— Возможно, — не стал отрицать Эрик и поспешил добавить, — я знаю, что ты мужчина. Это же очевидно. Но в этом мире… — он запнулся. Что он должен был сказать? В этом мире за такие помыслы порицали, а мужеложцев вздергивали или «проводили путем очищения». Он рисковал остаться евнухом из-за отношений, которые презирало общество и порицала церковь. И если в мире людей такие желания считались извращенными и греховными, то среди русалов их, видимо, не было вовсе. Так что он должен был сказать Ксавьеру, который изначально уплыл лишь из-за того, что Эрик перешел дозволенную ему черту?

— Что? — строго, но с любопытством спросил Чарльз, и сердце бывшего пирата вдруг словно потеряло свой якорь. Отправилось дрейфовать по огромной и ставшей пустой грудной клетке.

— Я уже говорил. В этом мире такие прикосновения считаются проявлением привязанности и близости.

— То есть… — Чарльз внезапно смутился и даже стал выглядеть растерянным, — это не было связано со спариванием?

— Не в том смысле, в каком ты мог бы подумать, — Леншерр нашел в себе силы слегка улыбнуться. — Мне приятно касаться тебя. Я думал, что и тебе это было приятно, — последнее мужчина добавил почти случайно, хотя сам он прекрасно помнил твердость у своего живота и знал точно, насколько приятен оказался их поцелуй для молодого русала. — Но я не сделаю ничего, чего бы ты не хотел. И ничего, что противоречило бы твоим… взглядам, — добавил он, видя задумчивый и усталый взгляд Чарльза.

— Ты обещаешь?

— Да.

— Хорошо, — кивнул Чарльз, но было видно, что он просто решил отложить «серьезный» разговор на потом. Он выглядел совсем вымотанным и уставшим, и, как бы Эрик ни хотел задать множество вопросов о том, что было с Чарльзом всю эту неделю и что он решил в итоге… он, как и Ксавьер, спустивший на тормозах их странно разгоревшийся конфликт, не стал лезть в дела семейные своего друга. — Эрик, отнеси меня в дом, — тихо попросил Чарльз, глядя на воду, и было что-то в его тоне, что заставило Леншерра занервничать.

— Ты хочешь переночевать там, а не под пирсом? — он вовсе не возражал. Боже, да все это время он только и мечтал о том, чтобы Чарльз вновь оказался в его доме! Но почему-то эта просьба Ксавьера звучала сейчас не так, словно он просто хотел отдохнуть под крышей, а так… так, словно он боялся оставаться один в воде. А может, Эрик просто хотел услышать это в тоне своего дорогого русала, чтобы еще раз ощутить, что он ему нужен. Ощутить, что хоть кому-то в этом мире он может помочь.

— Я хотел бы сегодня отдохнуть в доме, если ты не против.

— Нет, конечно нет, — тут же ухватился за возможность Леншерр и немного растерялся, когда Чарльз плавно подплыл к нему и обхватил его руками за шею, мягко прильнув к моряку своим прохладным телом. Эрик осторожно обнял русала и потянул его к берегу, а затем и вовсе подхватил на руки, стоило лишь уровню воды стать достаточно низким, чтобы это сделать. И, то ли оттого, что они давно не виделись, то ли просто из-за нервозности и изнурительной бессонницы, Эрику показалось, что Чарльз стал легче. Это лишь сильнее заставило его насторожиться.

Он заставил себя оставить все вопросы до утра. Да Эрик и не успел бы их задать, ведь едва только он вошел в дом и донес Чарльза до кровати, как понял, что русал уснул прямо у него на руках.

— Что же с тобой случилось? — обеспокоенно прошептал Эрик, укладывая Чарльза в постель, и бережно погладил его по мягким волосам.

Он неохотно отошел, прихватив с собой плед, и направился к океану, чтобы как следует намочить его. Это и заготовленный таз с водой уже казались ему обычными атрибутами нормального сна. Словно никто и не спит под сухим одеялом без запаса воды под рукой. Это нужно было Чарльзу, а Эрик был рад заняться делом. Оно хотя бы немного отвлекало от тревожного чувства на душе, от затаившихся страхов о том, что именно каждый раз ожидает Чарльза под водой. Он укрывал его, стараясь почти не касаться. Даже не позволил себе лечь с ним в одну кровать, прекрасно понимая, что не сдержится. А хочет ли Чарльз просыпаться в его объятиях, Эрик не знал. И потому устроился рядом, на кресле, решив просто быть рядом и охранять сон своего гостя из океана.

— Спи спокойно, сирена, — усмехнулся Эрик, глядя на русала в своей постели и понимая, что это существо уже надежно пленило его душу, а он даже не желает ее возвращать.

***

Чарльз спал тревожно. Его разум боялся видений, но тело требовало отдыха после всего, что произошло. После их с Рейвен вымученной игры, которая явно близится к финалу, после ищеек, которые вновь выследили их, и после смены логова. Удобные затонувшие корабли они сменили на подводные скалы, поросшие темными водорослями и жесткими кораллами. В их пещерах Чарльз чувствовал, как на него давят стены, и постоянно казалось, что камни над головой вот-вот обвалятся и похоронят его на океанском дне. В их новом логове почти не было света, а вода была такой холодной, что Чарльзу и остальным приходилось кутаться в плетеные одеяла. Но холод все равно достигал их тел. Никто из них не относился к глубоководному виду, но страх быть пойманными приспешниками Синистера заставил прятаться даже в расщелинах. И это стало той последней болезненной каплей, что добила Чарльза. Он не мог вечно так жить. Он не хотел этого. Постоянно скитаться по океану, жить впроголодь, когда не удается охота, подчиняться отчиму и его бредовым идеям только потому, что тот был сильнее… Он уплыл от них, как только появилась такая возможность, но знал, что скоро должен будет вернуться…

Чарльз дернулся во сне и резко проснулся. Его слегка знобило из-за мокрого и ставшего холодным пледа, и он свернулся калачиком, уткнувшись лицом в хвост и обхватив его руками.

— Чарльз, ты в порядке? — обеспокоенный голос Эрика согревал не хуже горячих подводных гейзеров, возле которых Чарльз так любил греться.

— Да, просто… холодно.

— Я могу наполнить тебе ванну или принести другой плед.

— Нет. Останься, — попросил русал и поднял голову, чтобы посмотреть на своего человека. Этой ночью Эрик не спал рядом с ним. И именно поэтому Чарльз замерз. Но просить об этом сейчас казалось лишним. У Ксавьера было много времени, чтобы обдумать все, что с ними произошло. Те чувства, что пробуждал в нем Эрик… как бы они его ни пугали, в той же мере они его и притягивали, и казалось так глупо было отказываться от той части жизни, что давала ему почувствовать себя счастливым.

— Ты выглядишь больным, — Эрик нахмурился и поднялся с кресла. Его движения были скованными, и было видно, что за ночь у него затекли все мышцы. А когда он присел на кровать к Чарльзу, то намеренно старался держать дистанцию, и, стоило Леншерру протянуть руку к русалу, как он сам тут же замер. — Ты позволишь? — осторожно спросил он, и только после того, как житель океана кивнул, Эрик провел рукой по его волосам, чтобы открыть лоб. Он запоздало подумал о том, что, возможно, температуру у русалов нужно определять как-то иначе или что она может отличаться от человеческой. Он так и замер, едва касаясь прохладной кожи Чарльза. — Что с тобой произошло?

— Все в порядке. Просто теперь я живу в другом месте, и от него до берега плыть гораздо дольше. И то место слишком холодное для меня, а из-за этого я постоянно чувствую усталость.

— Так живи здесь, — вновь предложил Эрик и, тут же прикусив язык, попытался исправиться, — это место может стать и твоим домом, и я буду ждать тебя каждый раз, если ты будешь возвращаться сюда.

— Я не знаю, как долго мы будем жить достаточно близко, чтобы я мог приплывать. Но пока я еще могу…

— Можешь? Да ты похож на смерть.

— Эрик, — Чарльз нахмурился и слегка вытянулся, потянувшись к человеку. Леншерр замер и едва дышал, пока Чарльз устраивался у него на коленях, мелко дрожа всем телом и с упоением впитывая тепло своего человека.

— Так, тебе нужно сменить это одеяло, — Эрик стянул влажную ткань с тела Ксавьера на пол. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь прикрытые шторы, тут же обратились сотнями бликов на влажном гладком хвосте русала, и Эрик невольно им залюбовался. Удивительное по красоте создание. Гибкое и стройное. И хвост его, возможно, тоже мог быть чувствительным… Чарльз глубоко вздохнул и расправил тонкие плавники, а его дыхание защекотало Эрику ноги.