Придя в себя после этой шокирующей картины, Агис спросил, Что это было?

Иловое Море, задолго до королей-волшебников, объяснила Дамрас.

Этого не может быть, ответил Агис. Время до королей-влшебников было временем Раджаата. Мир был зелен и покрыт деревьями. Я читал описания-

Твои описания ошибочны, прервала его Дамрас. Но у нас нет времени спорить. Мир был покрыт водой. Ты дилжен принять это.

Очень хорошо.

Как только аристократ выговорил эти слова, какое-то первобытное восхищение зашевелилось глубоко внутри его. Он почувствовал неугомонное страсное желание, могущественное и болезненное, и почти не обратил нимание, как треск надутых парусов зазвучал внутри его рассудка. Мгновением позже кабина кораблеводца материализовалась вокруг него. Агис обнаружил, что он сидит в кресле компаньона внутри своего рассудка, также как и на Ночной Гадюке.

Постепенно остаток корабля начал появляться внури рассудка Агиса. Невообразимая тяжесть обрушилась на его ум, настолько ужасная, что его сердце, желудок и вообще все органы заболели, как будто они взорвались. Он закричал в тревоге, но боль так сдавила его горло, что он даже не смог открыть рот.

Ты в воде, проинструктировала его Дамрас. Твоя сила несет Ночную Гадюку.

Пока кораблеводец говорила, тяжелый, душный запах гари поднялся от корабля внутри рассудка Агиса, и его пустой желудок запротестовал. Доски копуса каравеллы вдруг приняли мерзкий, серо-коричневый цвет, и темное пятно неправильности стало распространяться откуда-то снизу, от киля кораля, изменяя цвет моря от сверкающе-синего к скучно-коричневому. Запах гнили стал сильнее, чем раньше, наполнив его нос такой вонью, что он должен был бороться, чтобы его не вырвало.

Что случилось? спросил Агис.

Лихорадка, ответила Димра. Она идет от корабля.

То есть от Тихиана, сказал Агис. Он отравляет нас через корпус корабля.

Тогда он очень могуществен. Он сражается против естественного потока сферы, ответила Дамрас. Я помогу тебе противостоять ему так долго, как смогу.

Ты должна отдохнуть, – ответил Агис. Не будет ничего хорошего с кораблем, если ты умрешь.

Ты не готов сделать это в одиночку, – возразила она.

Потом они оба замолчали, и Агис сконцентрировался на ближайшей задаче. Хотя он и пытался держать Ночную Гадюку как можно выше в воде, кошмарная вонь атаки Тихиана и постоянное напряжение со стороны сферы было трудно терпеть. Вскоре он понял, что у него кружится голова и он плохо соображает.

Я думаю, что сейчас потеряю сознание, сообщил он.

Ничего удивительного, ответила Дамрас. Несмотря на передышку, которую Агис дал ей, ее голос был слабым и больным. Понадобится много дней практики, прежде чем ты сможешь контролировать поток твоей жизненной энергии в сфере. Отдохни и отдай мне контроль на пару минут.

Агис изгнал корабль из своего рассудка и она взяла на себя его тяжесть. Темное пятно неправильности, созданное Тихианом, начало исчезть из моря в его уме, и хотя он еще чувствовал себя усталым, его уже не так тошнило и живот успокоился.

Несколько минут Ночная Гадюка скользила через пыль как обычно, пока Дамрас внезапно не закричала в ужасе. Ужасающий предсмертный вопль вырвался из ее горла, она качнулась вперед и ее руки соскользнули с черной сферы. Прежде, чем Агис смог схватить ее, она рухнула на палубу, ее безжизненные глаза уставились в небо.

Ночная Гадюка вздрогнула и замедлила ход, затем начала проваливаться в грязь, как камень в болото. Агис подхватил ее, представив себе, что каравелла уверенно пляшет по волнам. Вес корабля давил на него даже больше, чем раньше, а желудок запротестовал опять, когда пятно отравы, созданное Тихианом, распространилось по синему морю. Все, что Агис мог сделать, – держать в мыслях образ плещущихся волн древнего моря, и не думать об агонии в своей груди или ужасной тошноте в желудке.

Круглое лицо Кестер появилось в кокпите. – Что здесь случилось, – спросила тарик.

Агис не ответил, безжизненное тело Дамрас ответило за него.

– Судя по тому, как корабль накренился, я бы сказал, что мы сейчас утонем, – сказал Нимус, также появляясь на краю кокпита. – Возможно мы должны немедленно причалить к острову.

– Если бы мы собирались утонуть, мы бы уже наглотались ила по горло, – проворчала тарик. – Агис удержит нас на плаву.

Аристократ покачал головой. – Я мастер Пути, не кораблеводец, – сказал он. Уже будет большим счастьем, если мы достигнем ближайшей суши.

Кестер какое-то время скрежетала своими клыками, потом рассерженно скривилась с недовольным видом. – Хорошо, мы поищем счастья на обратной стороне острова, – прорычала она. – Но когда мы высадимся, я собираюсь сломать горло Тихиану своими собственными руками.

Как только тарик приказала рулевому поворачивать, внутри сферы появился образ кес’трекела. Могучие крылья хищника равномерно хлопали, поднимая его из черных глубин сферы наверх, к аристократу. На локтях крыльев располагались крошечные, трехпалые руки, одна сжимала многохвостую плетку, вторая – изогнутую косу. На плечах птицы сидел человеческий череп, хвост из длинных, рыжеватых волос струился из-под золотой диадемы. Птица продолжала подниматься, пока лишенная плоти голова не заполнила всю сферу.

Агис, пришел голос Тихиана. Ты не сможешь долго удержать этот корабль на плаву, а я смогу. Отдай мне контроль.

Скорее я поверю скорпиону, ответил Агис.

Речь идет не о доверии, возразил король. Мы говорим о практичности. Только работая вместе мы можем вернуть Черную Линзу.

Чтобы потом ты мог убить меня и украсть ее для себя? спросил аристократ. Я был бы сумашедшим, если бы дал тебе такую возможность.

Обдумай возможности, которыми ты располагаешь, давил Тихиан. Разве возможность убить Борса не стоит риска, что я могу воспользоваться линзой для себя.

Нет, если этого риска можно избежать, ответил Агис. А теперь оставь меня одного – прежде, чем я ошибся и утопил всех нас.

Угольки в пустых глазницах черепа Тихиана гневно полыхнули. Ты не сможешь сделать это один, сказал он, ныряя обратно в черные глубины сферы. Прежде, чем все будет кончено, ты еще позовешь меня.

На краю кокпита появилась Кестер. – Смотри получше, – рявкнула она. – Мы уже погрузились в ил обоими бортами!

Агис изгнал короля из своих мыслей и сосредоточился на море внутри себя. Вода стала слегка темнее и тягучее. Разница была так ничтожна, что аристократ никогда бы не заметил ее, но было ясно, что это подействовало на корабль.

Обругав Тихиана за то, что он делает задачу еще труднее, Агис представил себе море таким, каким кораблеводец впервые показала ему, чистым и сверкающим. Он почувствовал, как короткая волна пробежала по потоку энергии, текущем из его нексуса, потом вода стала светлее, коричневого цвета поубавилось.

Ночная Гадюка в его рассудке поднялась выше, и заскользила по волнам так же легко, как и тогда, когда Дамрас помогала ему.

– Лучше, – прокомментировала Кестер, одобрительно кивая. – Ты уверен, что не сможешь продержаться еще дюжину миль? Мы поступили бы мудро высадившись в любом другом месте, но не в Митилене.

Агис покачал головой. – Тогда я умру, как Дамрас, – ответил он напряженным голосом. – Мы должны причалить как можно быстрее, чтобы я смог остановить вмешательство и улучшить мой контроль над сферой.

– Ну, если ты так говоришь, – вздохнула Кестер. – Но до точки поворота еще добрых десять минут, и кто знает, сколько времени нам понадобится чтобы найти место для высадки.

– Должно быть место на этой стороне острова, – возразил Агис.

– Есть одно – там, где гиганты идут вброд, поднимаясь потом в свою деревню, – согласилась Кестер. – Я уверена, что ты не захочешь высадиться там.

– Только не там! – прервал ее Нимус. – Наши шансы значительно лучше на другой стороне. С грязевым полотном, укрывающим нас, могут пройти дни прежде чем они сообразят, что мы высадились.

– Боюсь, что нет. Наши мачты выдадут нас в любом случае, – сказала Кестер, указывая на огромные столбы, высоко возносившиеся над палубой. – Я надеюсь только на то, что там им потребуется больше времени, чтобы поймать нас.