И, когда перед его взором открылось неровное углубление дна, заполненное затонувшими кораблями, где кружили тени таких же подводных жителей, похожих на людей и рыб одновременно, Эрик лишь убедился, что приплыл в верное место.

Он замер, не решаясь подплыть ближе, глубоко вдыхая пьянящий запах, который привел его сюда. Поначалу он заполнял Эрика так, что тот подумал, будто пахнет само это место. Эта стая. Может, сам океан. Но его обоняние было острее и чувствовало след, который вел к одному из кораблей, притягивая его все ближе.

— Заблудился? — хриплый голос откуда-то сверху. Эрик поднялся слишком резко, снова не сумев справиться с силой своего тела, и оказался чуть выше окликнувшего его русала. Он был меньше, но хвост его тоже напоминал акулий, только вовсе не серебрился, словно сталь, а был черным как смоль, с длинными белыми пятнами. Лицо его было перемазано черной краской и облеплено серебристыми обломками монет на манер причудливой жуткой маски, которая и правда придавала подводному жителю сходство с касаткой и делала и без того дикий облик русала еще более враждебным.

— Я учуял этот путь, — честно признался Эрик и едва не закашлялся — так сильно саднило горло при каждом слове.

— Учуял? — русал-касатка усмехнулся и проворно обплыл Эрика по кругу, критическим взглядом осматривая его, но остановился, прежде чем Эрик успел бы броситься на него первым, чтобы предотвратить бой в самом его начале. — Как ты оказался здесь?

— Это разве важно?

— Не помнишь, да? — со странной интонацией спросил русал, и это лишь разозлило Эрика. Он говорил так, словно понимал все на свете, а Эрик казался ему неразумным детенышем, который только вчера родился. — Успокойся. Мы поможем тебе вспомнить, — с внезапной мягкостью произнес русал и даже поклонился. — Рожденный король белых акул редкость для всех морей и океанов, и это честь — быть тем, кто приведет тебя в стаю.

— Стаю? — Эрик все еще не доверял этому русалу, но понимал, что, раз здесь есть своя коммуна, без ее одобрения он не сможет найти источник запаха, который так его манил.

— Да. Наша стая одна из крупнейших в океане. И ты приплыл к нам накануне великого праздника. Плывем, — поманил тот Эрика, и ему не оставалось ничего иного, как последовать за ним, надеясь, что касатка расскажет ему хоть что-то, что поможет вернуть память.

Он вплыл на территорию затонувших кораблей и сразу почувствовал, как другие русалы с такими же лицами, скрытыми за краской и масками, смотрят на него с любопытством, а некоторые и со страхом.

— Что за праздник? — чтобы не молчать, спросил Эрик.

— Новый вожак вернул нашего пророка. Он еще слаб, но сегодня ночью он примет обряд очищения. Он вернется в стаю, и все будет как прежде, — мечтательно прошипел русал и свернул к одному из кораблей, прочь от следа, который вел Эрика совсем в другую сторону.

— Пророк? — Леншерр неохотно последовал за ним, но покосился в сторону запаха, чувствуя, как его туда тянет.

— Он слышит океан, читает его волю и передает ее нам. Он находит убежища и еду. Он залог нашего процветания.

— И он один из вас?

— Из нас, — поправил Эрика провожатый и повел его вглубь одного из кораблей, где почти на каждом углу роились русалы разных видов. Все они готовились к празднеству: Эрик видел, как они украшали свои руки браслетами из костей и золота, как расписывали лица и делали маски, слышал тихое завывающее пение где-то в глубине корабля.

— Почему это так важно?

— Ты поймешь, акула, — вновь усмехнулся русал-касатка и подвел Эрика к еще одному русалу с коротким хвостом и широкими плавниками. — Помоги нашему брату привести себя в порядок. Он должен быть с нами во время празднества.

— Он восстал? Только сейчас? — спросил короткохвостый и настороженно покосился на Эрика.

— Он не мог нас найти все это время. Но вожак будет рад ему. В нем кровь акулы и ее мощь, нам нужны такие, как он.

— Для чего? — Эрик все еще не доверял им и готов был сражаться хоть со всеми, если потребуется. Лишь проклятая пустота в голове заставляла его сохранять хладнокровие — он все еще надеялся оживить воспоминания.

— Для охраны. Такого, как ты, наверняка могут приставить к самому пророку.

— Это от него так пахнет? — спросил Эрик не подумав, потому что запах уже сводил его с ума. Он даже не дернулся, когда русал-белуга начал подготавливать его к празднику, оставляя на лице широкие черные полосы густых чернил. От его прикосновений Эрик тихо и недовольно зарычал и завилял хвостом, но сдержался, чтобы не напасть, не понимая, откуда в нем такая вспыльчивость.

— Пахнет? — уточнила касатка.

— Вы не чувствуете? — удивился Эрик.

— У тебя нюх острее. Все еще не можешь с ним разобраться? Как и с хвостом, да?

— Я отлично управляюсь со своим телом, — зарычал Эрик, пока ему на лицо прикрепляли заостренные обломки серебряных монет.

— Это видно по твоим движениям. Но скоро ты привыкнешь, акула. А если ты и обряд пройдешь… Ты выберешь верный путь.

— Что за обряд?

— Истинной веры и продолжения рода. Все мы его прошли, пережили эту боль и лишились греховных частей наших тел. Ты должен знать, что только океан имеет право давать жизнь таким, как мы.

— Угу, — промычал Эрик и поморщился. Он не очень понимал, о чем толкует касатка, но спорить не было смысла. А из всего, что было услышано, его заинтересовал пока что только один момент. — Пророк слышит океан? Он дает советы?

— Да, он направляет нас.

— Как священник, — тихо проговорил Эрик, и что-то кольнуло его сердце.

Священник. Откуда он вообще знает это слово? От него веет сушей и дымом…

— Я могу его увидеть? — он посмотрел на касатку, но тот лишь оскалился в недоброй усмешке. — Что?

— Ты думаешь, что сможешь поговорить с пророком? Да накануне обряда? Ты явно новенький.

— В чем проблема? — Эрик гневно вильнул хвостом, и белуга перед ним напряглась. От русала повеяло страхом, но он продолжил свою работу, прикрепляя серебристый металл к лицу их нового члена стаи с таким детальным старанием, что каждая новая тонкая линия на человеческом лице Эрика делала его все больше похожим на акулу.

— В ближайшее время ты не сможешь с ним просто поговорить. Но… мы ведь будем хорошими друзьями, если я помогу, верно? — многозначительно произнес русал-касатка, но, увидев презрительный взгляд покрасневших глаз новобранца, пояснил. — Ты чертова акула. В океане таких, как ты, почти нет. И в нашей стае такое ценят. Я хочу, чтобы ты помнил мою доброту и отплатил мне тем же, когда придет время.

— Ладно, — согласился Эрик, не задумываясь о последствиях, но лишь оттого, что ответы ему были нужнее подобных обещаний. Правда он уже понял, что эти русалы не смогут ему помочь так, как это было необходимо, а вникнуть в их культуру он сможет позже. Главное, что у них был кто-то, кто мог бы его направить и принять в этом мире. И Эрик чувствовал, что должен с ним встретиться.

— Белый хищник, — прошипел русал-касатка, застегивая на предплечье Эрика серебряный браслет с угловатым узором и прикрепленным к нему клыком акулы. — Так мы договорились? — касатка не унималась и жадно смотрела на нового «друга».

— Отведи меня к нему, и тогда, да, мы договорились, — кивнул Эрик и протянул руку. Русал какое-то время смотрел на раскрытую ладонь, а затем впился в нее своими когтистыми пальцами и быстро отпустил.

— Следуй за мной и ничего не говори. Пророк в скверном настроении, — предупредила касатка, и, когда они выплыли из корабля, русал взял у одного из собратьев миску с чем-то густым, резко пахнущем травой и передал Эрику чистые лоскуты разорванной ткани. — Он плохо пережил плен у людей, и его нужно подлечить. Никто из нас не думает, что его хвост когда-нибудь будет в порядке, но это должно снимать отек и уменьшать боль. Если в этот раз он позволит наложить повязку, то будет замечательно, — фыркнул русал, и они с Эриком двинулись по следу из манящего запаха еще к одному из кораблей. Только теперь среди этого аромата Эрик отчетливо чувствовал запах свежей крови.