— Спасибо, что помогаешь мне, — тихо проговорил русал.
— Не благодари. Я всегда делал бы это для тебя, — Эрик откинулся на спинку кровати и, не удержавшись, приобнял Чарльза за плечи.
— Наши миры разные. Я плохо знаю твой, а ты — мой.
— Мне казалось, в этом есть определенный интерес. Ты не похож ни на кого, из тех, кого я встречал. А мне доводилось видеть множество… иностранцев, — Эрик расслабился, и теплое спокойствие начало заполнять его изнутри лишь оттого, что он просто лежал с Чарльзом в кровати, обнимал его и мог неспешно говорить, зная, что в ближайшее время Ксавьер никуда не пропадет.
Говорить ему о том, что Эрик не готов его отпускать, пока к русалу не вернется здоровый румянец и сильный вид, он пока не собирался. Но и выпускать Чарльза в океан в его нынешнем состоянии казалось сродни насилию над юношей.
— Но в этом же и проблема, — не согласился Чарльз и придвинулся ближе, чтобы плотнее прижаться к Эрику, лучше согревая свое замерзшее тело. Он провел языком по бледным губам и нахмурился. — Я принял твое дружеское поведение за попытки спариться. Я был так зол и растерян, что не хотел больше возвращаться. Если я что и ненавижу, так это когда меня считают самкой.
— Да как можно тебя с ней спутать? — искренне возмутился Эрик, но почувствовал болезненный укол совести. И до чего же хотелось еще немного пожить в этой иллюзии их близости, которую он создал обманом, пользуясь незнанием Чарльза.
— Ты бы удивился, — фыркнул юноша, а затем поднял взгляд на Эрика. — Мне не стоило сбегать. Тем более глупо было даже думать, что ты хотел бы этого со мной. Мужчины не могут иметь такой близости, — он усмехнулся, видимо, поражаясь своей глупости, а чувство вины в душе Леншерра стало еще тяжелее. Он промычал что-то неопределенное, не желая врать или говорить правду, понимая что оба варианта лишь отпугнут от него Чарльза. — Я рад вернуться, — Ксавьер довольно улыбнулся, потянулся к Эрику и, прежде чем тот смог отреагировать, коснулся его щеки. Прижался приоткрытыми губами к его рту, провел кончиком языка по сомкнутым губам Леншерра, заставляя все его тело испытать легкую волну удовольствия. Но, когда он уже хотел ответить на поцелуй, забыв весь тот обман, которым он его получил изначально, Чарльз уже отпрянул. — Я немного устал от заплыва к тебе. Если ты не против, я бы предпочел провести день дома.
— Конечно, — кивнул Эрик, и Чарльз стал устраиваться у него на груди, мирно помахивая хвостом, видимо, собираясь снова провалиться в сон. Он обхватил Эрика за талию, и тот едва не выругался вслух. Пусть даже в приглушенном свете он не мог как следует разглядеть его обнаженное получеловеческое тело, но чувствовать его так близко было слишком интимно и приятно. А Эрик слишком долго ждал, когда вернется его русал… — Так, поднимись, — не выдержал Леншерр, понимая, что еще немного — и сам нарушит обещание, вновь перейдет границы, дозволенные Чарльзом. Он приподнял юношу и поспешно встал с постели, пока его возбуждение лишь нарастало и не было особо заметным. По крайней мере, он на это надеялся. Русал поднял на него растерянный взгляд, от которого Эрику стало только хуже. Эти огромные глаза. Чарльз был одновременно таким умным и таким наивным. Так легко было бы сказать, что в этом нет ничего плохого. Он мог бы лежать у него на коленях, они могли бы засыпать в одной постели. Эрик бы нашел для этого повод и оправдание. Чарльз замерз и так нуждался в тепле. Он мог бы оправдать поцелуи и прикосновения, нужно было только чувствовать грань. И, глядя на растерянного Чарльза, он понимал, как просто мог бы вернуть себе хотя бы часть того, чего он так желал. Но он просто неспособен был так обманывать Ксавьера.
— Что ты делаешь? — Чарльз внимательно следил за Эриком, и его взгляд мужчина физически ощущал на своей спине.
— Развожу огонь в камине. Скоро станет теплее. Этот остров, конечно, не относится к северным землям, но сейчас, осенью, и здесь бывает прохладно, особенно по ночам. Земля еще не прогрелась, и в доме быстро станет холодно. А так будет намного теплее, и ты перестанешь дрожать. А пока… — едва закончив с камином, Эрик поднялся на ноги и взял с кресла сухой плед, которым укрывался сам всю эту ночь, накинул его на плечи Ксавьера, кутая русала в теплую ткань. — Это поможет тебе согреться, — с серьезным и решительным лицом произнес бывший пират. Он провел ладонями по плечам юноши, слегка растирая их, пытаясь разогнать кровь в его теле, но быстро понял, что это плохое занятие. Слишком близкое, ласковое и, определенно, находившее отклик в его теле. Эрик едва не зарычал сам на себя и отпрянул от Чарльза, не зная, как бороться с этим искушением. — Я приготовлю тебе завтрак, — это все, что он смог придумать для стратегического отступления, и вышел из спальни до того, как русал успел бы его окликнуть.
Он сам загнал себя в угол. И понимал это только теперь, когда нервно заваривал чай и почти машинально собирался приняться за готовку. Слишком долго он думал о том, что будет, когда вернется Чарльз. Но как он мог упустить этот момент? Самый важный, который он до сих пор не разъяснил русалу. Нужно было сказать ему на берегу. Он ведь пытался объяснить, как это может быть в мире людей, но остановился. Чарльз не человек, и он скрылся в океане, едва Эрику стоило забыть об этом. Ксавьер до сих пор считал, что все, что делал Леншерр раньше, было людским проявлением привязанности. Просто потому, что он поверил словам Эрика.
Он должен был пойти и объяснить ему…
Чарльз еще какое-то время смотрел на дверной проем, не понимая, почему Эрик так поспешно ушел. Но он не стал его звать, лишь принюхался, когда почувствовал запах жареного бекона. Русал голодно сглотнул и ощутил, как заурчало в животе. Говорить Эрику, что он не ел нормально уже четвертый день, Чарльз не стал. Чтобы не тревожить его. Но в том поганом месте, которое выбрал Марко, можно было только жевать водоросли, да и то далеко не все. Поймать что-то съестное удавалось не сразу, и добычи всегда было слишком мало, чтобы прокормить всех. Более того, при распределении еды Марко явно закармливал сына и Рейвен, и, хотя девушка пыталась делить свою часть с Шерон и Чарльзом, Марко строго следил, чтобы такого не происходило. Такими темпами он просто заморит их голодом, и у них не будет сил уплыть, когда это будет по-настоящему необходимо.
И оттого запах стряпни Эрика сейчас казался особенно вкусным и аппетитным, а то, что его порцию вместе с отложенными заранее запасами остальные в семье разделят между собой, немного притупляло чувство вины. Он был рад вернуться. Даже больше того. День изнурительного заплыва оправдал себя, и теперь Чарльз нежился в кровати своего человека, невольно улыбался и кутался в мягкий плед, от которого так приятно пахло. Чарльз прикрыл глаза, с наслаждением вдыхая этот запах, пытаясь понять, почему он вызывает легкую, не связанную с ознобом дрожь и заставляет кровь казаться горячее. Теплый запах, густой, знакомый…
Чарльз резко распахнул глаза и едва не провалился под землю от стыда. Ох, он сделал бы это, если бы мог. Он хотел оказаться в холодной океанской пещере, лишь бы Эрик не узнал, что его дорогой гость сейчас лежит в его кровати, кутаясь в плед и упираясь влажным твердым членом в покрывало.
— Бездна! Нет, только не сейчас, — зашипел Чарльз на самого себя, чувствуя подступающую панику. Он дернулся, и нежная кожа потерлась о ткань покрывала. Это вызвало такие сильные ощущения, что юноша весь прогнулся и едва не застонал, а дыхание перехватило. Он торопливо перекатился на бок и попытался укрыться пледом, чтобы ткань лежала свободно, прикрывая его, но при этом не касаясь. — Ну же, спадай, — шептал Чарльз, боясь хоть что-то сделать. Но тело, даже вымотанное дорогой, не желало слушаться. Все потому, что он был здесь. Чарльз был расслаблен и счастлив, и Эрик был совсем близко. Его запах окутывал Ксавьера со всех сторон, проникая под кожу, и… Великий Океан! Чарльз никогда прежде не замечал, насколько он волнующий. Хотелось, чтобы Эрик вернулся в постель, хотелось распахнуть его рубашку и уткнуться лицом в его грудь, глубоко дышать, наполняясь этим чувством до самых краев. От этих фантазий жар только усилился, и Чарльз замер, не зная, куда деться от собственного, сошедшего с ума тела. Дышать становилось сложнее, и он закутался в плед, слегка сжавшись, чтобы скрыться в ткани. И именно в этот момент в спальню заглянул Эрик.
