У Баки искажается лицо.

— Не хочу сидеть в парикмахерском кресле.

Стив тут же сознаёт свою ошибку и хочет врезать сам себе. Конечно, Баки не пойдёт к цирюльнику. В своей погоне по Европе Стив и Сэм видели приспособления, которыми стирали память Зимнему Солдату, видели кожаные кресла с тёмными пятнами мочи, видели блестящие металлические инструменты, удерживающие череп неподвижно.

Он видит парикмахерскую глазами Баки – откинуться спиной в очередном кресле, подставить шею незнакомцу с острыми приборами…

— Без проблем, — говорит он мягко и, поднявшись, ставит миску в раковину. — Я попробую.

— Спасибо, Стиви, — бормочет Баки уже на пути в ванную.

А Стив так и стоит столбом посреди кухни, широко раскрыв глаза.

Как только Бак не называл его – Стив, Роджерс, большой парень, приятель, дружище – и ни разу Стиви в этом веке. Стив не слышал это имя с 1943.

Он сглатывает, жмурится и идёт вслед за Баки.

Баки устроился на крышке унитаза, лицом к зеркалу, Стив навис над ним с ножницами. Сперва он в один щелчок срезает хвостик – тот безжизненно падает на пол. Дальше он действует аккуратнее, представляя прежнюю стрижку Баки. За годы Стив рисовал его достаточно, со всех сторон, тысячи раз – и помнит досконально: коротко с боков, макушка чуть длинней – так, что пряди падают на лоб, когда он не зачёсывает их назад.

Пробор всегда налево, говорит себе Стив, пробегая по волосам расчёской. Кафель на полу усыпан тёмными нитями, они липнут к его голым ступням. Он даже не уверен, есть ли тут метла, но с этим наверняка поможет Джарвис.

Как бы там ни было, Баки кажется спокойней обычного. Всё это время молчит, торжественно глядя на отражение Стива.

— Ну вот, — говорит Стив, голос звучит куда мягче, чем думалось. Ворошит уже короткие волосы Баки: — Как тебе?

— Хорошо, — отзывается тот. Поднимается – и они внезапно очень близко, в каких-то паре дюймов друг от друга. Пальцы Стива по-прежнему в его волосах, ладонь замерла на затылке, и, подчиняясь ей, Баки поднимает лицо.

— Хорошо, — эхом вторит Стив. Видит, как Баки сглатывает, как движется горло, и до странности не в силах отвернуться. Чувствует румянец, заливающий щёки, и прикусывает губу, не зная, что сказать. Взгляд Баки скользит к его рту и тут же возвращается обратно.

— Ты в этом лучше, чем считаешь, — тихо произносит Баки, и Стив моргает, роняя руку с тёмного затылка.

— Думаешь, пора податься в профи? — неловко шутит он.

— Не знаю. Может, попрактикуешься с Наташей, а там видно будет.

— Господи, нет, — в притворном ужасе открещивается Стив. — Одно неверное движение ножниц – и я покойник.

— Ой, да ладно, у неё к тебе слабость.

Стив фыркает со смехом, тепло ему улыбаясь, и они стоят так близко, что Стиву слышно, как у Баки перехватывает дыхание. Стив хмурится.

— Ох, чёрт, — выдаёт Баки, прежде чем Стив успевает что-то сказать, и встряхивает головой, — мне, похоже, пора – Коулсон сказал позвонить, Фьюри явно что-то хочет.

— А, ага, — кивает Стив. Баки ныряет ему за спину, и лишь спустя пару секунд Стив понимает: Баки только что слинял от уборки.

Стив вздыхает:

— Хей, Джарвис?

— Да, сэр?

— Тут найдётся веник?

*

Коулсон делает всё возможное, скрывая от Стива, что Фьюри дал Баки одиночную миссию. Безуспешно.

— О чём вы думали, мать вашу! — рычит Стив в телефон. — Послать его за отрядом Гидры, это же ничем не грозит, кроме возможной провокации и срыва, и месяцы его стараний пойдут псу под хвост…

— Я прошу тебя успокоиться, — утомлённо отзывается Фьюри.

— Тогда я спрашиваю ещё раз, — огрызается Стив. Он меряет шагами гостиную, не замечая на диване Наташу и Сэма. — Фьюри, какого дьявола?

— Барнс принял задание, — говорит тот, — он понимает риск. Он согласился. С учётом этого не вполне ясно, какое твоё дело, Капитан.

— Это моё дело с тех пор, как это Баки, — Стив делает глубокий вдох. — Почему отряд Гидры? Это может быть ловушкой, чтобы вновь захватить его…

Фьюри вздыхает, из динамика доносится треск.

— Это не ловушка. Это последний оставшийся у Гидры отряд. Я позаботился об остальных, и, если ты не заметил, как раз поэтому никто не явился за Барнсом. Всегда пожалуйста.

— Спасибо, — саркастически бросает Стив, хотя он в самом деле благодарен. — Что ж вы и об этом-то не позаботились?

— Потому что я не доверяю Барнсу, — прямо отвечает Фьюри. — И я в курсе, что вы со Старком обсуждали, как бы принять его в команду.

Молчание Стива его выдаёт.

— Вот о чём я думал, — продолжает Фьюри. — И вот мои соображения: если Барнс снимет отряд без психического срыва, возможно, в мозгах у него нет спускового крючка, которым можно всех нас уничтожить, — он понижает тон, говоря обманчиво спокойно. — Это тебя устраивает, Капитан?

— А каков план, если будет психологический срыв? — требует Стив.

— У команды добытчиков есть транквилизаторы. Мы не собираемся его истязать.

Стив не отвечает.

— Коулсон свяжется с тобой, когда тот закончит, — помолчав, говорит Фьюри. — И потом можешь кудахтать над ним, сколько влезет.

Связь обрывается. Стив таращится на телефон.

— Похоже, всё прошло неплохо, — замечает Сэм. — А теперь мы можем посмотреть кино?

— Они мне ничего не дали, — глухо цедит Стив. — Я не могу… ни пойти за ним, ни забрать.

Сэм глядит на него этим внимательным взглядом «я не осуждаю тебя, хотя сейчас ты определённо заслуживаешь осуждения»:

— Может, это и хорошо. Барнс в состоянии решать за себя.

— Он там один, — отвечает Стив. — А он не должен быть один, я должен быть рядом…

— Стив, — повторяет Сэм. — Барнс. В состоянии. Решать. За себя. Как ты, и я, и все остальные. Если ты не можешь ему это позволить, может, стоит слегка притормозить?

Стив застывает на долгое время, сжимая и разжимая кулаки, а потом падает на диван рядом с ним:

— Прости, я только… немного волнуюсь.

Сэм фыркает:

— «Немного волнуешься». Господи, надеюсь, тебя не будет рядом, когда Барнс сломает ноготь.

— Он будет в норме, Стив, — Наташа загребает горсть поп-корна из миски на коленях Сэма. — Хреново ждать, но он будет в порядке. С шансами это даже пойдёт ему на пользу.

— К тому же, парню отчаянно нужно куда-нибудь деться от твоего взгляда грустной мамочки-медведицы, — прибавляет Сэм. — Надрать задницу Гидре звучит подходяще.

— Я ему не мамочка! — шипит Стив, выслушать это враз от Фьюри и от Сэма совершенно нелепо.

Сэм моргает:

— Серьёзно? И это всё, что ты понял?

— Нет, не всё.

— Ладно, старик, ты не медведица, — сдаётся Сэм, вскидывая вверх руки. — А теперь мы можем включить «Анастасию», пока я не стал твоим ровесником?

— Анастасию? — уточняет Стив.

Наташа кивает:

— Она исторически неверная, но очень милая.

Стив ненавидит ждать, ненавидит не знать, где Баки и в порядке ли он, но если всё, что ему остаётся, – беспомощно сидеть дома, пожалуй, он может сидеть тут вместе с Наташей и Сэмом.

*

На середине «Мулан» Стив слышит звонок лифта, в доли секунды подрывается на ноги и бросается к двери. Та съезжает в сторону, и на пороге спотыкается Баки, вымотанный, кажется, чуть прихрамывающий, но удивительно живой и здоровый.

— Привет, Стиви, — устало улыбается он, — только не говори, что дожидался.

Точно так же он говорил, поздно возвращаясь из доков, и они оба это знают. Стив осматривает его – на униформе поблёскивают капли крови, но кровь, похоже, чужая – и тщетно пытается скрыть бесконечное облегчение.

— В следующий раз предупреди, когда надумаешь в одиночку снести Гидру, ладно? — слабо просит он, кивком увлекая Баки в гостиную. Сэм и Наташа спешно рассаживаются, освобождая место на диване.

— Прости, — откликается Баки. — Сам знаешь, совершенно секретно.