Да, он видел русалок прежде, чем мог похвастаться далеко не каждый. Так как обычно после того, как это случалось, человек заканчивал свою жизнь на дне океана, а не расхаживал по земле, рассказывая о невероятной встрече. Если только русалка не была плодом его воображения или подарком алкогольного опьянения. Он видел их в темной воде, среди разводов крови и тонущих обломков корабля. В лунном свете и росчерках молний. Помнил, как одна из тварей уставилась на него и ощетинилась, словно дикий зверь, и ее прижатые уши раскрылись, делая облик создания, отдаленно похожего на девушку, истинным морским бесом. Эрик чуть сдвинулся и с любопытством посмотрел на существо в своей ванной, протянул руку и убрал довольно длинную прядь волос, открывая ухо создания. Заостренное и такое тонкое, что казалось почти прозрачным, походило на плавники, которые были у русалки на бедрах. И вновь в памяти загорелся образ той подводной твари, что хватала его за ноги и тянула на дно… Вот только этот… Он отличался. Хоть это и могло быть обманчивое впечатление из-за его беспомощности.
Существо начало дышать сипло, со свистом, и Эрик заметил, что его жабры стали открываться шире, казалось, он начал задыхаться на суше, словно настоящая рыба.
— Проклятье, — Эрик сорвался с места, на ходу подхватил ведро, стоявшее в углу небольшой комнаты, и выбежал из дома, всего пара шагов — и вот он, океан, почти подмывал фундамент его жилища. Вода с шумом наполняла ванну ведро за ведром, наполнялась кровавыми разводами с ран юного морского жителя, но, стоило ему оказаться в воде, как существу заметно стало лучше. — Ладно, — сам себе сказал Эрик и вытер пот со лба, глядя на русалку в ванной и решая, что теперь с ней делать. Он нервно провел рукой по волосам и вздохнул. Ох, он знал, зачем похитил эту находку моряков с самого начала, но в тот момент он не особо думал, что делать дальше. Теперь же совесть его была свободна от одной тяжелой ноши. По крайней мере, будет, если этот подводный парень не умрет прямо в его ванной.
Он слишком хорошо помнил ту ночь и бурю, хотя и был еще совсем пацаном. Мелким, дерзким щенком, вечно огрызающимся на капитана. Даже в день бури. И он, правда, думал, что умрет в тот день, когда цепкие пальцы впились в его лодыжки, а бледная, словно утопленница, русалка, рыча и довольно фыркая, тянула его в подводный мрак. А затем, когда Эрик уже чувствовал, как легкие горели огнем, а сознание медленно угасало, что-то проплыло мимо с невероятной скоростью, отбросив от него русалку, и подхватило его под руки. Он помнил, как его швырнуло на широкий обломок корабля и потянуло дальше от бури и русалочьего ада. И он видел своего спасителя. Но так никому и не сказал, что среди бури, где подводный народ был страшнее самой смерти, один из них спас ему жизнь. Он так никогда и не узнал, кто это был и почему так поступил. Но определенно должен был ему одну жизнь. И был намерен вернуть ее морю.
***
Чарльз понимал, что его поймали. Слышал голоса и скрип телеги. Чувствовал жар солнца и с трудом дышал, то и дело проваливаясь в беспамятство, и даже в моменты, когда казалось, что он почти пришел в себя и понимал, кто он, открыть глаза казалось непосильной задачей. Но даже сейчас, он не жалел, что сбежал, что смог вырваться из своего плена. Даже если это все же будет стоить ему жизни.
Он помнил…
Юноша сжал прочные прутья руками и тихо зарычал.
— Выпусти меня отсюда!
— Свободу нужно заслужить, Чарльз, — в темной воде его было плохо видно, и, даже когда по силуэту искрились тонкие разряды тока, юноша мог видеть только огромный образ ненавистного отчима.
— Я все равно не буду делать этого. Она моя сестра!
— Не сестра. Ты знаешь это. Все мы здесь лишь стая.
— Это не так.
— Ты сделаешь это. Не заставляй меня снова объяснять тебе, зачем это необходимо! — силуэт резко приблизился и заискрился от электричества, и Чарльз едва успел отплыть к полу трюма и избежать разряда, а Курт замер у самой решетки и довольно усмехнулся, глядя на забившегося в угол русала. — Соберись с мыслями. Эти воды ты еще не знаешь. Думаешь, я хочу плыть на запах твоей крови, надеясь, что тебя не сожрала местная акула? Сиди смирно! — Он ударил по решетке и довольно хмыкнул, когда Чарльз весь сжался, хоть и продолжал смотреть на главаря с ненавистью и решимостью. И продолжал прожигать Марко этим взглядом, когда тот поплыл прочь, явно довольный собой.
— Ублюдок, — прошипел Чарльз.
Он помнил это так, словно снова был в том трюме в одном из множества затонувших кораблей. Ох, Марко решил, что это идеальное убежище для них. С десяток пустых фрегатов, каждый из которых океан успел потрепать, но все же сохранил их величественную форму, медленно превращая деяние человеческих рук в часть своего дна. Этот чертов трюм. Чарльз думал, что никогда не забудет его. И его проклятая обманчивость, прочная коробка с обломками на дне и решетка, которая выходила на палубу покосившегося корабля. Через нее был виден свободный океан и другие корабли, массивные острые подводные скалы, которые высились до самой поверхности. Казалось, протянуть руку — и вот она, свобода, но ни время, ни вода не смогли уничтожить прочный металл, и он надежно сдерживал своего пленника. Но все же это было немного лучше, чем быть прикованным. Чарльз принялся изучать свою тюрьму, перебирая одну за другой непонятные человеческие вещицы, которые когда-то тут перевозили. Раньше ему это было интересно, и он мог бы часами изучать непонятные статуэтки и блестящие камни, рассматривать узоры на плоских металлических кругляшках, которые Марко называл монетами, разглядывая лица людей, выгравированные на них, но сейчас ему было не до игр. Время истекало, и он не знал, когда тот, кого он вынужден был называть отчимом, решит, что время уговоров прошло. А в том, что тот способен заставить его все сделать силой, Чарльз не сомневался, и одна мысль об этом заставляла его содрогнуться от ужаса.
— Что за бесполезный мусор, — простонал юноша, отбрасывая в сторону какую-то золотистую палку с блестящими красными камнями.
— Тогда зачем ты в нем роешься? — послышался ехидный голос сверху, и Чарльз тихо зашипел от раздражения. Вот кого он хотел сейчас видеть меньше всех, так Кейна.
— Не думал, что ты решишься отплыть от отца хоть на несколько метров, — он поднял взгляд и увидел кружащего у решетки мальчишку с длинным и тонким хвостом. Он всегда напоминал Чарльзу барракуду, и это не лучший вид русалок, с которым стоило бы общаться.
— Хотел проверить, может, ты уже решил не ломаться и согласиться.
— Я не собираюсь этого делать! Она моя сестра, — гневно крикнул юноша, глядя на сводного брата с той же ненавистью, что ранее смотрел на его отца.
— Не сестра. Отец спас ее так же, как и всех вас. Она бы пропала в океане. Одна и без защиты. Растерянная и слабая.
Чарльз фыркнул и плавно подплыл ближе к решетке, строго взглянул на брата.
— Слабая? Может, ты скажешь это ей? Посмотрим, как она отреагирует.
— Я ее не боюсь!
— Конечно, — Чарльз усмехнулся, видя, как выходит из себя Кейн, но затем он оскалился и резко сделал круг над решеткой трюма.
— Неважно, на что она способна. Если этого не сделаешь ты, то сделаю я. И уж точно смогу с ней совладать. Она весьма симпатичная. Если не обращать внимания на кожу.
— Ты еще малек недоразвитый, даже если бы захотел, еще пару лет не сможешь!
— Так может, тебе стоит перестать уже упрямиться? Или ты, наша нежная русалочка, сам ждешь, когда я подрасту, чтобы занять ее место? — зашипел в ответ Кейн и ударил по решетке, но Чарльз даже не вздрогнул. Кого-кого, а этого недорослика он не боялся и даже не сомневался, что если они снова подерутся, то он спокойно с ним справится.
— Выпусти меня, и я покажу тебе, кто из нас “нежная русалочка”!
— Да пошел ты! — прошипел Кейн, и, хмыкнув, уплыл, нервно двигая плавниками.
Чарльз проводил его гневным взглядом, а затем плавно развернулся в воде, и полосы света, которые с трудом дотягивались до его клетки, заиграли на его хвосте сотнями искр, пока юноша не скрылся в тени трюма.
