А еще из-за того, что это он, а не Майлз, сумел вытащить Басса. Но сам Майлз упорно отказывался признаться себе в этом.

В тамбуре палатки раздался шелест занавески, но мужчина не услышал ничего, продолжая до рези в глазах всматриваться в лицо друга, надеясь и одновременно боясь увидеть хоть малейшее изменение в его состоянии.

- Майлз? - шепотом позвал его наполовину всунувшийся в палатку Кип. - Майлз! Ты нужен, иди сюда.

Мэтисон помедлил, но все же встал. Видя, что он колеблется, Дэвид сам подошел к нему, взял за плечо и толкнул в сторону выхода:

- Это крайне важно и займет всего минуту, если ты не будешь упираться.

Майлз подавил в себе паническое “а если за эту минуту..?” и, выйдя на свет, следом за Кипом зашел за другие палатки.

- Эта Эльза… Она не в себе, - поморщившись, произнес Кип. - Нам нужно решать, что с ней делать, и лучше побыстрее.

- Она агрессивно себя ведет? - нахмурился Майлз.

- Нет, она сидит на кровати, обхватив колени, и читает наизусть отрывки из книг. По большей части из Библии, но из обывательских тоже.

- Хорошо, Кип, я решу этот вопрос к сегодняшнему вечеру, - кивнул Мэтисон. - Продолжайте делать, что делали.

- Есть, - Дэвид отдал под невидимый козырек, развернулся и скрылся из виду.

Когда Майлз снова вошел палатку, он обнаружил того же человека, кто помог Бассу бежать, сидящим на стуле рядом с кроватью последнего.

Назвавшийся Уиллом Штрауссером не отреагировал на звук майлзовых шагов, продолжая молча смотреть на Монро.

- Хэй, - Майлз взялся рукой за часть каркаса, имитирующую дверь, - что ты здесь делаешь?

Штрауссер повернул голову, и Майлз опять не смог сдержать внутренней дрожи.

Глаза Уилла мертво смотрели одновременно на него и сквозь него, как будто Штрауссер был слеп. На какое-то мгновение Мэтисон так и решил, но в памяти тут же всплыло то, как он смотрел на каждого из его людей тогда, ночью, - складывалось ощущение, что мужчина решает, в каком порядке их легче перебить. Нет, Штрауссер не был слеп.

- Я могу задать тебе тот же вопрос, - медленно произнес Уилл, не сводя с Майлза глаз.

Взгляд действовал не хуже гипноза, и Мэтисон не сразу понял суть его слов. А когда понял, то вспыхнул холодной яростью:

- Я тебя не знаю. Даже если ты выбрался оттуда, - Майлз качнул головой в ту сторону палатки, далеко за которой находилась старая больница, - вместе с Бассом, это не значит, что я тебе доверяю. Напротив, это значит, что я не доверяю тебе вдвойне.

Штрауссер бесстрастно хмыкнул, вновь переводя глаза на Монро.

- Я тонко намекаю на то, что не хочу тебя здесь видеть, - ядовито уронил Майлз, делая шаг вперед и заходя за кровать Басса с противоположной стороны от Штрауссера. - Что ты не имеешь права здесь быть.

- Тише! – шепотом отмахнулся тот. – Ты его разбудишь.

Этого Мэтисон уже стерпеть не мог. Не понимая, по какому праву этот человек ведет себя здесь, как хозяин, Майлз перегнулся через кровать Монро и, схватив Штрауссера за шиворот, дернул на себя, заставляя подняться со стула, и с плохо сдерживаемой злобой процедил:

- Выметайся отсюда.

Уилл посмотрел на него так, как будто удивился, хотя его рот искривился в насмешливой улыбке:

- Я знаю, что с ним и как ему помочь. А ты? Ты знаешь?

- Кто ты такой? – раздельно, почти по слогам произнес Майлз.

- А ты кто? И кто тебе Монро? – невозмутимо отозвался Штрауссер.

Мэтисон подавил мгновенное желание ударить. Это был бы не самым лучшим выходом из ситуации, хоть и самый желанный.

- Я его лучший друг. И командующий лагерем, - отчеканил Майлз, силой воли заставляя себя смотреть Уиллу в глаза. Возможно, это была глупость – рассказывать ему, что он здесь главный. А возможно, от этого ничего не зависело.

Штрауссер оценивающе и, как показалось Мэтисону, признающе наклонил голову набок.

- Считай, что я его личный врач, - спокойно произнес он.

Майлз моргнул, чувствуя, что это полный бред и он окончательно запутывается.

Ему не нравился этот человек, ему не нравилась манера его поведения и не нравились эти пустые глаза, от взгляда которых каждый раз предательски екало под ложечкой.

И особенно Мэтисону не нравился собственный страх.

“Считай, что я его личный врач” же являлось либо ложью, либо какой-то настолько тщательно маскируемой правдой, что она уже превращалась в ложь.

И что делать?

Ответ пришел почти мгновенно: Джулия.

Майлз чуть было в голос не застонал от собственной глупости. Идиот. Если кто и знает, кто этот Штрауссер, так это Джулия Невилл.

Мэтисон разжал кулак, выпуская его куртку и, наполовину недоумевая, почему он просто не послал Штрауссера на хрен и пинком не выгнал его отсюда, и отступил к выходу из палатки.

- Джулию Невилл к Себастьяну Монро! – выйдя в тамбур и выглянув наружу, бросил он проходящему мимо мужчине. – Быстро!

- Есть, сэр! – мужчина сорвался с места и скрылся за одним из многочисленных тентов.

Майлз вернулся внутрь и окинул Штрауссера тяжелым взглядом, пытаясь понять, задело ли его произнесенное имя. Уилл молча смотрел на Монро, и на миг в его глазах Мэтисону почудилось сожаление.

Но они были все также пустынно-мертвы.

Тогда Майлз придвинул к себе свой складной стул, опустился на него по другую сторону от Монро и сложил руки на груди.

- И что с ним? – спросил он как будто невзначай.

Как ни странно, но Штрауссер поднял на него глаза и ответил тут же:

- Нервное переутомление. Не считая зашитого касательного пулевого ранения в правый бок, неглубоких порезов на правой руке и колотой раны в живот с узким каналом. Первая уже зарубцевалась, последняя будет еще некоторое время причинять неудобства при движении, - Штрауссер снова бросил взгляд на Монро.

Майлзу с каждым произнесенным словом становилось все хуже и хуже, и он не обратил внимания на профессиональные термины, которые использовал Штрауссер.

Он потащил Басса с собой в Чикаго, чтобы найти Рэйчел и Бена… А вышло так, что Басс снова, вот уже в который чертов раз в их жизни, пострадал из-за него - просто потому что отказался тогда отпустить брата одного.

В груди снова свернулся тугой, давящий комок, и Мэтисон одним усилием воли задавил поднимающуюся волну боли.

Он не заслужил такого друга.

Хлопнула занавеска тамбура, и Мэтисон отряхнулся от мыслей, отвлекаясь на шаги.

В палатку вошла Джулия, придерживая забинтованную руку. И застыла на месте, уставившись на сидящего Штрауссера.

Уилл молча ответил на взгляд. Джулия же успела стереть с лица все эмоции до того, как Майлз успел ее изучить. Но то, что Невилл была удивлена и одновременно испугана, не подлежало никакому сомнению.

- Джулия, - мягко позвал он.

Женщина повернула сначала голову, а потом уже перевела на него глаза, на секунду задержавшись на Монро.

- Ты знаешь этого человека, правда? – Майлз тяжело поднялся с места и подошел к ней, чтобы иметь возможность говорить тише.

- Может, вы поговорите в другом месте? – тихо спросил Штрауссер. – Я никуда не денусь, а его вы все-таки разбудите.

Пока Майлз судорожно решал, рискнуть ли потревожить друга и послать совет Штрауссера куда подальше, или все же наступить на свою гордость, Джулия еле слышно прошептала, обращаясь к Уиллу:

- Это ты вытащил его… Оттуда?

Штрауссер молча кивнул.

Невилл перевела глаза на Майлза, будто ища подтверждения. Мэтисону ничего не оставалось, как тоже кивнуть.

Джулия приоткрыла рот, неотрывно смотря на Уилла, явно решая что-то, и Майлз решил дать ей время.

- Ему можно доверять, - наконец сказала она.

Наверное, выражение лица Майлза было слишком пораженным, потому что Штрауссер тихо фыркнул и перекинул ногу через ногу, удобнее устраиваясь на своем стуле.

- Спасибо, миссис Невилл, - отозвался он.

Мэтисон вопросительно посмотрел на женщину, не решаясь спросить вслух, за что именно Уилл ее благодарит. Но Джулия молча пожала плечами и метнула взгляд на Штрауссера, в котором недоверие мешалось с гневом и, казалось, с толикой подавляемой благодарности.