- Что? Только не говори, что ты все еще на меня злишься, - я расправил плечи и неспешно подошел к нему, едва сдержав смех, глядя на его нахмуренные забавные брови. На какое-то время повисло молчание. Я видел, как Артур старается не встречаться со мной взглядом и чувствовал его напряжение. И это мне уже порядком надоело. Каждый раз, когда мы остаемся наедине, он держится на расстоянии и становится напряженным и дерганным. Пусть это и лучше чем, когда он только и делал что посмеивался надо мной или полностью игнорировал, но прошло столько лет! Никто не в состоянии столько злиться. И никто не может так долго ждать прощения.

- Злюсь. Нет! Конечно, нет, кто же злиться на предательство самого…

Я не дал ему договорить, резко повернув его к себе, и почти насильно поцеловал, сжимая пальцами его подбородок, не позволяя отвернуться от меня. И даже услышав его протестующее мычание, я не остановился. Столько лет я мечтал снова почувствовать его мягкие и прохладные губы, снова вдыхать запах свежего чая, который намертво въелся в его бледную аристократичную кожу. И сейчас у Артура нет власти, чтобы остановить меня.

- Альфред, - на выдохе произнес Англия, когда я все же разорвал поцелуй, чтобы нормально вздохнуть и посмотреть на его лицо. – Я же сказал, прекрати, - с вымученной серьезностью произнес Артур и опустил взгляд.

- Нет, - улыбнулся я, радуясь, что могу позволить себе такую вольность, - а если ты будешь меня постоянно отталкивать, то это повредит нашим отношениям. Может, я не соглашусь на следующее соглашение, или вообще… - я наклонился к его уху, пусть он не хочет смотреть мне сейчас в глаза, но я хотел, чтобы он отчетливо слышал мои слова, - может, я решу завоевать тебя.

- Идиот, у тебя силенок не хватит,- возмутился Англия, но я уловил его дрожь и напряжение в голосе. Уж он-то прекрасно знает, что сейчас мне это по силам.

- Проверим? – я усмехнулся и прикоснулся к его талии, не сильно прикусил мочку его уха и потянул на себя, заставляя англичанина встать ко мне вплотную.

- Больно же! – проворчал Артур, но я уже готов был праздновать победу, ведь он сам уперся руками мне в грудь и сжал ткань моей рубашки, пытаясь себя успокоить.

- Идем.

***

Странное дежавю - кажется, целую вечность назад я почти так же прикасался к еще совсем молодому Альфреду, чувствовал его дрожь и нерешительность, и сам вел его в спальню, а сейчас все изменилось. Вот уже я сам стою рядом с ним и чувствую себя слабым и беспомощным рядом с высоким и сильным американцем, который умудрился заслужить уважение всего мира вместе со всеобщем страхом и презрением. Черт, этот малыш похож на меня куда больше, чем мне казалось.

- Альфред… - позвал я американца, с трудом передвигая ноги и следуя за ним в ближайшую спальню, в доме у Америки была просто ужасная планировка, но зато комнаты были большие и светлые.

- Мм? – протянул Ал, прикрывая дверь и с улыбкой подходя ко мне. Такой самоуверенный, что хотелось отвесить ему звонкую пощечину, лишь бы не видеть непривычную властность в его взгляде за проклятыми очками.

Я потянулся к нему, но так и замер, не осмелившись коснуться его чуть приоткрытых губ, и всего лишь снял его очки. Такая незначительная черта, но без них он кажется моложе и не таким… Чужим.

- Хорошее начало, - довольно улыбнулся Америка, - я боялся, что ты снова начнешь меня отчитывать и улизнешь через черный ход, - он взял очки из моих рук, и, убрав их в свой нагрудный карман, снова перевел на меня взгляд, и на секунду для меня все замерло. Я, едва дыша, смотрел на его такое родное лицо, освещенное теплым и мягким светом заходящего солнца, и видел веселый блеск в его ярких голубых глазах, почти слышал запах свежих полевых трав, и видел далекое воспоминание. Крошечный Америка со своим наивным взглядом и искренней улыбкой.

«Я буду звать тебя братиком» - я почти слышал его голосок, видел, как он щурит глазки от яркого солнца.

«Ч..что? Братиком? Нет, не надо, зови меня просто Англией»

Я бы так и потонул во внезапно нахлынувших воспоминаниях, чувствовал, как к горлу подступает удушающий ком, а глаза начинают гореть от боли, но эти ощущения так и не успели меня захватить, растворились от теплого поцелуя, которому я уже не мог сопротивляться.

Америка уверенно подтолкнул меня на кровать, и я с удивлением погрузился в невероятно мягкий матрас, покрытый теплым и гладким покрывалом с ярким рисунком. Америка легко углубил поцелуй и я, прикрыв глаза, наслаждался его теплым дыханием и уверенным поцелуем, от которого по телу пробегала нервная дрожь. Я держался за него и чувствовал, как он расстегивает мою рубашку, задевая пальцами мой напряженный живот, и только сейчас осознал, что этот наглец так легко смог подмять меня под себя, и я даже не оказал ему достойного сопротивления.

- Ал, - прошептал я влажными губами, - а ну слезь, ты меня раздавишь,- я хотел, чтобы мой голос звучал как всегда строго, но вместо этого я сам себе казался смущенным, но все же уперся руками в грудь Америки, ожидая, что он подчинится. Вот только он лишь сильнее прижал меня к кровати и радостно улыбнулся, потянул меня за галстук к себе.

- Нет, - с каким-то странным удовольствием произнес американец, и стал ослаблять узел на галстуке, чтобы снять его и избавить мою шею от ненужной ткани, - Я же сказал, что больше не подчиняюсь твоим приказам, - самодовольно произнес он, спуская по моим плечам рубашку и прижимаясь губами к обнаженному телу.

Я запрокинул голову, наслаждаясь его уверенными ласками и солнечным светом на моем лице, чувствовал, как по телу растекается вязкое возбуждение, зажигая кровь в венах. Я так давно хотел снова испытать это именно с Альфредом, и в тоже время надеялся, что это никогда не повторится.

- Я все равно тебя не простил, - негромко сказал я, опуская голову и чуть ли не прижимаясь лицом к мягким золотистым волосам Альфреда, но он так и не ответил, только не сильно прикусил мою кожу и сжал мое тело в своих сильных руках.

- Не настроен на душевные беседы? – слегка задыхаясь, с усмешкой спросил я американца, и обнял его, крепче прижимая к себе.

***

Сердце билось так сильно, что я слышал каждый удар, он словно пульсировал в моих ушах и давил на виски, подгонял меня, но я старался не спешить. И мне было совсем не по-геройски стыдно, что я перевозбудился от одного поцелуя, в то время когда Артур все еще казался довольно спокойным, хоть я и чувствовал легкую дрожь в его пальцах, когда он обнимал меня и стягивал рубашку.

- А я не собираюсь просить прощение за мою свободу, - шепнул я с довольной улыбкой и подтолкнул Артура, повалив его на кровать, и навалился на него сверху, так и не дав ему ответить, все его возможные слова заглушил очередной поцелуй.

Ощущения завораживали и все мысли отходили на второй план, я так отчетливо чувствовал, как его худое тело напрягается под моими руками, как он слегка выгибается, когда я касаюсь его живота или задеваю пальцами твердые соски, а его тихие вздохи сквозь поцелуй означали мою полную и безоговорочную победу над ворчливым англичанином. Он и сам это понимал и, кажется, нарочно сильно царапал мою спину, как только наши языки соприкасались в очередном поцелуе.

- Больно же, - выдохнул я в его губы и уставился ему в глаза.

- Поделом тебе, - проворчал Артур, и надавил мне на затылок с такой силой, что я едва не впечатался в его лицо и вместо поцелуя, ударился своими зубами о его, и тихо зашипел от неприятного ощущения.

- Нет уж, лежи смирно. Мне не нужно еще одно сражение с тобой, - предупредил я англичанина и нащупал на кровати его галстук, прежде чем Артур успел начать «контратаку», накинул петлю на его тонкие запястья и крепко стянул их.

- Идиот! Ты что делаешь, немедленно развяжи, Америка! Да я тебя… Развяжи сейчас же!

С такой привычной злостью в голосе зашипел на меня Артур, пока я привязывал его к спинке кровати, но в ответ на его такое родное ворчание я только удобнее устроился на нем верхом, прижимая его извивающееся тело к постели.