Таким образом, транспортный конвой с Зарянской собирался добираться до Пщтвы самым что ни на есть дубовым образом, как следует разогнавшись, и затем также затормозив, потому как инерция на межзвёздье всё же не отменялась. Ускорение в "обычном" пространстве внутри г-колодца и за его пределами это разные вещи, но на практике, принципиально не отличающиеся.

С выщерицами придётся что-то делать, это понимали ровным счётом все грызи - иначе они сделают сами, и это будет больно. Однако, стратегический прогноз показывал, что разрыв по количеству и качеству будет увеличиваться нарастающим темпом, так что в какой-то момент появится техническая возможность отобрать у глупых рептилий их игрушки, не превращая в пыль занятые ими планеты. Грызи на этом более-менее успокоились и только принимали меры к самозащите, благо, имелись все возможности. На этом фоне бартерная торговля с выщерицами казалась достаточно оправданной, так что и...

- Ускорение через десять минут, - цокнул Фудыш по громкой связи, тобишь через коммы всех космонавтов на борту, - Торможение жилого модуля - сейчас.

Торможение происходило далеко не мгновенно, так что сила тяжести уменьшалась постепенно в течении нескольких минут, сходя на нет. Жилой модуль весит много тонн, и кораблю вдобавок приходится компенсировать момент вращения маневровыми дюзами и главным двигателем с управляемым вектором тяги. Чтобы остановить вращение жыма, как его называли, фрег выполнял довольно фигурные действия. Сначала работала маневровая дюза, отвечавшая за вращение, но она располагалась в самом хвосте, и её действие разворачивало корабль, поэтому компенсацией занималась ещё одна... в общем, та ещё песня.

Снаружи это выглядело так, что из наростов на главном двигателе вырывались тонкие струи плазмы, светившие зелёным - совсем маленькие на фоне круглого фрегата, они однако давали изрядно тяги. "Мыхухоль" таращила вперёд по курсу два радарных комплекса, прикрученные к торчащим в стороны прямоугольным ремонтным отсекам - именно затем, чтобы разнести антенны подальше. Антенны на космических кораблях не те, что на морских - всмысле, по размеру, а по сути те же. В космосе, где нет ветра, решётки раскидывались на десятки метров. Сейчас они неторопливо вращались, ослушивая окружающее пространство в пассивке, а фазированные решётки радаров наведения застыли в нейтральной позиции, пока что отключённые.

Фрег внешне напоминал пух знает что! Сфера из двух половинок с разной обшивкой, хвост там, где на продольной оси находится главный двигатель; вокруг передней части - кольцо из стыкузлов, занятое шариками котанков, и кольцевой выступ, скрывающий жым. В стороны торчат два ремотсека, открытые в вакуум с задней стороны - пока что внутренности этих гаражей подсвечены только дежурными лампами, но когда надо, там начнётся движуха. Вперёд также торчат четыре "лапы" по краям сферы, к которым пристыкованы буксиры и котанки связи - этим боезапас не требуется, а заправлять можно и на этих стыкузлах. Ну и вдобавок, впереди на круглом корпусе - надстройка, походящая на рубку корабля своими прозрачными панелями на двух этажах. На самом деле это просто "веранда" для всяких подсобных работ, ну и если есть желание потаращиться на звёзды через стекло, это тоже сюда.

Жым наконец полностью остановился, по помещениям раздался характерный грохот от "шпингалетов", зафиксировавших его. Можно было подумать, что Репень будет сидеть и зырить, как начинает работу двигатель, но он, как и все незанятые грызи, следил за предметами. Грызи натурально рассредотачивались по модулю и следили, чтобы не вышло каких косяков, когда будет меняться вектор тяготения. Ящики, в которых росла лесополоса, на этот случай были закреплены на кронштейнах, и поворачивались - но не всегда удачно. Реп предпочитал повернуть их лапами ещё до того, как корабль начнёт ускорение - надёжнее будет, да и недолго это.

- Внимание, ускорение! - сообщил Фудыш, явно нажимая соответствующие кнопки.

Из главного двигателя начал расти факел выхлопа - сначала маленький, как от маневровой дюзы, он всё удлинялся, достигая сотен метров, потом километров. Вся группа фрегов, десять штук, выходила на разгон разом, так что светящихся зелёных полосок стало десять. Построенные "лесенкой" грузовики с нулевым экипажем, заправщик, также управляемый дистанционно, с научного судна; сам научник с допуха оригинальным названием "Серебросеребро", и два фрега-несушки по бокам от этого строя.

Сила тяжести стала придавливать к полу, ранее бывшему стеной, и Репень поправил ящик с кустом смородины, цепанувший за дверь. Когда спустя пару минут двигатель неспеша выйдет на маршевый режим с ускорением в один гэ, можно будет полностью расслабляться. В боевой обстановке двигатель мог дать до трёх гэ и гораздо быстрее, но без надобности никто не станет насиловать технику и себя. Теперь корабль набирал каждую секунду почти десять метров в секунду - за минуту получалось шестьсот, как ни крути, а за час - тридцать шесть километров в секунду. Насколько успел запомнить грызь навигационные данные, для выхода на нуль-полёт придётся ускоряться часов двадцать, тогда путь из системы займёт двенадцать стандартных суток. Таким образом, если в системе Пщтвы маневрировать примерно так же, вся эта канитель минимум на три месяца. Это ещё не считая того, сколько можно проволындаться с погрузкой, и быстро ли научники дадут добро на то, чтобы считать груз чистым. Впрочем, никто и не ожидал, что это будет быстро.

- Пойду пожру пока, чтоли, - цокнул смородине Репень, и угрозу выполнил.

В столовке, где имелся реально в неограниченном количестве чай и кислородный кефир, грызя поймала за уши Ратика, которая возилась по теме удалённого контроля, и нагрузила надобностью подкрутить настройки в движках грузовиков. Фрег поддержки не только нёс ударные машины, но и удалённо контролировал беспилотные корабли; если подходить к этому пухти как, придётся лезть уже лично, и чинить последствия кувалдой.

- А то придётся лезть лично и... - зацокнулась Ратика.

- Глухих нет, - захихикал Репень, - Сейчас чаю выпью, и...

- И лопнешь, пух в ушах! Десятый стакан уже, наверное!

- Пятнадцатый, на самом деле.

Набузыкавшись чаем по самые уши и проржавшись, Реп откочевал к своему сидельному ящику, и подключился к каналу управления фрегом СД-6013. Круглая тушёнка отрисовалась на экране в виде схемы с пуховой тучей подсистем, и грызь поёрзал хвостом, устраиваясь поудобнее. Кроме всего прочего, в каюте теперь не разляжешься, потому как лежак находится вертикально на стене, а дверь, считай, на потолке. Когда двери закрыты - по ним можно спокойно ходить, но само собой, грызи всё равно лазили в каюты во время ускорения.

Как это всегда и бывает, не успели и ухом мотнуть, а ускорение уже закончилось, снова наступила невесомость, а затем жилой модуль снова раскрутили, возвращая в основное положение силу тяжести. За это время грызи с "Мыхухоли" как следует проверили подопечные корабли, и к облегчению, не выявили никаких значительных косяков. Незначительных там был длиннющий список, но это обычная ситуация, сложная система никогда не работала тютель в тютель. Если косяков не отмечено - значит, косяк в КИП, контрольно-измерительных приборах, или в эвм, которая анализирует данные.

Во время разгрузки головы от рабочей возни грызи в основном либо дрыхли, либо копались в ящиках с растюхами, потому как это сильно отличается от таращения в экран, и соответственно, хорошо помогает восстановить силы. Впрочем, и прогнать в тысячный раз симулятор, моделируя выполнение боевой задачи, это уж традиционное. Прогоны имели прямую ценность, так как часто удавалось придумать что-либо ещё, и корректировать программы управления. Ударные машины - шакотанки, шли на ускорении до пятнадцати гэ, почти смертельном для зверя, и действовали слишком близко от противника, чтобы организм успел реагировать на изменения обстановки. Не отягощённые жилым отсеком, шакотанки несли больше брони и рабочего тела, да и живучесть резко возрастала.