К тому времени стало известно, что в Соединённых Штатах было поставлено на боевое дежурство более 900 межконтинентальных баллистических ракет «Минитмен-I». Это был так называемый «технологический стратегический вызов» Советскому Союзу, «наезд», рассчитанный на испуг, возразить на который, как считали некоторые американские специалисты по России, советской промышленности будет нечем.
Но Владимир Николаевич был не только выдающимся учёным, но и исключительным организатором производства. Несмотря на многочисленные всевозможные проверки и комиссии, нередко бывшие прямыми помехами и в конструкторской, и в производственной деятельности, коллективы ЦКБМ и завода им. М.В. Хруничева сделали всё, чтобы к весне 1968 года количество советских ракет стратегического назначения сравнялось с числом ракет американских. В 1969 году количество советских ракет превзошло американцев сразу на 20 процентов (с 1976 года мы превзошли потенциального противника и по числу размещаемых на ракетах боевых блоков).
В 1967 году паритет по межконтинентальным баллистическим ракетам СССР и США был достигнут большей частью за счёт принятия на вооружение ракетных комплексов, созданных в ОКБ-52 В.Н. Челомея.
Между тем создание в Советском Союзе ампулизированной ракеты УР-100, заправленной эффективным жидким топливом, впоследствии имевшей трёхминутную боеготовность и высокие, продляемые на десятки лет сроки хранения, вызвало шок у американских экспертов. Они-то не имели ничего похожего: их твердотопливный «Минитмен» имел весьма сомнительные характеристики и по дальности, и по забрасываемому весу.
Одним из принципиальных моментов предложений ОКБ-52 по созданию ракеты УР-100, отличающихся от предложений других КБ, являлась потенциальная возможность использования её в составе как ракетных комплексов стратегического назначения наземного базирования, так и комплексов ракетного оружия для подводных лодок и надводных кораблей, а также для комплекса стратегической противоракетной и низкоорбитальной противокосмической обороны.
Проработки систем ПРО в СССР начались вскоре после известного письма семи Маршалов Советского Союза во главе с маршалом В.Д. Соколовским в ЦК КПСС в 1953 году, в котором маршалы просили немедленно начать создание средств ПРО. Призыв прозвучал во времена, когда ещё ни у нас, ни у американцев не было массовых средств доставки ядерных зарядов.
«В ближайшее время ожидается появление у вероятного противника баллистических ракет дальнего действия как основного средства доставки ядерных зарядов к стратегически важным объектам нашей страны, — говорилось в письме, — но средства ПВО, имеющиеся у нас на вооружении и вновь разрабатываемые, не могут бороться с баллистическими ракетами. Просим поручить промышленным министерствам приступить к работам по созданию средств борьбы против баллистических ракет» [70].
В январе 1954 года одновременно с образованием Министерства радиотехнической промышленности СССР (26 января 1956 года) было принято решение о создании специальной комиссии по ПРО. В состав комиссии, которую возглавил академик А.Н. Щукин, входили директор РАЛАН, тогда ещё член-корреспондент АН СССР, А.Л. Минц, главный инженер КБ-1 Ф.В. Лукин и Главный конструктор А.А. Расплетин. Начальник отдела КБ-1 Г.В. Кисунько в августе 1954 года ознакомился со сводным отчётом по проблеме ПРО, предоставленным вновь созданной лабораторией по ПРО, которую возглавлял профессор Н.А. Лившиц, и воспринял задачу с большим энтузиазмом. В то время он завершал работу над антеннами для системы С-25 и подыскивал новую тему. Решение такой новой и важной задачи, как создание системы ПРО, как нельзя более подходило для одарённого и энергичного Г.В. Кисунько.
14 февраля 1955 года в составе КБ-1 были образованы СКБ-31 по зенитной ракетной тематике во главе с А.А. Расплетиным и СКБ-41 по авиационной тематике во главе с А.А. Колосовым. В это время руководству КБ-1 было предложено подготовить предложения о создании ещё одного специального конструкторского бюро по противоракетной тематике. 7 июля 1955 года вышел приказ министра оборонной промышленности Д.Ф. Устинова «О создании СКБ-30 и проведении НИР в области ПВО».
А.А. Расплетин, будучи Главным конструктором КБ-1, относился к работам по ПРО с пониманием, поддерживал предложения по их развёртыванию, неоднократно указывал на исключительную сложность этих работ. Как специалиста его особенно интересовала возможность дальнего обнаружения головной части ракеты или самой ракеты, выделения головной части на фоне корпуса и её дальнейшего радиолокационного сопровождения. В это время в ЦНИИ-108 под руководством В.П. Сосульникова были созданы первые дальние радиолокационные станции «Дунай-1» и «Дунай-2». Впоследствии эти работы были переданы во вновь созданный научно-исследовательский институт НИИДАР. 1 февраля 1956 года Г.В. Кисунько выступил с предложением проекта объектовой системы ПРО с системой дальнего обнаружения «Дунай-2». А.А. Расплетин отнёсся к предложению Г.В. Кисунько очень внимательно и поддержал его.
3 февраля 1956 года Президиум ЦК КПСС и Совет министров СССР приняли постановление «О противоракетной обороне», которым новой объектовой системе ПРО было присвоено наименование «Азов». 18 августа 1956 года вышло постановление о создании экспериментального комплекса ПРО «Система С».
Именно в это время начинается сотрудничество людей огромного творческого диапазона, энергии и одарённости — А.А. Расплетина и В.Н. Челомея.
Можно предположить, что на Челомея произвело большое впечатление испытание 215-й (207Т) ракеты особой надёжности (с дублированной системой управления), с ядерной боевой частью, мощностью 10 килотонн, созданной в ОКБ С.А. Лавочкина. Испытания состоялись на полигоне Капустин Яр в январе 1957 года, когда на полигон прибыли более сотни специалистов: маршалы и генералы, министры, академики, главные конструкторы, инженеры… В результате испытаний одной ракеты, взорванной на расстоянии около 200 метров от впереди идущего самолёта, два бомбардировщика-мишени Ил-28, летевшие на высоте 10 тысяч метров на расстоянии километра друг от друга, были буквально смяты взрывной волной в воздухе.
Свои предложения о создании систем ПРО и ПКО были доложены В.Н. Челомеем руководству государства и Вооруженных сил уже на заседании Совета обороны в феврале 1963 года. Противоракетная система получила название «Таран». Создание системы предлагалось проводить с использованием МБР УР-100 с незначительными доработками в качестве противоракеты.
По результатам Совета обороны 4 мая 1963 года вышло постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР о разработке системы ПРО «Таран». Постановлением предписывалось в IV квартале 1963 года выпустить аванпроект системы «Таран», а в I квартале 1964 года — комплексный аванпроект системы ПРО страны на основе системы «Таран» и других средств ПРО [136].
«Экономичным было решение по ракете УР-100 с точки зрения её предназначения для системы противоракетной обороны СССР. Система ПРО называлась “Таран”. И она была предложена вновь экономично, не разоряя страну. Но её после снятия Н.С. Хрущёва закрыли немедленно. При этом открыли такие же работы позже на 25 лет, да и ракету сделали новую, сходную с УР-100. Но через четверть века! А вместо системы защиты страны создали “усохшую” (не по израсходованным средствам) московскую ПРО, назначение которой так и не было кем-либо понято», — говорит Г.А. Ефремов.
Действительно, в системе «Таран», предложенной В.Н. Челомеем ещё в 1963 году, предполагалось использовать МБР УР-100 с мощной ядерной боеголовкой в качестве противоракеты. В системе предполагалось использование РЛС «Дунай-3» и многоканальных РЛС дециметрового диапазона, которые должны были включаться по сигналам станций раннего обнаружения. Предполагалось, что система будет поражать цели на высотах до 800 километров и на дальностях до 2000 километров.
Пишут, что В.Н. Челомей «признался, что отказ от системы “Таран” был обусловлен недоучётом возможностей ключевого звена — системы дальнего радиолокационного обнаружения» [68]. Сегодня «возможности ключевого звена» вполне позволяют решать поставленную задачу, а физически её решение всё так же недостижимо из-за высокой скорости атакующих боевых блоков (свыше 20 М) и из-за постановки имитирующих сигналов. Ю.А. Спиридонов — Главный конструктор целой серии комплексов средств противодействия (КСП) ПРО, а когда-то директор ЦНИРТИ, считает, что системы ПРО, созданные по известным на сегодня схемам, вообще не в состоянии перехватить современные баллистические ракеты, оснащённые системами КСП ПРО нового поколения.
