Ну, мне сколько лет! А в твоем возрасте романы так скоро не заводятся! - Ксения осеклась, поняв, что сказала не то, в воздухе явственно запахло ссорой, но атмосферу разрядил новый звонок, на сей раз мобильного теле-фона.
Я слушаю, - Марина мечтала только об одном: добраться до ванны, быстро ополоснуться и лечь.
Я не мог не позвонить... - О господи, теперь Никонов! - Все в порядке? У Вас был чрезвычайно усталый вид.
В абсолютном, спасибо. Сейчас приму душ и просплю минут шестьсот. Если дадут.
Спокойной ночи. Я буду мысленно рядом с Вами... и позвоню завтра.
Никонов только что перенес неприятный разговор с Ларисой, которая ушла в конце концов, хлопнув дверью и поклявшись не возвращаться. Он запер за ней дверь, подошел к бару, налил себе полстакана коньяку и выцедил пятнадцатилетний "Мартель", как воду, не замечая ни вкуса, ни крепости. Потом достал из бумажника кремовый прямоугольник визитки и прочитал: Marina Serebrianikova. Deputy Editor. "Марина" - повторил он вслух, пробуя имя на вкус, и засмеялся. Это его женщина, и он ее получит. Рано или поздно, он всегда добивается своего. Он перевернул визитку, прочитал номер мобильного телефона, записанный некрупным, скользящим почерком, и взялся за трубку.
В редакции ничего не изменилось, констатировала Марина, поднявшись на свой четвертый этаж. Да и что, собственно, могло измениться за какую-то неделю? Это она будто бы провела полжизни где-то ВНЕ, а здесь все и гла-зом не успели моргнуть.
Подруга Лена помахала ей рукой с другого конца коридора, где она разго-варивала с какой-то высокой и будто высушенной дамой; Наташа, секретарь Трухина, позвонила и попросила написать отчет по поездке к среде; Витя Кравцов потребовал немедленно вернуть утащенный полторы недели назад детектив, и Марина долго вспоминала, куда же она дела чужую книгу; стол был завален кипами бумаг, записками о звонках, статьями для правки и прочим нормальным рабочим мусором. Словом, все было как всегда, и Марина ощутила некое разочарование: она стала другой, а мир вокруг этого не заметил.
Ленка влетела в Маринину комнату, словно смесь самума с землетрясением, с воплем:
Уф, наконец-то я от нее избавилась! Представляешь, бывшая моделька, мозгов ни капли, очень хочет пристроить свои воспоминания о том, как она спала с кем.
Что, еще одни "Воспоминания дрянной девчонки"? - усмехнулась Марина, вспомнив скандальную историю.
Что-то вроде. Ты как, рассказывай скорее!
Ох, все сразу и не расскажешь! Ты не дежуришь сегодня?
Нет, слава богу, а что?
Давай куда-нибудь закатимся вдвоем, поужинаем, я все расскажу. А то здесь поговорить не дадут.
Это точно, - с энтузиазмом подхватила Ленка, - а у меня тоже новости - упадешь!. Давай, во сколько?
В семь - нормально?
Лучше в восемь.
Договорились,
И Ленка умчалась, сметая со столов бумаги.
Они решили не выпендриваться, и отправились в небольшое кафе на буль-варах, куда ходили еще в студенческие времена. Как ни странно, за все эти годы там ничего не изменилось: те же столики темного дерева, отделенные друг от друга витражами, тот же бармен явно южного происхождения варит такой же потрясающий кофе, те же пирожные...
К кофе они взяли по рюмке коньяку, пирожных, и расположились за удоб-ным столиком в дальнем углу небольшого зальчика. Выслушав Маринин рассказ о венецианских приключениях, Ленка сказала без тени зависти:
Класс! Можно роман писать, только сладко очень получится. С этаким привкусом бразильского сериала. И что, пойдешь замуж в Италию?
А черт его знает, - ответила Марина. - Буду думать. Что я там делать стану - дома сидеть? Да и дети-итальянцы меня мало прельщают... Не знаю. А что ты хотела рассказать, что за новости?
Новости были действительно... впечатляющие. Даже по нынешним време-нам.
У Ленки был старинный друг, Женя, с которым она периодически посещала разнообразные мероприятия, всякие концерты и вечеринки. Друг был неженат по определению, поскольку придерживался, что называется, не-традиционной сексуальной ориентации, и Ленка сопровождала его с обо-юдной пользой: ей было интересно, и заводились новые связи, а он не обязан был объяснять всем и каждому, почему с ним нет дамы.
Вот на одной такой вечеринке, набиравшей постепенно небывалые обороты, Ленка увидела издалека Трухина. Как всегда элегантный, он, улыбаясь, разговаривал с очень молодым и каким-то женственным ... существом, в котором Ленка не без удивления признала популярного эстрадного певца. Она издали помахала Трухину рукой, была удостоена вежливого поклона, и забыла бы об этом, если бы не Женя, не без ехидства поинтересовавшийся:
А ты знаешь, с кем ты только что раскланялась?
Конечно, знаю - это мой новый начальник, наш главный редактор.
Это он ваш главный редактор. А наш... о-очень наш... Он, знаешь ли, по-следняя любовь вот этого самого как бы певца.
То есть как?... - обалдела Ленка.
А вот так! - друг Женя аккуратно водворил на место ее отвисшую челюсть, попросил особо о сказанном не распространяться, и, увидев в дальнем углу кого-то нужного, испарился.
Допивая четвертую чашку кофе, Ленка кипятилась, делая страшные глаза:
Ты понимаешь, что это значит?
Нет, пока не понимаю. - Марина пожала плечами. - Что, собственно, тебя так волнует? Главный редактор он вроде хороший, с прежним идиотом не сравнишь. Тираж растет. Нам-то с тобой что еще надо? А с кем он спит в свободное время, ей-богу, не мое дело!
Ну, во-первых, мужской журнал - и такой главный редактор. Во-вторых, его привел лично NN. И как это надо понимать - что NN тоже... вот... Так, что ли?
Да я никак не пойму, какая нам с тобой разница! - раздосадованно сказала Марина. - Пока все происходит по обоюдному согласию, пусть хоть с кем спит! Что ты так волнуешься?
Ленка махнула рукой и заказала еще рюмку коньяку.
Знаешь что? - сказала Марина, утаскивая из ленкиной пачки сигарету, - По-моему, тебе надо поехать куда-нибудь отдохнуть. Завести там хороший ку-рортный роман. И выкинуть из головы чужие постели.
Ага, - ответила та мрачно, - роман. Если бы я могла выкинуть из головы своего дурака, я бы так и сделала. Только ты же знаешь...
Знаю, - ответила Марина, и погладила подругу по плечу: та до самозабвения любила мужа, с Марининой точки зрения - никчемного бездельника, и всех окружающих мужиков воспринимала исключительно как мебель...
"Боже ж ты мой, - зло думала Марина, со скоростью черепахи тащась по Тверской в густом потоке машин, - ну неужели и в самом деле секс - глав-ный двигатель прогресса?" - и она нажала на тормоз, едва не впечатавшись в раскормленую задницу какого-то джипа.
Следующий день, посвященный написанию отчета по поездке и набрасы-ванию статьи, вяло катился к концу, когда зазвонили одновременно мо-бильник и рабочий телефон, стоящий на столе. Марина, не глядя, поднесла к уху сначала мобильник, жестом попросив Витюню снять трубку город-ского.
Здравствуйте, сударыня, - услышала она глубокий голос. - Я не отвлек Вас от важных дел? Никонов моя фамилия, не помните такого?
О, здравствуйте, Сергей! Рада слышать. Не отвлекли, вернее... Отвлекли, но это и к лучшему, а то уже глаза от компьютера болят.
Вот и отлично. Если так, то совесть не будет меня мучить, если я Вас похищу прямо с работы.
Н-ну, предположим. А зачем? - поинтересовалась она, вспоминая его рыжие глаза.
А как Вы смотрите на китайскую кухню?
М-м-м... скорее - положительно. Хотя мы с ней довольно мало знакомы.
Тогда я предлагаю углубить и расширить это знакомство. Прямо сейчас. Я, собственно, звоню от Вашего подъезда.
Да? - Она посмотрела на часы - половина седьмого, неудивительно, что она уже ничего не соображает. - Хорошо, я спущусь минут через пятнадцать.
