- Ему ты то же самое говорил? – с издевательским интересом спросил Басс, всей силой воли стараясь не думать о том, кто это может быть.

Он прекрасно сознавал, что намеренно нарывается, и что, возможно, его собеседник понимает, почему он это делает. Его до жжения под ложечкой выматывало ощущение собственной беспомощности и насильственно открытой и беззащитной позы – сейчас ему до тошноты хотелось сложить руки на груди и психологически отгородиться от собеседника. Но пальцы окончательно онемели и не чувствовали даже внутреннюю поверхность ладоней.

- Нет, он ведет себя тише, - пожал плечами Крис. – И уже начинает осознавать, что то, что я говорю – верно.

Он сделал паузу, явно ожидая вопроса, но в то же время скучающе вертя в руке пистолет.

- И что же ты говоришь? – решил подыграть Монро.

Глаза Стюарта вдруг безумно сверкнули; мужчина резко наклонился к уху Себастьяна и с неожиданным жаром зашептал:

- То, что Отключение – это наказание за грехи, которое послал нам Господь. Наш мир погряз в грехе, как погрязли некогда Содом и Гоморра, но Бог наш милостив, и в этот раз Он дал нам шанс исправиться, не насылая гнева Своего сразу же.

Басс неверяще смотрел на за мгновение преобразившегося из скучающего предводителя очередной банды в фанатичного последователя религии. И ведь не скажешь ему, что по их с Майлзом мнению, Отключение вызвало само правительство США – иначе не знал бы о нем Бен, работавший на Министерство Обороны последние годы, и не позвонил бы своему брату за считанные секунды до того, как все произошло.

- Нам необходимо очистить землю от скверны, которой она поросла и в которой утонули истинные добродетели, - продолжал Крис, не обращая внимания на взгляд Монро. – Мы должны…

- Убивать не причинивших вам зла людей? – резко перебил Басс. – И вырезать им глаза?

- Они были слепы, Монро, - Стюарт отстранился и покачал головой. – Они были слепы и не видели греха, в котором жили. Мы дали им лучшую жизнь.

- В аду, в который они по-вашему должны были отправиться за свои прегрешения? – ядовито поинтересовался Себастьян, ловя блестящий чистым безумием взгляд Криса.

- Господь милостив, - упрямо повторил тот. – Он поможет им раскаяться и осознать свою вину.

- А как же в таком случае заповедь «не убий»?

- Только чистых людей нельзя убивать, Монро. Если остальные не хотят видеть свою вину перед Богом, то долг наш – указать им праведный путь.

- На тот свет?

- Даже если так.

- А как же сам Христос? – Басс насмешливо фыркнул. – «Только чистых людей нельзя убивать»… И сам-то ты чист, Стюарт?

- Христос умер по своей воле, искупая своей жертвой наши грехи. И она не должна быть напрасной. Я сам был грешен, и я открыто признаю это. Но я нашел свой путь – я научился Видеть то, что скрыто от других. Я стал сильнее, чище после Отключения – и в этом и благословение Господа, заключенное в наказании. Чтобы смогли очиститься и очистить других. И в доказательство моей правоте – люди, идущие за мной.

Монро чуть было не ляпнул «за мной тоже идут люди, но это не означает, что я святой пророк», но вовремя сдержался и смолчал.

- Буква «Си», оставляемая тобой и твоими приспешниками… - вместо этого начал Себастьян.

И тут же получил впечатляющий по своей силе удар дулом пистолета под дых. Басс подавился воздухом и инстинктивно подался вперед, но связанные за столбом руки не дали закрыться от последствий удара, заставив некоторое время судорожно пытаться вдохнуть, потом еще столько же восстанавливать дыхание, а боль уходить тошнотворно медленно.

- Приспешники. Бывают. У Сатаны, - почти по слогам, с отвращением выплевывая каждое слово, отчеканил Крис. – У меня есть только последователи.

- Господи… Я думал… Ты просто маньяк, - еще с трудом выговаривая слова, с четко показываемым разочарованием произнес Монро. – А ты, оказывается, религиозный фанатик…

Стюарт побелел – не то от ярости, не от оскорбления – и снова, вскинув пистолет, уперся дулом Себастьяну в грудь:

- Если бы ты действительно был бесполезен, то я бы давно убил тебя и помог тебе освободиться, - тихо проговорил он. – Но в тебе есть еще искра, есть шанс на спасение. Подумай об этом.

А потом снова наклонился к Бассу и, уже готовясь опять что-то сказать ему на ухо, взял его за плечо.

Этого Монро уже не смог стерпеть – физический контакт без возможности его разорвать от незнакомого, психически расстроенного человека, который к тому же угрожал ему оружием, пробудил в Бассе брезгливое отвращение.

А потому, не долго думая, Себастьян с максимально возможного размаху ударил его коленом в живот. Сухо и бесполезно щелкнул курок «Орла», не снятого с предохранителя, а Стюарт поперхнулся несказанным и завалился на пол рядом с Монро, обхватывая себя руками. Ему потребовалось около пары минут, чтобы прийти в себя.

- Ты… - прохрипел мужчина, с трудом опираясь на руки, чтобы подняться. – Сам виноват.

Пошатываясь, он отступил на пару шагов, почти дойдя до двери, а потом резко вскинул так и не выпущенный пистолет, судя по щелчку переводя оружие в режим боя.

«Дерьмовая была идея» - мелькнуло в голове у Басса прежде, чем замкнутое пространство расколол выстрел.

Он успел почувствовать как что-то раскаленное полоснуло по ребрам с правой стороны, прежде чем с глухим треском расколоть плитку справа и сзади.

С какой-то холодной отстраненностью Монро понял, что пуля прошла по касательной и задела, по-видимости, только кожу.

После чего дурманящим туманом нахлынула боль – жгучая, почти кипящая, и ощущавшаяся горячей в холоде помещения кровь медленно заструилась вниз.

Басс закусил нижнюю губу, чтобы не обрадовать Стюарта ни единым невольно сорвавшимся звуком, и устало опустил голову. Боль заполняла сознание, отказывая в восприятии чего-либо еще.

Надо было просто продолжать мерно дышать – как тогда, в Чикаго, когда Майлз ушел за лекарством, а Джереми не спал всю ночь, сидя с ним – и тогда боль пойдет на спад.

Он не услышал, как вышел Крис, не услышал повторные шаги в коридоре, не обратил внимания на вновь скрипнувшую дверь, а потом затворившуюся обратно. Он не обращался к реальности до того момента, пока чуть хриплый голос со страхом не произнес:

- Себастьян?

Монро нахмурился, поднял голову… И понял, что значит выражение «оборвалось сердце».

На пороге его камеры стояла Джулия Невилл.

========== III-Глава XIX: Джулия. “21 Guns” ==========

Джулия не сразу сумела понять, кто перед ней, но вскоре глаза привыкли к негустому полумраку и различили до боли знакомую фигуру, сидящую на полу. У женщины перехватило дыхание от взметнувшегося внутри страха.

- Себастьян?

Привязанный мужчина поднял голову и мутным взором уставился на Джулию.

Теперь не осталось никаких сомнений. Это Монро, и Монро в плену вместе с ней.

На смену первому страху пришло облегчение – Монро здесь, с ней, а значит, они смогут выбраться. Значит, есть надежда.

- Джулия? – хрипло произнес Себастьян, выпрямляясь и опираясь спиной на столб, к которому был привязан.

Невилл одновременно с запозданием обратила внимание на то, что он без рубашки и без обуви, и на то, что на правой стороне его тела очень странно блестит тусклый свет факела.

Женщина шагнула вперед и тут же остановилась, объятая новым порывом страха.

Кровь.

Монро проследил за ее взглядом – сверкнули белки его глаз в полутьме – и криво усмехнулся:

- Ерунда. Основная часть уже засохла.

- Ерунда?! – неверяще воскликнула Джулия, сходя, наконец, со своего места и спокойным шагом, намеренно не поддаваясь панике и не давая себе сорваться и броситься к нему бегом, приблизилась к Монро.

Кровь, покрывавшая часть его лица, шеи и руки, действительно была темно-бурой. Но вот начиная от ребер, кровь все еще текла и даже в плохом освещении блестела своей свежестью.

- Факел, - твердо сказал Себастьян. – И посмотри, как у меня связаны руки. Остальное – потом.