- Красавец, - прошептал Эрик и словно на пробу провел по члену языком от основания до самой головки, и так резко сдернул штаны по ногам Чарльза, что юноша невольно вздрогнул, оставшись полностью обнаженным.
Вот только он никогда не смущался своей наготы, даже зная, что его тело далеко от совершенства. Это было неважно, когда он был с тем, с кем хотел остаться, с кем хотел испытать близость, кого желал всем сердцем, и сейчас он уже не сомневался в этих чувствах, и смущение на его лице было лишь игривым, чтобы посмотреть на реакцию Леншерра. Мужчина поднял на него взгляд и увидел раскрасневшееся лицо и алые губы, горящие похотью синие блестящие глаза, и мягкие темные растрепанные локоны, небрежно спадающие на лоб. Он бы так и остался, замерев на месте, любуясь своим невольным пленником, благодаря судьбу за то, что это создание оказалось в его руках. Но Чарльз был явно против неуместных задержек и слегка качнул бедрами, возбужденно прикусил губу и мазнул членом по лицу Эрика, чувствуя, как эта простая игра и чувство собственной власти над этим сильным человеком опьяняют его. И Эрику это явно нравилось.
- Ты нетерпеливый, - усмехнулся он.
- А ты часто замираешь на месте. Неужели прежде не видел обнаженных мужчин?
- Не в своей постели, - просто ответил Леншерр и впился зубами в мягкий бок Ксавьера, обхватил рукой его член и принялся ласкать его, вырывая из груди юноши новые вздохи, пока тот пытался осознать услышанное. И было что-то трепетно нежное в том, что и он у Эрика будет первым мужчиной. И на этот раз смущение было неподдельное.
Эрик уверенно перевернул его на живот и навалился сверху, обжигая дыханием шею, покрывая поцелуями плечи Чарльза и властно оглаживая его тело, словно пытаясь подчинить своей воле каждый его изгиб, плавно и ритмично потираясь об него, и только теперь Ксавьер ощутил, что Эрик полностью раздет и даже не смог понять, в какой момент он успел снять оставшеюся одежду, и теперь особо остро ощущал, как его руки сковывают золотые обода браслетов, и все украшения стали казаться в два раза тяжелее. Эрик спускался по его телу все ниже, пока его губы не коснулись самого низа позвоночника. Его тонкие пальцы впились в упругие ягодицы Чарльза, и юноша не смог сдержать возбужденного вздоха, вцепился в скользкие простыни и потерся о них всем телом, пытаясь унять напряжение в твердом члене, который отчаянно требовал прикосновений. И получил их, пусть и не таких, как ожидал.
Горячее давление тела Эрика исчезло всего на мгновение, и Чарльз даже не успел возмутиться, тут же ощутил, как холодное масло с чарующим цветочным ароматом стекает по его бедрам, как Эрик размазывает его между ягодиц, из-за чего сразу же стало жарко, а влага, казалось, покрыла все тело. А затем к этому ощущению прибавилась секундная боль, пронзившая тело – Эрик ввел сразу два пальца внутрь и тут же навалился на Чарльза, принялся что-то нашептывать ему на ухо на непонятном языке, и этот хриплый голос и грубый диалект только сильнее возбуждали. Движения резкие и плавные, от них все тело тает, и бедра сами подаются навстречу ласкающим пальцам, хочется насадиться на них глубже, ощутить их в себе полностью, и снова почувствовать, как подушечки пальцев задевают внутри точку, от которой все меркнет перед глазами от наслаждения. Чарльз вздыхал и постанывал, извивался и млел, когда Эрик снова принялся его целовать, когда гладил его по волосам и плечам, не переставая что-то шептать, словно укротитель змей, повелевая сознанием Ксавьера, заставляя все выше в нем подниматься новым чувствам и полнее охватывать его изнутри. И когда Чарльзу уже казалось, что он может кончить только от этого, длинные пальцы с тихим влажным звуком выскользнули из него, и тут же он ощутил болезненное давление и едва не вскрикнул, когда ощутил, как Эрик входит в него на всю длину и даже то, что тело уже было подготовлено, не спасло от боли, когда Чарльза, словно до самых краев наполнило изнутри. Он выгнулся и тяжело дышал, чувствовал, как его тело инстинктивно пытается сжаться, но не может, натыкаясь на огромный член, заполняющий его, и это ощущение поначалу пугало, пока Эрик не сделал первое плавное и осторожное движение. Он двигался так ласково и бережно, хотя Чарльз чувствовал, как дрожат его руки, и мог представить, как сильно Леншерр хочет увеличить темп, словно это желание было у них одно на двоих. Эрик навалился на него сверху, такой тяжелый и горячий, и дышать стало сложнее, но вместе с тем, Чарльз чувствовал Эрика сразу повсюду и с тихим стоном нашарил его руку на кровати и впился в его запястье.
- Ну же, давай, я… я в порядке, - прошептал Ксавьер и не узнал своего хриплого возбужденного голоса. Он чувствовал на себе взгляд Эрика, но тот не стал уточнять или переспрашивать, хрипло выдохнул и начал двигаться быстро, набирая темп, вбивая Чарльза в постель, рыча у самого уха, и то и дело кусая или целуя и без того уже покрасневшие плечи, оставляя на них бледные отметины зубов.
Влажные шлепки обнаженных тел звучали оглушительно громко, но Чарльз их не слышал за своими стонами и сам не замечал, как подгонял Эрика, желая чувствовать больше, еще больше, когда уже нечем дышать, когда горят легкие, и наслаждение такое острое, что кажется, его невозможно пережить. Его тело вздрагивало и выгибалось, он все сильнее подставлялся Эрику, пытаясь двигаться вместе с ним, и терся уже влажным членом о шелковые простыни, впился в руки Эрика так сильно, что удивился, как не сломал его запястья на финальном вскрике. И еще чувствуя, как волна оргазма затмевает его сознание, он ощущал последние резкие толчки в своем теле, а затем Эрик резко вышел, оставив его опустошенным, и Чарльз кожей ощутил, как по его ягодицам и спине растекается теплая сперма, и Эрик блаженно повалился рядом, притягивая его к себе, хмельно улыбался, и все еще тяжело дышал.
Сонно. И говорить совсем не хотелось. Чарльз только нашел в себе силы подползти ближе и устроиться на широкой груди Эрика, прикрыл глаза, пока тот ласково, почти невесомо поглаживал его по волосам.
Так тихо и спокойно. Так тепло и уютно. И жаркий воздух все еще пахнет цветочным маслом, которое все еще обильно покрывает бедра. Но отчего-то это чувство приятно, и усталость такая уютная и ватная. Если бы еще ноги не дрожали, и постель не была влажная, было бы совсем замечательно.
Сердце Эрика билось так быстро под самым ухом Чарльза. Его ритм такой простой, живой и успокаивающий. И впервые в своей жизни Чарльз наконец-то почувствовал себя на своем месте.
========== Глава 7: Кинжал ==========
Эрик не имел привычки долго валяться в постели, тем более, когда знал, как много предстоит сделать за день.
Но этим утром он позволил себе эту роскошь, хотя бы просто потому, что слишком боялся разбудить спящего Чарльза. А он был так прекрасен, что потревожить его было бы сущим грехом. Сквозь легкую штору пробивался мягкий свет и полосами ложился на низкую кровать. Он все ближе подбирался к бледному лицу спящего юноши и Эрик хотел бы иметь власть повелевать самим солнцем, просто чтобы остановить его движение ненадолго, дабы теплые лучи не тревожили его дорогого наложника.
Тонкие пальцы скользили по мягким волосам, порой едва ощутимо касаясь нежного лица, и тогда Чарльз издавал тихий вздох, от которого Леншерр сам замирал, боясь пошевелиться.
Он был со многими женщинами, но прежде не испытывал по утрам такого трепета даже к тем из них, кто был ему по-настоящему дорог. А сейчас он чувствует себя чуть ли не влюбленным идиотом, любуясь подрагивающими веками Ксавьера и поглаживая его, словно ручного кота, вместо того чтобы вместе с Логаном готовить штурм храма, в котором засел Шоу. И ему хотелось самому себе сказать, будто выпрашивая «Ну еще парочку минут. Совсем немного». Ведь когда он еще увидит нечто подобное?
Хотя, он рассчитывал видеть это прелестное зрелище всю жизнь и довольно легко отбрасывал от себя угрызения совести, думая о том, что он все же станет для Чарльза настоящим похитителем. Но он ведь говорил об этом прежде и, что бы ни возомнил себе этот европейский принц, здесь царят другие порядки, пусть Эрик изо всех сил старался сгладить обычаи этих мест для него и был рад, что Чарльз так быстро сменил свой страх и гнев.
