружительное нечто, а его руки отправились в жаркое странствие по моему телу.
Всё происходило не так порывисто, как в самый первый раз, когда он пришёл в мою квартиру под личиной Алекса. Теперь мы никуда не спешили, будто изучая друг друга и вместе с тем, старались растянуть минуты близости.
Кровать обнаружилась совсем рядом и, подхватив меня так, будто я совсем ничего не весила, он положил моё разгорячённое тело на прохладу простыней, не прерывая поцелуя и оказываясь надо мной.
Но прерваться пришлось, чтобы освободиться от остатков одежды. Я открыла глаза, наблюдая за тем, как он снимает с себя рубашку и брюки. Это было так непривычно — видеть его в истинном облике, быть с ним рядом отбросив старые иллюзии…
Мы встретились взглядом, и он тихо прошептал:
— Если ты хочешь, я приму более привычный для тебя облик.
— Нет. Со мной ты можешь быть самим собой, — откликнулась я, поддавшись вперёд, чтобы обнять его и притянуть поближе к себе.
— Спасибо. Я даже не смел, надеяться… ты ведь знаешь, что на поддержание чужой формы требуется определённая концентрация?
— Нет.
Это было для меня откровением. Я полагала, что превращение даётся ему легко. Но получается, если он будет без сознания…
— Теперь знаешь, — он улыбнулся. Такой искренней и нежной улыбкой, что у меня защемило сердце. Я улыбнулась ему в ответ немного тревожно, полностью раскрываясь и снимая последние ментальные щиты, чтобы позволить нам обоим чувствовать в полной мере весь этот океан нерастраченной нежности. Мы словно две искалеченных души, которые найдя друг друга, смогли позволить себе быть чем-то полноценным.
Поэтому он был тысячу раз прав, когда сказал, что мы две части единого целого.
В тот миг, когда он застыл, рассматривая меня своим странным изучающим взглядом, я лукаво ухмыльнулась и попыталась выкатиться из-под него, чтобы убежать и подразнить. Но попытка была вмиг пресечена его молниеносной реакцией. Алекс (мне привычнее называть его именно так) прижал мои запястья к постели и навалился всем телом, не позволяя сильно дёргаться.
— Ну что же ты убегаешь, милая моя полицейская, — вкрадчивым голосом проговорил он. — Отбегалась уже и надогонялась.
Его тонких губ касается хитрая усмешка, обнажая край слегка удлинённых клыков.
— Коварный Хамелеон, — говорю я, дёргаясь в его руках.
Он склоняется, обжигая своим дыханием мою шею. Затем прикусывает за мочку уха.
— Я такой, — шепчет он, спускаясь к шее, целуя и покусывая. Похоже, ещё с прошлого раза он прекрасно уяснил, как я реагирую на подобные ласки. — Плохой. Очень плохой.
Он заглянул в мои глаза, приникая к губам долгим волнующим поцелуем, затем возобновил своё путешествие, целуя и покусывая кожу уже на груди, захватывая языком сосок и тоже слегка прикусывая.
Хочется вырваться, чтобы запустить руки в его волосы, прикоснуться к коже, но он вместо того, чтобы отпустить, прижимает сильнее.
— Самый ужасный из преступников, — выдыхаю я. — Ещё никого я не подпускала так близко.
Чувственные поцелуи стали опускаться всё ниже и ниже.
— Дааа, — мурлычет он. — Ты попалась в мои сети…
В тот же миг нам стало не до слов. Его горячий и отчего-то кажущийся слегка шершавым язык проник в меня, лаская нежно, но настойчиво. Взгляд затуманила пелена сладкого дурмана, голова кружилась, а вырваться хотелось ещё сильнее. Своими ласками, он дразнил меня, доводя до иступлённого желания наброситься на него и силой получить желаемое. Только это был не Алекс, а настоящий хищник, у которого больше общего с тем драконом, спасшим меня от оборотней, чем с человеком. Всё моё естество трепетало от ощущения его силы и властности. Я осознала, что хочу принадлежать ему и только ему, всем своим существом.
