— Рейвен, ты не должна была…
— Должна, Чарльз. Ты мне как брат.
— Но это я должен был защищать тебя, — возмутился юноша и посмотрел на русалку, все еще не веря ее словам.
— Я могла за себя постоять еще тогда, когда была человеком. И сейчас справляюсь. А то… что ты делаешь для меня, Чарльз, — она подплыла ближе к побледневшему брату и положила руку на его плечо. — Я знаю, что так ты меня оберегаешь. Но я говорила прежде, — она нервно вздохнула и опустила взгляд. — Лучше это будешь ты…
— Я бы не поступил так с тобой. Это не твое желание, а безысходность.
— Поэтому я и прошу тебя хотя бы притвориться, — тихо зашипела она и встретилась с Чарльзом взглядом. Ксавьер какое-то время смотрел на сестру, а затем едва заметно кивнул, чувствуя, как сжимается его сердце. — Вот и отлично, — Рейвен грустно улыбнулась. Она не могла смотреть на то, каким пустым стал взгляд ее брата. — Мы справимся. Давай, я помогу тебе с рыбой.
***
Прошла неделя с тех пор, как Чарльз скрылся в океане, но Эрик все еще не терял надежду и много времени проводил у пирса. Пусть он и старался, чтобы это не мешало его обычной жизни. Но, выбираясь в город с Азазелем, он попивал свое пиво и чувствовал, что тратит время впустую. А что если сегодня?..
Дни вновь утратили границы. Было лишь солнце и черное небо. Его кузница и книги, которые он больше не мог читать. И в какой-то момент это состояние начало пробуждать в нем злобу на собственное бессилие. Проклятый океан, который забрал себе Чарльза и явно не собирался его возвращать. И русал говорил, что он долго не задерживается на одном месте. А что, если он уже давно уплыл? Тогда Эрик зря ждет того, что никогда не произойдет. И положившись на что? На судьбу? На волю случая? Этого он не мог принять. Не теперь, когда так отчетливо ощущал, что теряет контроль над своей собственной жизнью и, что куда хуже, над своими собственными чувствами. А вот идея записаться на борт какого-нибудь корабля и отправиться на поиски Чарльза становилась все более привлекательной. Так он делал бы хоть что-то… Бездействие же вызывало бессонницу, и даже если ему удавалось уснуть, его сознание наполнялось образами горящего корабля и толщи воды, окутывающей его со всех сторон. Но только страха больше не было. Был почти неуловимый, воздушный образ Чарльза, обвивающегося вокруг него, и теплые губы русала, плотно прижатые к его губам… Теперь во снах Эрик не шел на дно, его тянуло к поверхности, словно он был пойманной рыбой, попавшейся на удочку. А он хотел остаться и, задыхаясь, тянулся к Чарльзу, который оседал на черное дно. Русал скрывался в воде и тянул к Эрику руки, беззвучно моля о помощи, а на его молочной коже расцветали синяки…
Эрик резко сел в постели и провел рукой по бледному, чуть влажному от пота лицу. Прохладный ветер касался горячей кожи, возвращая ощущение реальности. Темнота расступалась, и медленно вырисовывались образы мебели, стоило лишь глазам привыкнуть к покрову ночи, окутавшему жилище.
Его трясло. Как прежде от кошмаров-воспоминаний. Но тогда он приходил в себя достаточно быстро, зная, что все это давно в прошлом. А теперь… Пусть это сон, но откуда ему знать? А если Чарльз и правда лежит где-то на дне, избитый и беспомощный, пока Эрик ждет у берега?
— Проклятье! — Эрик встал с кровати, не в состоянии оставаться на месте, и зарычал, чувствуя, как гнев переполняет его тело, а горло сдавливает судорогой болезненного смеха. На грани всхлипа.
Он не знал, что делать. Даже с чего начать. Как найти того, кто живет под водой? Это казалось невозможным. Стоило только вспомнить, как он нырял вместе с Чарльзом, и любые мысли о том, чтобы вести поиски на дне, казались смехотворными. Но просто сидеть сложа руки было уже физически больно.
Эрик выскочил из дома и ринулся к берегу, а оттуда на пирс.
Он не думал о том, что делал, когда с разбегу бросился в темную воду. Она окутала его холодными объятиями и очистила голову, напоминая о том коротком времени, что он провел с Чарльзом. Но когда Эрик всплыл, он почувствовал себя опустошенным, глядя на бескрайний океан впереди. Целый мир. Куда больше его собственного.
И Чарльз где-то там. В этой темной воде, которая не привыкла отдавать то, что было надежно спрятано на ее дне.
========== Глава 5: Русалочьи устои ==========
Чарльз нервно потер плечо. Он ничего не мог поделать со своим хвостом, который раз за разом дергался от гнева и возмущения. Шерон умоляюще смотрела на своего сына, и он понимал, что просто вынужден согласиться. Пусть даже основным аргументом «за» для него стала вовсе не возможность наладить отношения с отчимом, а то, что взамен он может получить свободу. Хотя бы и временную. Он смог бы вернуться к Эрику, пока они все еще оставались в этой части океана. И это того стоило. Время слишком быстротечно, а Эрик… думая о нем, Чарльз ощущал, как сжималось сердце, и пойти на уступку Марко и собственным принципам уже не казалось такой большой ценой за новую встречу со своим человеком.
— Чарли, не волнуйся так. Я знаю, ты считаешь, что это противоестественно, потому что тебя так учили. Но я смогла это пережить, и на меня не обрушился гнев океана. И многие другие русалки так же…
— Ты правда считаешь, что у тебя все прошло без проблем? Уверена, что океан одобрил это? Ты чуть не умерла, пока носила этого выродка, — прошипел Ксавьер и гневно распушил тонкие плавники, отчего Шерон в ужасе уставилась на своего сына. Она протянула руку, пытаясь закрыть ему рот, но тот ловко увернулся. — Прекрати. Он и так знает, что я об этом думаю. Мы уже видели, что выходит из… такого способа. Это лишь дело времени, пока у него не откажут жабры или не вырастет лишний плавник. Хотя, как по мне, Кейна обделили интеллектом, а его недостаток возместили жестокостью…
— Он твой брат!
— Он твой сын, но это не делает его моим братом. Я не признаю такого родства.
— Чарльз, хватит витать где-то на поверхности, думая, что ты можешь жить как прежде, — зашипела Шерон и схватила сына за руку. — Мы теперь не в том клане и не можем больше существовать по их порядкам, даже если ты до сих пор признаешь их.
— Признаю, потому что они верны. Нас избирает океан, он дает нам жизнь. Я видел тех, кто рождается… от этого. Мы устроены совсем не так, как остальные подводные жители, и не важно, что мы это можем… Рожденные всегда появляются с какими-то изъянами. Они больше походят на других существ, на животных, а не на русалов. Они всегда больны, либо у них проблемы с головой. Мы видели такие кланы, где все были рождены, а не выбраны океаном. Только вспомни! Ты не хотела смотреть на них, боялась этих… самцов. Иначе их не назвать. Они почти животные, и то, что они могут разговаривать, не означает, что они одни из нас…
— Вашего ребенка мы обучим. И не болтай ерунды — Кейн вырос нормальным. Он образован и умеет себя вести…
— Он убивает рыбу, чтобы насладиться запахом ее крови. Ты это считаешь нормальным?
— Я не говорю, что он идеален, — Шерон выглядела испуганной и лишь сильнее сжимала руку Чарльза. — Но у нас маленькая стая. Если нас найдут другие, мы не сможем дать отпор. Нас должно быть больше, пойми это.
— Я знаю. Поэтому и согласился. Но это… омерзительно. И вы хотите, чтобы я сделал это с Рейвен?
— Она помнит человеческую жизнь, для нее это совсем не так, как для тебя.
— Она приличная русалка!
— Она сама вызвалась. И она хочет, чтобы это был именно ты.
— Все равно я считаю, что лучше было бы примкнуть к новой стае, — Шерон наконец-то его отпустила, и теперь Чарльз холодно смотрел на мать.
— Мы пробовали, родной, и я боюсь, что мы не переживем еще одной стаи. Тебя до сих пор ищут…
— Я знаю, — Чарльз резко сорвался с места и поплыл к трюму, в котором его уже ждала Рейвен. Она тихо говорила о чем-то с Марко, и Чарльз невольно отметил, что, общаясь с дочерью, тот выглядел куда спокойнее и доброжелательнее, даже почти улыбался. И это словно давало трещину в его лихом и диком образе, который остался у русала со времен его человеческой жизни. Но он все равно был тем же растрепанным пиратом, каким ходил еще на двух ногах. Только теперь вместо них электрическими разрядами искрился хвост, который только сильнее подчеркивал его скользкую и опасную натуру.
