— Ох… — только и смог выдавить из себя Эрик, но член его отреагировал на это, став еще тверже.

— Я знаю, это ужасно, и я жду, когда это уже исчезнет. Я ведь знаю, что я мужчина.

— Да. Самый прекрасный из всех мужчин, — заверил Эрик и поднял его голову за подбородок, посмотрел в перепуганные глаза своего русала и мягко поцеловал его, едва не дрожа от возбуждения. — И это, — очень осторожно продолжил Эрик, поглаживая бедро Чарльза, — часть тебя. И пусть ты считаешь, что она… Я хочу быть с тобой, с таким, какой ты есть. От природы или океана. Неважно. Хочу, чтобы ты сам себя не боялся.

— Эрик, это невозможно, — прошептал Чарльз.

— Ты не хочешь этого? — уточнил Леншерр, но Чарльз не ответил. И этого молчания было ему достаточно. Оставив еще один поцелуй на мягких губах русала, Эрик в очередной раз скользнул вниз по его стройному гибкому телу, уже чувствуя дрожь в мышцах и боль в члене. Чарльз впился в его плечи и забил хвостом, явно нервничая, и на этот раз это казалось Эрику особенно очаровательным. Он снова принялся ласкать член Чарльза, который уже почти исчез в его хвосте и появился только после новых поцелуев, оставленных горячими губами на самом стыке нежной человеческой кожи, переходившей в более упругую и плотную кожу хвоста.

Язык влажно проходился по узкому отверстию, и Эрик чувствовал, как русал вздрагивал под ним, как тихо, нервно вздыхал, но член его становился только тверже в руке человека, что лишь подбадривало его. Свободной рукой он осторожно коснулся края отверстия, оттягивая его в сторону, чтобы проникнуть туда языком, и Чарльз весь выгнулся, впился в плечи Эрика, царапая их до красных полос. Он согнулся, и Эрик отстранился бы, если бы не ощутил, как начал течь член русала в его руке.

— Эрик, я… это так…

— Все хорошо, — прошептал мужчина, оглаживая отверстие русала, и осторожно протолкнул внутрь него средний палец, тихо охнув от удивления. Внутри Чарльз был очень влажным и горячим, но кроме этого он оказался совсем непохожим на человека. Изнутри все оказалось немного бугристым и неровным, будто выложенное икринками, но стоило только повести пальцем внутри, как Чарльз застонал, словно каждая «икринка» была его чувствительной точкой. И Эрик уже мог представить, как будет скользить по ним своим членом. — Ты прекрасен, Чарльз, — в исступлении шептал Эрик, целуя русала в приоткрытые губы, вновь укладывая его в постель и устраиваясь сверху. К одному пальцу добавился второй, почти сразу же — третий. Чарльз открывался легко и становился все более влажным, дрожал в руках своего человека и нервно бил хвостом, шипел и стонал сквозь поцелуи. Ксавьер вздрогнул, когда прикосновение рук исчезло, и он ощутил, как в него уперся член.

— Нет, нет, Эрик, он не поместится, — испуганно зашипел Чарльз и обхватил член Эрика рукой, заставив того невольно застонать.

— Чарльз, успокойся, — хрипло взмолился Леншерр, целуя русала в лоб.

— Он как у касатки, слишком большой…

— Расслабься. Если не получится, мы не станем…

— Огромный…

— Ты прекрасен, — не выдержал Эрик, целуя растерянного русала.

Он медленно снял его руку со своего члена, осторожно подвел его к раскрытому отверстию и начал потираться о вход, вздрагивая от ощущений, растирая влагу Чарльза по упругой коже. Русал дернулся, но не отстранился, лишь с губ его сорвался взволнованный стон, и Эрик почувствовал, как тот напрягся в его руках. Он начал поглаживать Чарльза, не отрываясь от его приоткрытых губ. Русал едва отвечал на поцелуи, но Эрик не собирался спешить, хотя сам едва не стонал, когда головка его члена плавно скользила по отверстию. Казалось, всего одно легкое движение — и он так просто проникнет внутрь. Нужно было только надавить чуть сильнее… Но он лишь углублял поцелуй, сильнее впиваясь в Чарльза, проталкиваясь в его рот так страстно и глубоко, как желал сейчас толкаться в его теле.

И, когда тот, не выдержав, застонал сквозь поцелуй, Эрик сделал первое движение, медленно проникая в русала. В это мгновение Леншерр забыл, как дышать. Он крепко прижал к себе Чарльза и, прильнув к его извилистому, мокрому от воды хвосту, плотно вошел в него. В такого горячего и скользкого, обволакивающего и жаркого. Как в первый раз. Словно он никогда не делал ничего похожего прежде. Ни с кем.

Короткие ногти Чарльза до боли впились в его спину и заскользили по плечам, а сам русал тяжело дышал сквозь нервный, почти испуганный стон. Хвост его начал вздрагивать, словно Ксавьер боролся с желанием сбросить с себя человека. Внутри все дрожало, и сознание еще окутывала легкая паника от боли, которая пронзила его лишь на мгновение, когда член Эрика растянул его изнутри, раскрывая плотно сжатое нутро, заполняя его собой, вливаясь в его тело плотно и сильно. Чарльз боялся пошевелиться, пока Эрик покусывал его плечи и облизывал шею, тяжело и жарко дыша ему прямо на ухо, обжигая тончайшую кожу. Первые же движения бедрами едва не подвели Леншерра к оргазму, когда он заскользил внутри Ксавьера, и тот простонав его имя, обнял его, обвившись так плотно, словно они и правда могли сейчас стать неразделимым целым.

Все вокруг пульсировало жаром, и, медленно скользя внутри Чарльза, Эрик чувствовал, как начинает кружиться его голова оттого, каким податливым русал оказался внутри. И таким плотным, что казалось, двигаться в нем будет невозможно, на мгновение Эрик и правда этого испугался, пока Чарльз сам не дернулся под ним, заставляя член чуть выскользнуть из его тела лишь для того, чтобы вновь плотно войти. Эрик тихо зарычал и жадно впился в раскрытые в беззвучном стоне губы Чарльза, прильнул к хвосту плотнее, чтобы точно не соскользнуть с него. Он начал двигаться увереннее, но все еще медленно и плавно, впившись в волосы русала, оттягивая его голову назад, чтобы добраться до белой шеи, чувствовать, как в его венах пульсирует жизнь, а горло вибрирует от тихих стонов. Эрик не знал, где у Чарльза чувствительные места, но, казалось, они были повсюду. Русал затягивал его с каждым движением, не позволяя так просто выскальзывать из своего тела, а икристость его тела изнутри ласкала член Эрика, доводя его до исступления.

Чарльз дернулся под ним и глубоко, гортанно застонал, впился в простыни, когда Эрик чуть сменил угол движений и уже старался биться только так внутри своего ненаглядного русала, потому что хотел навсегда запомнить его раскрасневшееся лицо, затуманенный взгляд и открытые влажные губы. Эрик провел ладонью по лицу Чарльза, задевая пальцами мягкие губы, двигаясь в нем все жестче, чувствуя, что уже подходит к краю. По спине то и дело бегали мурашки, ноги сводило сладкой судорогой, и он не хотел останавливаться, вбивался в тело Чарльза, пока русал тихо выл под ним, так хрипло и с таким удовольствием, какого Эрик прежде никогда не слышал. Он уткнулся в плечо русала, приглушая собственные стоны, пропитываясь запахом его возбуждения и его наслаждения, сладковатым ароматом влажного от пота тела идеального создания, которое так и билось под ним на грани оргазма.

Он даже не заметил, как Чарльз задрожал и, чтобы заглушить стон, не позволить ему вырваться из горла, словно зная, что этим стоном он перебудит всю лагуну, Ксавьер впился зубами в его плечо. Но это лишь сильнее обострило все остальные ощущения, когда Эрик начал двигаться резко и глубоко, теряясь в них, забывая обо всем на свете. Он почувствовал, как по его животу растеклась сперма Чарльза, который не смог долго выдержать этих ощущений. Не смог дольше продержаться и Эрик. Его уже трясло, он был на самой грани, когда неохотно выскользнул из тела Чарльза и кончил на его хвост, пачкая его спермой и прижимаясь смазанным поцелуем к раскрасневшимся губам Ксавьера.

Они оба не могли отдышаться. Вода, что была в углублении их кровати, почти вся расплескалась, но это их не заботило. Тишина, повисшая в воздухе, окутывала их теплым уютным маревом. Эрик слабо улыбался, понимая, что еще никогда не чувствовал себя настолько хорошо. Он перекатился на бок, улегся рядом со своим русалом и так и лежал, закинув одну ногу на его хвост, медленно поглаживая его по волосам, пока сам Чарльз лежал спокойно и расслабленно, словно ничего вокруг не видел, и едва заметно повиливал огромным плавником.