Противно. Я сам себе противен.
***
- Знаю, - слабо шепнул я, горько улыбаясь и, как в детстве боясь отпустить его руку, - Они говорили мне… Остальные колонии, что если я убью тебя в начале, то это будет… Все равно, что победа. Тогда бы нам были не страшны твои армии, - я испугано вздрогнул от собственных слов. Я не собирался сдаваться, я давно это решил и не собирался отказываться от этого пути. Только не такой ценой. - Я не смог им сказать, - шепнул я Артуру. - Сказал, что не хочу тебя… не хочу причинить тебе вреда, - я почувствовал горячую влагу на глазах и зажмурился, чтобы остановить слезы, до того, как они потекут по моим щекам. - Жалкий из меня вышел герой, - слабо произнес я, все еще не отпуская Артура. Как мне сражаться с тем, кого я не считаю врагом?
***
- С каких пор ты стал героем? - я тихо засмеялся. Мой взор был устремлен на стену палатки. Внутри меня все переворачивалось с ног на голову. Или может впервые за долгие недели река эмоций возвращалась в своё русло?
Америка начал дрожать, его мышцы устали. Как же он пока что слаб.
- Скоро мне придется ненадолго покинуть поле боя, - я открывал секреты, которые могли бы помочь Америке и тем самым привести меня к праху. Неоднозначные решения. Со стороны я выгляжу сумасшедшим и полоумным дураком. А ведь и правда. Где вы видели страну, у которой мнение короля и знати расходятся? Правильно, это я.
- У тебя есть хорошие генералы, так что ты можешь обучать людей. Бедняги, что воевали без формы бились лучше, чем нынешние солдаты.
- Альфред, - я слышал стук своего сердца, так сильно, так успокаивающе, - прекрати эту бессмысленную войну. Спаси своих и моих людей.
***
Я слабо улыбнулся, в глубине души желая согласиться.
- Не могу, - честно признался я. Я начал это, заразив своей волей к свободе и остальные колонии, заставил их поверить в себя и в то, что нас ждет настоящий новый только наш мир, без границ и стран, которые держат наши судьбы в своих руках. - Я не отступлюсь, - говорить это Артуру было даже странно, но все же, я чувствовал, как моя решимость только усиливается вместе с тяжелой болью на душе. - Я стану сильнее, чем ты, - прозвучало по-детски, я сам это слышал, но именно к этому я стремился.
Артур был тем, на кого я всю свою жизнь ровнялся, за кем следовал, пусть даже он завел меня в тупик. Я не мог оставаться на месте, и не мог отречься от него.
- Когда все это закончится, - слегка мечтательно проговорил я, представляя себе мой мир после победы, - я хочу встретиться с тобой и выпить. Ты забавный, когда напиваешься, - я тихо усмехнулся, и снова дернувшись от боли, сильнее сжал руку Артура, только сейчас понимая, что до сих пор цепляюсь за него.
***
- Ты дурак. Если ты продолжишь, мне придется остановить тебя, - придется. Ммм. Я цокнул языком, распробовав это слово на вкус. Горько и солёно, как слезы, - и будет ещё хуже. Хуже чем сегодня.
Меня откровенно бесили его речи и его желания. Он редко понимал меня, и это понимание не было обоюдным. Если бы этот ребёнок был благодарным за все мои труды в его пользу, то он бы никогда и слова плохого не сказал в мою сторону.
- Прекрати все эти речи и перестань упрямиться, осел, - я уложил его обратно на самодельную лавку-кровать. Он сопротивлялся, но тщетно - сил в нем не оставалось.
Больно смотреть на него в таком состоянии, мне постоянно хочется помочь ему.
***
- Если ты подпишешь акт о моей независимости, то можно все это прекратить уже сейчас, - продолжал я упорствовать я и не ожидал, что он поймет, да и сам не находил подходящих слов, чтобы объяснить мое стремление, которое последние годы стало для меня настоящей одержимостью. - А еще я смогу в любое время являться к тебе в гости под предлогом политических переговоров, - усмехнулся я, не сводя взгляда с Артура, чувствуя тяжесть в теле и легкий озноб, хотя в висках пульсировала жаркая боль.
***
- Если я подпишу акт, то мне придется безвылазно находиться у Индии и грабить Китай, - шутка, но правдивая. Без Америки меня хорошо помотает по свету. Хорошо, что я купил Канаду у Франции или отвоевал. Я так и не понял, из-за чего именно Франция его так легко отдал.
Я положил руку на голову больного Америки и неодобрительно покачал головой.
- У тебя жар, тебе надо отдыхать. Дня через два все заживет, - почему я так пекусь о нем? Ведь всем колониям я отвечал с лихвой на каждое восстание, а тут терплю до посинения. В животе заурчало, и я зло посмотрел вниз, словно урчание могло испугаться и умолкнуть.
Я отошел к выходу.
- Альфред, это твой последний шанс. Я сейчас ухожу. Если ты согласен забыть про своё рвение к свободе, я завтра приду как друг, если же будешь продолжать эту бессмыслицу - будешь моим самым жалким врагом.
У меня щемило сердце. Слова способны причинять вред не только слушателю, но и автор страдает от них, может еще сильнее. И я страдаю. Незаметно тихо вою в глубине души и по маленьким ниточкам теряю надежду
***
- До встречи, - вместо ответа слабо сказал я, улыбаясь странным солнечным лучам, которые непонятно почему прорывались через черное ночное небо. Мне казалось, что мое тело парит в паре сантиметров над койкой, а еще я чувствовал запах пороха и свежей земли. Дышать было трудно, приходилось сосредотачиваться на каждом вдохе, и я закрыл глаза, позволяя своему телу расслабиться.
========== Глава 9 На пороге нового мира ==========
Год 1783
После очередного сражения раны медленно затягивались, вокруг них чувствовалось противное жжение, и я знал, что на теле еще несколько часов будут видны темные отметины, но завтра я снова буду готов встать в строй плечом к плечу со своими солдатами, как делал это уже пять лет подряд. И за это время я сильно окреп. Стал чувствовать себя… Иначе. Колонии говорили, что я становлюсь настоящей страной, что все эти изменения только доказывают, что мы на верном пути и скоро избавимся от ненавистного гнета англичан.
И я знаю, что они правы. Все, что я сейчас испытываю к алой империи так это ненависть, и она помогает мне сражаться, идти только вперед и крепче сжимать в руках знамя с моим собственным флагом. И, сколько бы дыр от пуль не было в его ткани, сколько бы брызг крови не впитались в его полосатый узор, он для меня всегда будет воплощением моей свободы. Когда в бою мое тело немеет от слабости, а глаза заливает кровь, мне достаточно только взглянуть хоть на короткое мгновение на бесстрашного знаменосца впереди и увидеть, как флаг Соединенных Штатов гордо развивается на ветру, и вот я уже снова нахожу в себе силы подняться на ноги и взяться за оружие.
Я вздохнул и привалился к покосившемуся дереву, с обломанными ветвями, неохотно вернувшись к своей монотонной работе: продел в иголку синюю нить и принялся подшивать свой мундир. Когда до нашего отряда дойдет новая партия, я понятия не имею, так что лучше беречь ту форму, что сейчас есть у меня. Тем более, в ней я прошел последние несколько боев. И всегда забавно видеть новобранцев в чистой, свежей форме, стоящих рядом с ветеранами, чья форма уже успела изрядно вывесить и потрепаться.
- Эй, Альфред!
Я прикусил нить и оглянулся на бодрый голос Род-Айленд, которого невозможно было отличить от наших молодых новобранцев. Черт, да даже я выглядел старше него, поэтому всегда удивлялся, когда этот с виду совсем юный темноволосый парень вдруг выдавал какую-нибудь стратегическую мудрость или брал на себя командование.
- Отличные новости, - с довольной улыбкой сказал он и, встав передо мной, поправил свою треуголку, - Наш отряд столкнулся с офицерским кортежем англичан, видимо, обновляют свою «мозговую базу» Так вот, наши парнишки взяли в плен пару офицеров с его приспешниками. Ну как? Хотел, чтобы ты лично отдал команду «огонь», - он чуть нервно хихикнул и посмотрел на меня глазами.
- Что? Нет-нет, мы не будем убивать пленных! – я немного нервно улыбнулся. Какая же удача! – Ты хоть понимаешь, какой это шанс? Мы можем обменять английских офицеров на наших пленных.
