***
— Ксавьер.
— Пророк.
— Нашли тебя.
Шипение, словно змеиное. Он знал эти голоса. Слышал их десятки и сотни раз в своей клетке, пока жил в стае Синистера. И неважно, что они звали ее храмом, а его — пророком. Он был пленником и бежал от них всю свою жизнь. Но сейчас сил на это не оставалось.
— Господин, мы нашли его.
— Хозяин, он тут.
— Наконец-то! Вам потребовалось целых два дня на то, чтобы его отыскать! Тоже мне, ищейки, — хрипло прошипел Марко, искрясь от тока. Чарльз не смотрел на него, но слышал его голос, продолжал прижимать к себе Эрика и поглаживал его по волосам.
— Фу, до чего ты дошел, падальщик, — поморщился новый вожак стаи. — Ты что, уже милуешься с трупом? Все это время?! — Марко подплыл ближе и протянул руку к Чарльзу, но тот ударил по ней и зашипел не хуже мурены, гневно глядя на отчима и его свиту покрасневшими глазами.
— Не смей прикасаться к нему! Он мой!
— Ох, дожил. Вот видите, что случается с пророком без должного присмотра. Я не был рядом всего пару дней, а он что? — Марко подплыл ближе и оскалился, принюхался к истощенному голодом и бессонными ночами приемному сыну, зная, что ему не хватит сил отбиться. — Лег под человека. От тебя разит грехом. Но мы это исправим. Синистер не смог тебя удержать, а я смогу. И отважу тебя от этой падали.
— Нет! — Чарльз попытался отплыть, отбиться. Он встал перед Эриком, закрывая его своим телом, когда русалы из клана кинулись на него.
— Бережней. Он все же пророк, — с нарочитой заботой произнес Марко, глядя, как Чарльз из последних сил отбивается, и невольно хмыкнул, видя, что его миролюбивый приемыш теперь не боится крови и кидается на собратьев, явно намериваясь их убить.
Вот только хвост его едва работал, а тело слишком ослабло. В конце концов он мог только шептать: «Не трогайте Эрика».
— Мы не тронем. Им займутся рыбы. Как и положено, — прошептал Марко, когда ему передали скованного цепями Чарльза. И, стоило русалам чуть отплыть, как Марко едва слышно прошептал. — Сделал свой выбор, самочка моя? Под человека лег. От тебя несет за версту, как от затраханного дельфина. Смотрю, тебе с человеком понравилось. Посмотрим, как понравится со мной. Нужно же тебя опробовать, прежде чем эти фанатики выпотрошат тебя дочиста, сделав истинным и непорочным пророком. Или ты думал, что я не отомщу тебе за то, что стало с моим сыном?
Чарльз не слышал его слов, не испытывал страха, он лишь смотрел на Эрика, который лежал на дне, словно тряпичная кукла. Пустой. Бездыханный….
— Два дня? Уже… прошло два дня? — в ужасе шептал Ксавьер, понимая, что его человек уже не обретет вторую жизнь, раз океан столь долго не принимал его. — Это слишком долго. Нет, прошла всего пара часов… пара часов, не больше…
— Что ты там лопочешь? Думаешь, что он восстанет? — Марко звонко рассмеялся, и к нему подоспел один из русалов, чтобы убедиться, что с новым вожаком все хорошо. — Он не один из нас. Он не утонул. И, сколько труп под водой не держи, он не станет ничем большим, чем просто кормом для рыб. Такова воля океана.
========== Глава 11: Воля океана ==========
Чарльза и прежде связывали, держали взаперти, но раньше у него всегда было что-то, что придавало ему сил, поддерживало в нем желание вырваться, освободиться, жить дальше. А сейчас…
Ни крепкие цепи, ни кровожадная охрана, ни угрозы Марко не пугали Чарльза. Более того, ему было совершенно все равно, что произойдет с ним дальше. Какой-то частью сознания он радовался тому, что Рейвен и Шерон удалось спрятаться. Это он понял по обрывкам разговоров, которые слышал, пока его заводили в трюм затонувшего корабля. Это было то самое подводное кладбище, откуда он уплыл когда-то давно в страхе за свою жизнь. Так странно было вернуться сюда и оказаться почти в такой же клетке, что и прежде. Только трюм был другой и другой корабль.
Чарльз тяжело вздохнул и опустился на деревянное дно корабля. Цепи тихо звякнули, но Чарльз был готов привыкнуть к этому звуку.
Он должен был лежать на дне вместо Эрика. Должен был не слушать его в то мгновение, когда его пальцы коснулись губ. Должен был сделать это против его воли, отдать свою жизнь за что-то, подарить ее кому-то, кто заслуживает этот дар. Но он так не поступил. Испугался, растерялся, не осмелился… и вот уже слишком поздно. Несколько дней миновало с момента его смерти, а Чарльзу все казалось, будто прошла пара часов. Ведь пробуждение не занимает так много времени. Не должно…
Он был уверен, что Эрик очнется. Если не он, то кто иной достоин дара второй жизни? Чарльз бы отдал свою… должен был отдать.
В воде все чувства вновь обострились, он ощущал каждого русала вокруг. Они кружили и не переставали говорить, некоторые даже пели, по-настоящему праздновали возвращение Чарльза в стаю, и то, что Синистер погиб от руки их нового вожака, казалось, совершенно их не трогало. Эти фанатики пошли бы за любым сильным лидером, только пальцем помани. И почему-то именно сейчас они позабыли о святости русалочьей жизни. Возможно, прежде Чарльза бы это возмутило, но сейчас информация просто проходила сквозь его сознание, не задевая его вовсе. Он лежал на самом дне и знал, что пасть ниже уже не может, что бы его ни ждало.
И когда в его темницу заплыла парочка надзирателей, он не обратил на них внимания, все так же смотрел на покрытый илом и ракушками пол корабля.
— Господин Ксавьер, мы приносим извинения… за неудобства, — прошипел один из жрецов океана, обвешанный какими-то браслетами, вырезанными из костей не то акул, не то людей, и поклонился, медленно приближаясь. Он и его молчаливый напарник принесли подстилки и еду. — Но цепи — приказ вашего отчима.
— Знаю, — кивнул Ксавьер, все так же глядя в пустое пространство перед собой, разглядывая частички, парившие в воде, пока стража готовила ему постель и ужин.
— Мы все рады, что вы вернулись к нам, — с оскалом прошипел один из русалов-жрецов. — Вы приносили процветание. Ваш дар спасал нас, и он нужен снова.
— У меня нет дара, — тихо отозвался Чарльз и повилял плавником, даже не вздрогнул, когда один из русалов принялся массировать его хвост и обрабатывать его какой-то мазью. Удивительно, но Марко сам приказал осмотреть Чарльза и был возмущен его состоянием. И хотя Чарльз знал, что отчим был бы рад, стань Ксавьер инвалидом, но он почему-то приказал позаботиться о своем приемном сыне. Хотя намерения его, пожалуй, были кристально ясными: раз он хочет получить расположение в этой стае, то должен показать, что верит в их правила и придерживается их устоев. А потому, проявляя показную заботу о Чарльзе, он тем самым давал понять, что поддерживает этих хищников, и заодно обращал их внимание на то, что хорошо знает их «пророка».
— Оставьте, — тихо попросил Ксавьер, но русал продолжил свои попытки лечить хвост, который никогда уже и не сможет стать таким же гибким и подвижным, как прежде. — Я сказал, отстаньте от меня! — зашипел Ксавьер и даже приподнялся с пола, распугав стражу.
— Но ваш хвост…
— Что? — хмыкнул русал, с вызовом глядя на своих собратьев. — Я отлично слышу океан и без него, и меня все равно ждет участь сидящего за решетками или на привязи узника. Так зачем мне хвост, раз мне некуда и незачем плыть?
— Мы могли бы помочь…
— Оставьте меня. Плывите вон.
Они переглянулись и еще какое-то время оставались на местах, смотрели, как Чарльз улегся обратно на пол, не обращая внимания ни на еду, ни на удобный лежак.
— И чего вы ждете? Пророчества, в котором будет сказано, что вы все умрете, если не выплывете отсюда?
Это на удивление хорошо подействовало, и стража неспешно уплыла, то и дело косясь на их закованного в цепи пророка, которому на них было абсолютно наплевать.
Он ждал, когда Марко придет насладиться своей победой и исполнить свои угрозы. Чарльз так и не понял, в чем он обвинял его, но, судя по обрывкам очередных разговоров, из той заварушки на борту пиратского корабля так и не вернулся Кейн, и никто не знал, где он может быть. Одно было известно точно: среди трупов его не нашли. Но в пропаже сына Марко винил только Чарльза. Правда самому Чарльзу было совершенно безразлично, насколько силен его гнев и ток внутри его тела. Он готов был к ожогам и к боли. Ему не было дела до того, что будет с его собственным хвостом. Тело начинало болеть от голода и слабеть, но и это уже не имело значения, и он желал лишь, чтобы его дух обрел свободу и встретился с Эриком, где бы тот сейчас ни был.
