- Вернись… - едва слышно произнес Артур, прижимаясь лицом к моему плечу и едва не соскальзывая со своего стула. – Вернись ко мне. Я прощу… Все прощу тебе… Только вернись.

Я замер, не зная, что ответить. Я не хотел врать, даже зная, что завтра он ничего не вспомнит, поэтому просто приобнял его и прикоснулся губами к его светлым волосам, позволяя себе замереть так на какое-то время, чувствуя горячее и нервное дыхание Артура через ткань своей рубашки.

- Я отвезу тебя домой, - спокойно сказал я, когда молчание уже совсем затянулось.

***

- Даа, и прошу всех подписать вот здесь… Ай, нет, вот тут, да не суть важно, - Америка легкомысленно улыбнулся, словно не ощущая царящей напряженной обстановки. Как и всегда. Раньше, страны посмеивались и просто говорили «дурачок». « Он так долго не продержится». Но годы шли, и сейчас смеяться над Америкой может разве что Брагинский. Которого, слава Богам, нет на этом собрании.

- Торговое соглашение без надзора и наказаний за нарушение, очень удобно, - проворчал я, озвучивая всеобщее опасения, что наш жизнерадостный Америка без должного контроля не будет соблюдать своих же правил, как он делал уже ни раз.

- Ээ, вы должны мне доверять, мои идеи спасут мир, - весело сказал он, постукивая по столу, и с улыбкой наблюдая, как страны оставляют свои подписи на его документе.

Уже прошло немало времени с тех пор как я снова стал общаться с ним, но чтобы я не делал, больше не мог видеть в нем того кроху, которого я воспитывал. Словно тот дорогой моему сердцу Альфред погиб на войне, а этот … Новый сильный и независимый Америка уже кто-то другой. Тот, кто не слушается меня, не ждет моего прихода и не нуждается в моей помощи. Хотя Альфред старался проводить со мной много времени… как друг или союзник, и слишком часто повторял, что мы с ним теперь равны. И в этом проблема. После объявления его независимости пусть в глубине души, но я верил, что он сломается под натиском других стран и попросится обратно под мое покровительство. Но Альфред справился. Он все выдержал, и мои надежды разбились вдребезги. Я бы все отдал за то, чтобы снова увидеть его смущенный взгляд и ощутить его прикосновения, снова знать, что он нуждается во мне.

- Ок! Не хмурьтесь вы так, все будет отлично. Я гарантирую, хотите колы или бургеров? У меня всегда с собой и, точно! Франц, забыл сказать, я у тебя сеть своих кафе открою, а то твою еду просто невозможно есть, а босс сказал, что мне еще приодеться к тебе пару раз заехать по работе, так что я тут все устрою. И да, советую сразу брать двойной бургер.

Америка по-доброму рассмеялся, не обращая внимания на удивленного Франциска, который смотрел на него как на исчадье ада, я видел, что он хотел возразить, но слова так и не сорвались с его губ. И это уже стало нормой. Никто не спорит с Альфредом. А я даже не заметил тот момент, когда он стал настолько силен, что может позволить себе указывать всем нам.

- Ок! Тогда, я на этом закончу, встретимся на следующем собрании, - и снова эта вечная улыбка и задорный блеск глаз за тонкими стеклами очков, которые делали его внешне чуть старше, чем он был на самом деле. Я не сомневаюсь, что Америка носит очки не из-за плохого зрения, а только чтобы казаться умнее. Естественно, кто бы слушал его, если бы он выглядел как зарвавшийся подросток.

- Арти.

Я вздрогнул от неожиданности, услышав голос Альфреда у самого уха.

- Идиот, не подкрадывайся! – ворчливо сказал я, поднимаясь с места, остальные страны тоже собирались, Германия так уже успел собрать бумаги и словно растворился в воздухе. Да уж, наверняка у него есть какие-то особо важные дела, настораживает меня что-то его замученный вид, а ведь у него сейчас все стабильно…

- Прости, - быстро и без особого раскаяния сказал Америка, поправляя свою военную куртку, судя по нашивкам военно-воздушных сил. Еще одна черта Альфреда, которая всех напрягает, зачем говорить о мире во всем мире, а самому ходить в военной форме? Ну, или хотя бы в ее отдельных частях. – Ну что, может, в бар?

Я вдохнул и неспешно убрал документы в дипломат. Этот вопрос мне Америка задавал после каждого собрания и при этом его глаза неизменно радостно блестели, но я каждый раз отказывался. Достаточно было того первого раза с ним в баре. Я плохо помню, что случилось после первой бутылки, но на утро Америка варил мне крепкий чай и уверял что все хорошо, и что я ничего постыдного не делал. Надеюсь, он говорил правду, но если это и так, не думаю, что со вторым походом в бар все пройдет так же безобидно. Я и трезвый рядом с ним не знаю что делать, а когда теряю над собой контроль… даже подумать страшно.

- Нет, Альфред, середина рабочей недели, какой бар, - немного строго сказал я Америке, но проклятый янки не собирался сдаваться, словно невзначай прошелся предо мной, преграждая путь к выходу, и с улыбкой проводил взглядом Францию, который немного взволнованно на меня покосился и быстро вышел, прикрыв за собой дверь. Я огляделся и с неприятной тревогой понял, что мы остались наедине, и решил взять все в свои руки еще до того как Альфред успеет продолжить этот разговор.

- Никаких баров, кафе или пивных, никаких закусочных и твоих проклятых фастфудов, я уже не раз говорил, что больше не собираюсь…

- Поехали ко мне, - перебил меня Америка, и убрав руки в карманы, уставился на меня с нахальной и в то же время заразительной улыбкой.

- Что? – немного шокировано спросил я и едва не выронил дипломат из рук.

- Ко мне, знаешь, основные стройки уже давно закончены, ко мне и туристы приезжают из разных стран, а ты до сих пор не видел мой дом. Считай это, как там вы на совещаниях говорите? Визит вежливости, да? Или встреча без галстуков? В общем, я отказа не принимаю, хочу чтобы наш вечно недовольный Англия увидел свободную Америку.

***

Я не соглашался. Честно. Я не помню, чтобы сказал что-то вроде «Хорошо, Альфред, поехали к тебе». Нет! Я определенно этого не говорил. Вообще-то, я ничего не ответил. Не успел. А затем все понеслось и вот я стою посреди широкой и совершенно безвкусной, на мой взгляд, гостиной. Огромное пространство и широкими окнами, на стене висит огромный американский флаг, никаких растений, но много разной мебели, которая при этом не загромождала помещение, а скорее придавало ему какую-то форму. И так повсюду. Странные коридоры и переходы, запах кофе и бургеров, в одном из углов я даже заметил брошенный носок, а на спинке ярко-желтого кресла потертую кожаную куртку и драные джинсы. Меня передернуло от неприятного чувства. Хотелось нанять для Альфреда горничную.

- Как ты живешь в таком свинарнике? – проворчал я, хмуро глядя на стеклянный журнальный столик перед телевизором, заваленный шоколадными батончиками и обертками от них.

- Да я тут не так часто бываю, много дел, и, прости за беспорядок, - без особого раскаяния произнес Америка. – Если бы я знал, что ты согласишься прийти…

- Я не соглашался.

-… я бы прибрался, я так давно ждал этого.

- Чего ты там бубнишь? И вообще, приведешь меня, когда все будет прибр…

Я не закончил, едва не задохнулся, когда Америка крепко сжал меня в объятиях, перекрывая доступ к кислороду.

***

- Именем Короны, приказываю тебе… прекрати, Альфред! – Артур уперся руками мне в грудь, но это только заставило меня улыбнуться. Так приятно слышать его приказы и не ощущать того странного нервозно колючего чувства в груди, которое всегда вынуждало меня подчиняться ему. Сейчас, слыша его голос, я только острее чувствую свою свободу и это чувство опьяняло.

- Нет, я вообще-то тебе не подчиняюсь, - радостно напомнил я Артуру и прикоснулся к его хмурому и одновременно смущенному лицу, чувствуя легкое покалывание в кончиках пальцев от приятного тепла его кожи.

Вздох. Короткий и немного взволнованный. Не надо нервничать. Я уже давно не беззащитная колония, которая и шагу не могла ступить без разрешения Артура.

- Прекрати, - на выдохе произнес Арти, и осторожно убрал мою руку от своего лица, но так и не отпустил меня, не сильно сжав мои пальцы в своей руке. – Идиот. Америка, ты чертов идиот! – Артур до боли сжал мою руку и резко отпустил, краснея еще сильнее уже от злости, а не смущенья, резко оттолкнул меня и отошел на безопасное расстояние.