К следующему своему визиту Марк успел написать вступление к статье и первую часть, кратко освещающую истоки БДСМ и общие представления о ней, которые тут же и опроверг, подкрепив некоторыми выдержками с форумов. Потом переписал, сменив сухой язык фактов на более живой и интересный.

В начале второй части Марк описал свои первые впечатления о посещении клуба.

А дальше была тьма. Он не представлял, что писать дальше, не мог найти слова и не знал, как подать текст. Как информативную статью? Личную историю? Как рассказ?

Он решил навестить Эску в ночь с пятницы на субботу. Пришел пораньше домой, чтобы лечь спать, но сон не шел. Весь вечер Марк провел у телевизора, бездумно щелкая пультом и поглядывая на часы. И едва дождался половины второго.

***

Первым делом Эска велел ему раздеться.

— И повернись спиной. Дай мне посмотреть.

Марк подчинился без раздумий. Он был уверен, что в сексуальном плане Эску его нагота не привлечет. И не ошибся. Тот заставил Марка нагнуться, опереться на сиденье дивана, и тщательно осмотрел зад. Руки едва коснулись кожи, потом Эска одобрительно произнес:

— Отлично. Хорошо заживает.

Обернувшись, Марк наткнулся на его полунасмешливый взгляд.

— Ты готов к продолжению. В этот раз я не буду тебя жалеть, ударю в полную силу.

Марка это заявление впечатлило. Он еще помнил, как провел весь день попой на грелке — и это еще «не в полную силу»?

Эска быстро и ловко, как в прошлый раз связал его. Марк почитал на этой неделе про узлы и разобрался, как усиливать или ослаблять их натяжение. Поэтому постарался максимально расслабиться, чтобы веревка не давила так сильно.

Эска не спешил переходить к порке. Он присел на корточки рядом с диваном, пытливо заглянув Марку в лицо.

— Помнишь, что я говорил в прошлый раз? Кто решает, что нам делать?

Марк понял, что от него ждут быстрого и четкого ответа:

— Ты.

— И я могу…

— …сделать со мной, что захочешь.

— И ты не сможешь меня остановить. Поверни голову немного. Вот так. Вдруг мне захочется тебя ударить.

Чуткие пальцы прошлись вдоль пожелтевшего синяка. Марк прикрыл глаза: прикосновение оказалось неожиданно приятным.

Но это были единственные приятные ощущения. Эска сдержал слово. Порка, полученная в прошлый раз, показалась незначительной. То ли потому, что удар и правда был поставлен более жестко, то ли оттого, что в этот раз Марку досталось двадцать ударов. Пять из них пришлись не на ягодицы, а на верхнюю часть бедер. Марк представил, что будет, если Эска промахнется — или намеренно ударит его по гениталиям. От одной мысли прошиб холодный пот, он инстинктивно попытался свести ноги. Но веревки только туже натянулись, впиваясь в лодыжки, и эта боль добавилась к той, что ощущалась выше.

После двадцати ударов Эска дал ему передохнуть. Пока Марк переводил дыхание, уткнувшись лицом в диван, он тихо стоял у него за спиной. А потом коснулся ягодиц, провел рукой, разминая и сжимая кожу.

Марк подавил крик. Прикосновение было не самым легким, хотя болело от него не остро, просто ныло. Но это еще и странно будоражило.

Вот это вызвало у Марка настоящую панику. Признаки возбуждения он ни с чем не спутал бы, и сейчас понял, что заводится от этой смеси боли и ласки. Хотя Эска наверняка не хотел добиться такого эффекта, а собирался причинить еще немного боли.

Еще одна попытка свести ноги и прикрыть самое главное потерпела неудачу. Марк спрятал пылающее лицо, пока руки Эски опускались ниже, пощипывая разгоряченную ударами кожу внизу. Марку казалось, он даже чувствует тепло его ладони рядом со своим пенисом. И отчетливо понимал, какой именно вид открывается сейчас Эске. Он молился, чтобы доминант сделал вид, будто ничего не замечает.

Напрасно.

— Не стесняйся. Можешь кончить, если хочешь, — предложил Эска. — Но помогать я тебе не стану.

— Обойдусь, — буркнул Марк. Получилось невнятно, но Эска понял.

— Как хочешь. Но это хорошо. Ты втягиваешься.

Марк не был уверен, что «втягиваешься» и «хорошо» — синонимы в данном случае. Но ему было не до споров. Хваленая выдержка ему вдруг изменила. Как он ни старался, стояк не спадал.

Более того, ощущения обострились, тело стало более чутким. Он все так же лежал лицом вниз, но слух улавливал малейшие звуки за спиной. А присутствие Эски он ощущал всей кожей. Словно тот наэлектризовал воздух одним фактом своего присутствия. И это волновало еще больше, до тяжести в паху, учащенного сердцебиения и — чего Марк совсем не ожидал — сладкого замирания в животе, тех самых «бабочек», которых он в последний раз ощущал только в старшей школе. И уж совсем не предполагал, что они появятся здесь, в этой комнате и с этим человеком.

Марк вздрогнул, почувствовав скользящее прикосновение от поясницы к плечам. Не сразу, но он понял, что это плетка скользит по его коже. Вот она коснулась подбородка, и Марк вывернул голову, чтобы посмотреть на Эску — и одновременно подставил щеку, на которой еще не сошел след от прошлого синяка. Глаза прикрыл, ожидая обещанного удара. Но он так и не последовал. Зато от прикосновения кожаного хлыста внутри сладко дрогнуло и замерло.

Когда Эска наконец развязал его, Марк с облегчением и одновременно смущением встал и прикрылся. Но Эска не смотрел на него: он отошел к столу, из чувства такта, или просто так совпало. Марк потянулся к своим вещам, но потом опомнился и спросил:

— Можно одеться?

— Да. На сегодня все. Приходи завтра.

— А… — Марк не знал, как сформулировать. — Я не успею зажить.

Губы Эски тронула еле заметная улыбка, отчего даже его глаза, казалось, посветлели.

— Я придумаю, что с тобой сделать и без плетки.

***

Самоуважения и остатков разума хватило ровно на пару часов. Сначала Марк еще делал перед самим собой вид, что просто смотрит телевизор. Но потом махнул рукой, стянул трусы и коснулся себя.

Эрекция, тщательно подавляемая, вернулась, словно по нажатию кнопки. Марк прикрыл глаза, провел рукой вверх и вниз. Стоило закрыть глаза — и он снова оказался в кабинете. Тело вспомнило прикосновение скрипящей кожи дивана и теплой руки на ягодицах. Воспоминания смешались в хаотичное нагромождение деталей: прохладный воздух, обжигающая боль от удара, тепло Эски, когда он подходил слишком близко, его голос, в котором иногда проскальзывали смешливые и будто флиртующие нотки. Изучающий взгляд, под которым Марк ощущал себя не просто голым — распахнутым, как книга с крупным шрифтом. Запах Эски, который Марк воспринимал обостренными чувствами как нечто очень притягательное.

Он не думал ни о чем конкретно, хватало деталей, каждая из которых подогревала и вела к пику наслаждения. Марк двигал рукой все быстрее, чувствуя приближение оргазма. А потом вытянулся на кровати, ловя ртом воздух.

Падение продолжается, подумал он. Кроличья нора оказалась еще глубже, чем ему представлялось. И что-то подсказывает, что до дна еще ой как далеко. Если оно вообще есть, это дно.

***

Эска сдержал слово: они нашли, чем заняться и без порки.

Одну из встреч Марк провел на коленях. Застеленный линолеумом пол был жестким и холодным, и к концу сессии Марка трясло от холода. А еще — от новых болезненных ощущений. Эска прошелся тонкой стегучей розгой по голым плечам и спине. Пару раз тонко свистящая ветка чуть не задела ухо. В первый раз Марк вздрогнул. Во второй — не шевельнулся.

Эска не показывал этого, но Марк был уверен, что тот доволен его выдержкой.

Перед Аквилой понемногу открывался странный мир, который благопристойным обывателям показался бы ужасным. Днем Марк засыпал на ходу. А иногда и буквально — за столом в редакции или присев на минуточку дома. Времени и сил не хватало ни на что, он никуда не ходил с коллегами и отклонял предложения Кассия заглянуть к ним с женой на ужин или выпить в баре.

Зато ближе к ночи Марк оживал и начинал отсчитывать часы, чувствуя приток бурлящей нервной энергии.

Постоянные посетители молчаливо приняли его в свой круг. Но по-прежнему игнорировали и Марка, и друг друга, не открывали рта, не обменивались ни единым словом. Однажды Марк столкнулся в магазине с женщиной, которую часто видел в клубе. Они пересеклись взглядами чуть дольше, чем положено незнакомцам, и разошлись. Что они могли бы сказать друг другу? Их молчание было более выразительным.