— Что же мне с тобой делать? — тихо и почти обреченно спросил Эрик и посмотрел на темное, усыпанное звездами небо, впрочем, не ожидая ответа от высших сил. Он знал, что Чарльз не сможет остаться, это опасно для него, тем более сейчас, когда весь остров ищет русалок. И стоило ему об этом сказать вместо того, чтобы разговаривать о звездах, но Эрик не хотел расстраивать русала, и в глубине души боялся, что стоит сказать обо всем этом, как Чарльз уплывет даже не попрощавшись. И это было бы правильным решением. А что он делает?

Эрик обреченно усмехнулся и повернул голову, прижимаясь губами к виску Чарльза, целуя его почти отчаянно и обнимая юношу крепче. Он так хотел, чтобы Чарльз остался с ним, что одна мысль о расставании причиняла боль. Он рисковал Чарльзом, веря, что сможет его спасти и обезопасить, лишь бы провести еще один день с ним и до последнего отгонял от себя совершенно очевидную мысль: Чарльз даже не человек. Он понимал это, ровно так же, как то, что каждый день, проведенный вместе с чудесным русалом — его личная сказка, конец которой он не хотел увидеть.

— Давай, Чарльз, ветер становится холодным, — тихо прошептал Эрик, уткнувшись носом в мягкие пряди каштановых волос и осторожно подхватил юношу на руки. Тот сонно закряхтел и обхватил Эрика за шею, даже не открыл глаз, не возмутился, что его несут прочь от океана в человеческий дом. Но под водой он сможет уснуть еще не раз, а вот Эрик не каждый день может засыпать с осознанием того, что в его ванной мирно спит подводный красавец.

Он отнес Чарльза в дом и уложил в ванную, заполнил ее водой, чтобы русалу было комфортно и даже не поленился принести для него несколько подушек, решив, что после того удобного гнезда, что Чарльз свил себе на дне, жесткий край ванной не подходит для сна. Он уже погасил лампу и собирался отправляться спать, когда Чарльз лениво приоткрыл глаз.

— Спокойной ночи, — совсем сонно проговорил юноша.

— Спи, — просто сказал Эрик и поборол желание вновь вернуться к Чарльзу, сон как рукой сняло лишь от голоса юноши.

Эрик торопливо прошел по дому, достал сигареты из тумбочки и вышел на крыльцо, торопливо закуривая, чтобы немного успокоить свое разыгравшееся чувство вины. Но ни морской бриз, ни сигареты не помогли, когда Эрик увидел с десяток огоньков в океане. Далеких, но все же заметных, и сразу понял, что этой ночью многие забыли о сне и отправились в океан на поиски русалки в надежде первыми отхватить награду.

Эрик выругался и затушил сигарету.

Этой ночью все двери в доме были крепко заперты. А сам Леншерр был рад, что в океане никто из рыбаков не найдет и намека на русалку.

========== Глава 4: Жизнь среди затонувших кораблей ==========

Эрик почти не спал этой ночью. Робкое светлое чувство на его душе смешивалось с густой темной виной и тревогой за Чарльза, и это не давало погрузиться в сон. И потому, едва встало солнце, он уже был на кухне и наспех готовил завтрак для своего русала. Написав для него короткую записку, Леншерр бесшумно внес высокий табурет в ванную и поставил на него поднос с едой. Здесь царил полумрак, и в звенящей тишине слышалось спокойное дыхание Чарльза. Он лежал на боку, поджав хвост, и практически свернулся в клубок в ванной, уютно устроившись среди промокших подушек. Он спал глубоким и спокойным сном, а заколка в его волосах держалась все так же крепко, не позволяя растрепанным прядям закрыть его лицо.

Юноша пошевелился во сне, и его дыхание стало тяжелее. Лишь на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы Эрик сделал шаг к нему и протянул руку, почти неосознанно поддавшись внутреннему порыву, желая успокоить спящего русала и развеять его тревожный сон. А для него наверняка были причины. Чарльз старательно избегал рассказывать о жизни под водой, придумывал отговорки, чтобы не объяснять синяки на своих руках, и каждый раз, стоило заговорить о других русалках, он отводил взгляд. Спокойно он мог говорить лишь о своей сестре. Что бы ни происходило под водой, Эрик сомневался, что жизнь там походит на безмятежное плавание среди пестрых рыбок. Вот только оставаться для Чарльза тоже стало опасно. Его искал весь остров, и хорошо было лишь то, что никто из моряков не мог догадаться искать русала на суше, да еще и в доме бывшего пирата. Но это не значило, что Эрик собирался пускать все на самотек. Он еще раз задержал взгляд на спящем Чарльзе, и чувство, поселившееся в его груди, стало лишь сильнее. Желание защитить русала было уже сродни потребности в кислороде. Леншерр позволил себе подойти ближе и осторожно погладил юношу по волосам. Мягкие волнистые пряди цвета темного шоколада скользили под пальцами словно шелк, и мужчина нервно сглотнул ставшую вязкой слюну.

— Я не позволю им до тебя добраться, — едва слышно пообещал Эрик и наклонился, чтобы коротко коснуться губами лба русала, и, так же быстро развернувшись, направился к двери еще до того, как Чарльз смог бы осознать эти прикосновения или проснуться от них. Сердце мужчины стучало тяжело и гулко, отбивая решительный ритм, пробуждающий его к настоящей жизни, которая для него, казалось, уже давно была похоронена на дне океана вместе с обломками их бывшего корабля.

***

Азазель потушил сигарету о дно прозрачной пепельницы, едва не обжигая кончики пальцев и вдыхая остатки едкого дыма. Его послушник наверняка заметил, что прежний священник не позволял себе подобного. Как-то раз юнцу даже хватило наглости сделать Азазелю замечание, чем он навлек на себя гнев лихого священника. После этого он прикусил свой острый язычок и ограничивался осуждающими взглядами. Сам же Аз не видел ничего предосудительного в том, чтобы покурить в своем собственном кабинете. Вот и сейчас он не отказывал себе в подобном удовольствии, пока работал над текстом воскресной мессы, в мыслях уже расхаживая по палубе их нового корабля и мечтая о просторах океана. И даже интриги Эммы его уже не смущали, когда на горизонте так близко замаячила прежняя жизнь. Он хотел ее вернуть, должно быть, не меньше самого Шоу, который на суше чувствовал себя как рыба, выброшенная штормом на землю. Но для него океан был стихией, монстром, которого нужно укротить и приручить. Местом, где он мечтал быть единоличным правителем государства размером с корабль и землями, где все было бы по его велению. Для Аза же… для него воспоминания о морской жизни начинались с самой юности, когда они с Эриком были еще уличными драчунами, дикими воришками, которых жизнь завела в трюм пиратского корабля из-за того, что Эрик умудрился подраться в пабе с самим капитаном Шоу. Просто потому, что не мог не попозерствовать. Ведь когда все вокруг дрожали от страха, боясь взглянуть на лихую команду, Эрику обязательно нужно было полезть на рожон, словно его храбрость могла что-то изменить. Хотя для него и Азазеля она, в конце концов, изменила всю жизнь.

Пиратская команда, бесконечные плавания, десятки островов и гаваней, бесчисленные драки и стычки. Бесконечная свобода. Вот чем был океан для Азазеля. Но отправляться туда без Эрика было бы уже не то… Словно прежде это был вихрь, а теперь только штиль. Да и сам Леншерр, к неудовольствию Аза, после крушения изменился. Забился в хибару, стал сторониться людей, а теперь еще, после стольких лет добровольного заточения, нашел себе девушку. А дальше… семья? Азазелю было сложно представить своего друга в роли отца, но, если это было тем, чего хотел Эрик, то какое право имел Аз отнимать все это у него?

Вздохнув, он скомкал лист бумаги и выкинул его в корзину. Ничего дельного в голову не шло, а снова нести какой-то бред про пение ангелов в душах людей он был просто не в состоянии. Священник устало провел рукой по лицу и уже подготовил новый лист бумаги, когда раздался робкий стук в дверь.

— Войди, — сипло пригласил Азазель, и, замявшись, в кабинет прошел Курт.

— Святой отец, к вам посе…

— С дороги, малой, — отпихнув в сторону послушника, в кабинет ворвался сам Эрик Леншерр. Аз оживился и даже насторожился — существовало не так много причин, которые могли бы заставить их рака-отшельника выползти в такую рань, да еще и в церковь.