- Хочешь, я его попрошу в ответном письме? - в тон Мэтисону отозвался Басс.

- Мне просто нравится знать, что сегодня пятница конкретного числа, - Джон бережно положил календарь на стол. - Внушает уверенность. И… часть прошлой жизни.

Несмотря на то, что Фабер никогда особо не нравился Тому, сейчас он, хоть и промолчал, но был полностью на его стороне.

- “В шести остальных ящиках - рабочие инструменты, медикаменты…” - Том заметил, как на этом слове Монро намеренно отвернулся от Мэтисона, не желая видеть его мрачный взгляд.

И Невилл сразу осознал, что разыскивать Штрауссера опять придется ему. Не то, чтобы Том его боялся… Хотя да, он его боялся, но никогда не мог заставить себя признаться себе в этом.

- “В седьмом… Просто откройте его, но заранее знайте: первое - это проба, второе - я хотел зеленую, я настаивал на зеленой, я требовал зеленую, но миссис Уилкинс показала мне средний палец (весьма неожиданно от женщины, которой уже под шестьдесят) и заявила, что зеленой нет, есть только синяя и я должен быть благодарен уже и за это”.

- Я надеюсь, что внутри не клоун на пружине, - хмыкнул Дэвид, глядя, как Монро притягивает к себе ящик с крупной цифрой “7” на крышке и, вытащив из чехла на боку нож, вскрывает его.

Себастьян с некоторой опаской заглянул внутрь… На его лице на мгновение застыло явное недоумение, а потом резко сменилось удивлением и почти что радостью.

- Бэйкер, дьявол, - выдохнул он. - Майлз, посмотри.

- Что там еще? - недоверчиво проворчал Мэтисон.

Монро молча вытащил из ящика аккуратно сложенную по швам рубашку из синего материала и записку, которую он со стуком положил перед другом.

Кип, Фабер и Том одновременно приблизились к столу.

На записке широким почерком Бэйкера значилось: “Если мы пошьем вам таких тысячу штук, вы наконец-то научитесь отличать своих людей от чужих?”.

Дэвид широко улыбнулся, Фабер в нескрываемом восхищении прицокнул языком, а Том просто оценивающе приподнял бровь.

- Я давно говорил тебе, что одинаковая форма нужна всем, а не только нам с тобой во время крупных операций, Майлз, - Монро бережно развернул рубашку, осматривая ее со всех сторон. - Кажется, мы с Томом обсуждали этот вопрос еще в ту ночь, когда сожгли нашу “деревню” под Чикаго.

- Именно так, сэр, - подтвердил Невилл.

- Вольно, Том, - устало сказал Себастьян.

- И заметь, я согласен с тобой, - Майлз оценивающе подергал ткань. - Только добыть ее было негде.

- Спасибо Джереми, - Киплинг тоже потрогал рубашку. - Хлопок. Летом-то хорошо, но сейчас в такой не походишь. Да и вас двоих, - он глянул на бывших морских пехотинцев, - отличать бы как на поле боя, так и в лагере. А то ведь хрен найдешь, когда надо.

- Нас троих по крайней мере, - Майлз скривился, взглядом молча передавая Кипу “без самоуничижений”. Тот отмахнулся, а Мэтисон продолжил. - Но будут нужны именно зеленые.

- Уже нужны хоть какие-нибудь, - настаивал Монро. - Люди путают своих и чужих: я тоже путаю, Майлз. И что, ты предлагаешь оставить эту хрень, как было?

- Я предлагаю не выставлять людей мишенью для противника, в первую очередь.

- Но зато подставлять их под пули своих же или ставить на грань срыва все твои драгоценные операции?

Джон сложил руки на груди и уставился в пол, Дэвид переместился к ящику с почтой и принялся шелестеть бумагой. Когда их генералы начинали спорить, это было надолго.

Однако Том все же рискнул:

- Позвольте, сэр, но темно-синее не будет смотреться броско на фоне земли - да и города тоже. Хаки нам не найти, а остальной зеленый будет даже хуже синего своей броскостью.

Майлз так мрачно посмотрел на него, что Невилл решил было даже, что его сейчас выкинут из комнаты за порог. Но в этот момент Монро снова поднял письмо:

- «О синей ткани я договорился с Гари и Портеджом. Из Вальпараисо посыльный на данный момент еще не вернулся, но я надеюсь на положительный ответ. Портедж заявил, что есть зеленая, но ее хватит от силы человек на тридцать… - Монро оторвал взгляд от бумаги и вопросительно посмотрел на Майлза. Тот сидел, нахмурившись, и сосредоточенно смотрел в пол.

- Я слышал, как вы говорили о военных званиях для проявивших себя людей, - мягко произнес Дэвид, озвучивая общую мысль.

- Это неправильно, - Майлз поднял на него глаза. Выражение лица у Мэтисона сейчас было редкое – такое, когда он считал что-то неверным, нехорошим или несправедливым, но все равно вынуждал себя делать это. Как тогда в истории с “заложником”. – Какая мы к черту армия?

- Такая, которая за пять часов боев в количестве шестисот человек взяла Саус-Бенд и потеряла меньше одной десятой своего состава убитыми и ранеными, - непоколебимо отозвался Киплинг. – Я знаю, Майлз, что ты был сержантом морской пехоты, но я, если помнишь, был полицейским и тоже в военном деле кое-что понимаю.

Мэтисон только еще больше насупился:

- Я, как и любой морпех, суеверен. И совсем не желаю присваивать что-то чужое. “Semper Fidelis”*, Кип.

- А как насчет того, что ты просто боишься? – тихо предположил Джон.

Майлз перевел на него убийственно-холодный взгляд.

- Да, боишься, что, сделав еще один шаг в сторону создания настоящей армии – фактически, уж придадим делу некоторую долю пафоса, армии освобождения…

Себастьян пренебрежительно фыркнул.

- …Ты окончательно сотрешь все то старое, за которое держишься в надежде, что оно еще может вернуться, - невозмутимо закончил Джон.

- Чего ты добиваешься? – поднял брови Майлз. – Чтобы я сказал «да»? Тогда – да, Джон, я боюсь. Кто мы такие, чтобы перестраивать страну по собственному усмотрению?

- Ты далеко махнул, - примирительно поднял ладони в воздух Басс, - от военных званий – аж до перестройки государства. В Линкольны мы, слава Богу, пока не метим.

- А военные звания удобны, - кивнул Том. – В конце концов, Майлз, не от тебя ли я слышал «кто, если не мы»?

Мэтисон пожал плечами.

- И как вы предлагаете это сделать? Провести торжественный парад и раздать всем ордена и шевроны, чтобы нас сочли за сумасшедших или, еще хуже, подняли на смех? Или вот так… - он ткнул пальцем в сторону Кипа. – Ты капитан, - в Фабера, - ты лейтенант, - в Тома. – А ты, допустим…

- Майлз, - устало перебил его Монро.

- А хоть и так, - вызывающе ответил Дэвид. – Все равно лучше, чем то, что было.

- Хорошо, - Мэтисон неожиданно криво усмехнулся. – Тогда все начинают с капралов. Чтобы справедливей было.

- Майлз, - снова обронил Себастьян. – Хватит.

- Да почему? – Киплинг в раздражении шлепнул ладонью по столешнице. – Меня все устраивает – я всю свою жизнь капралом прослужил.

- Все капралы, а мы – генералы, - насмешливо сказал ему Монро. – Гениальнее некуда. Хорошее будет создаваться о нас всех впечатление.

Джон наклонил голову набок, очевидно соглашаясь с мнением Себастьяна.

- К черту ваше впечатление! – в сердцах воскликнул Дэвид. Даже Том посмотрел на него с удивлением – никто не привык к эмоциональным всплескам в этом всегда спокойном и рассудительном человеке. – Если ты, Майлз, стесняешься это сделать, я сам могу подойти к соответствующим людям и каждому сказать: «ты капрал; теперь люди, которых ты водишь в бой, смогут обращаться к тебе по званию, а мы сможем начать нормально планировать операции».

Мэтисон тяжело вздохнул, поднимая брови, как будто безуспешно пытался переспорить маленького ребенка, а потом махнул рукой:

- Черт с тобой. Будь по твоему, капрал.

- Благодарю, сэр, - сияя белозубой улыбкой, отозвался Киплинг. – Думаю, мы можем вернуться обратно к письму.

***

9 декабря 2014 г.

Элкхарт, Индиана.

Джереми,

Рад сообщить тебе, что твой посыльный все же добрался до нас (и даже, заметь, смог не сломать ось телеги, которую ты самолично чинил трижды). Я от лица всех вместе с этим письмом пытаюсь передать тебе благодарность, которую сложно выразить на бумаге. Как признался мне Майлз, он был поражен до глубины души (да, такое с ним тоже случается) тем, с каким умом были собраны все присланные вещи. Отдельное спасибо за патроны – их всегда не хватает – и за экземпляр формы. Мы сошлись на том, что именно то, что нужно.