Прибывшие по вызову городской мэрии солдаты действительно оказались в весьма затруднительном положении. Из всего отряда в полсотни копий избежали незавидной участи своих товарищей только полтора десятка. Остальные же либо лежали на минном поле, боясь пошевелиться, чтобы вновь не получить более чем чувствительный электрический разряд или усыпляющую пулю из осколочных мин, либо лежали же, но в мэрии, дыша через раз, поскольку из хвостов присосавшихся к ним на головы хедкрабов мгновенно выскакивали весьма острые лезвия в ответ на любое воздействие на сам маго-технический механизм. И даже чересчур сильный вдох интерпретировался творениями Виктора как враждебное действие.

Окинув взглядом ровный ряд закованных в доспехи солдат, зашедший в мэрию Виктор подошел к ближайшему из пострадавших, и до того как бодрствующие служаки успели его остановить, водрузил свою руку на хедкраба.

— Отмена боевого режима. — медленно произнес Виктор и уже через пару секунд жуткая смесь паука, краба и скорпиона, оторвавшись от своей жертвы, легла у ног артефактора, преданно глядя на своего создателя. Проделав подобную процедуру тринадцать раз — по числу плененных его созданиями стражников, Виктор повернулся к внимательно наблюдающему за ним командиру отряда и устало вздохнув, поинтересовался, — На какое именно минное поле вы угодили? Все же я выставил отнюдь не одно.

— На проспекте, что ведет от собора Кардия к зданию вашей гильдии. — осмотрев с ног до головы заметно помятого Виктора, не стал мгновенно устраивать разборки с главным виновником незавидного состояния его людей офицер.

— Понятно. — кивнул Виктор и более ни говоря ни слова, покинул мэрию, ведя за собой, подобно Гамельнскому крысолову, выводок хедкрабов, распугивая этим табором всех немногочисленных встречных горожан.

На разминирование данного участка ушел еще час, поскольку ряд пораженных солдат очень неудачно упали прямо на мины и чтобы их вытащить относительно целыми и невредимыми, пришлось немало попотеть. Хоть настроение и было ни к черту, Виктор, абсолютно равнодушно выслушав гневную речь командира городской стражи, поплелся разминировать и все остальные участки. А поскольку накатившая из-за разразившегося сражения на город волна смела не только столики летних кафе, небольшие торговые лотки и вообще все, что не было хорошо прибито, но и разнесла едва ли не по половине Магнолии расставленные им мины и хедкрабов, артефактору пришлось немало побегать, чтобы собрать все свое добро, что еще не нашло себе жертву.

Закончив лишь к вечеру, он в компании шествующих следом за ним четырех десятков хэдкрабов, снятых с боевого дежурства, вновь вернулся к остаткам гильдии. Мира не уточнила, во сколько именно намечались похороны их друзей, а пропустить их Виктор никак не мог себе позволить. Весь день его не покидала мысль, что Тоно и Ван погибли исключительно из-за его вмешательства в канонное развитие событий, отчего совесть будто сорвалась с цепи и грозилась загрызть своего хозяина насмерть. Да и ситуация с Эльзой и Греем вроде не должна была быть столь печальной, как получилось. Впрочем, занимался самоедством не он один. Заметив среди обломков гильдии блондинистую шевелюру, Виктор сменил направление движения и уже вскоре присел рядом со вздрагивающей от плача Люси.

— Виктор!? — подняв взгляд на присевшего рядом, всхлипнула заклинательница духов. — Прости меня, пожалуйста!

— За что? — окинув взглядом Люси, устало поинтересовался Виктор.

— Ведь это все произошло из-за меня. — спрятав лицо в ладонях, вновь принялась всхлипывать девушка, — Если бы я не вступила в вашу гильдию, то фантомы никогда не напали бы, исполняя заказ моего отца, и Тоно с Ваном были бы живы. А Эльза с мастером и всеми остальными не лежали бы в больнице, вместо того, чтобы продолжать радоваться жизни как и прежде. Я захотела получить независимость и из-за моего эгоизма произошла эта трагедия.

— Наша. — тихо произнес Виктор.

— Что? — открыв заплаканное лицо, спросила Люси.

— Не ваша гильдия. А наша гильдия, Люси. Или ты уже забыла, что тоже стала одной из дурных фей? Пусть ты и новенькая в нашей дружной семье, которую все остальные по незнанию считают всего лишь обычной магической гильдией, ты смогла вдохнуть и принять тот дух, что долгие годы пестует наш мастер. Да, наши друзья погибли. Но они погибли не на очередном задании, пытаясь заработать драгоценный — другой, а защищая то, что было дорого им. Пойми, они защищали не только тебя. Они, как и мы все, защищали наш дом. То место, где все мы, каждый в свое время, смогли найти приют, защиту, поддержку, друзей и под конец — семью. — откинувшись спиной на торчащий из груды обломков расщепленный столб, Виктор поднял взгляд к небу. — Не знаю, смог бы я сказать тебе эти же слова, если бы потерял Эльзу. Или Миру. Или Кану. — делая небольшие промежутки между предложениями, продолжил свой монолог Виктор. — Скорее всего, нет. Даже точно нет! Но не по причине того, что я так не думаю, а потому что к этому времени я уже, наверное, убил бы твоего отца, убил бы всех магов Призрачного Фантома, до которых смог бы добраться и уже никогда не вернулся бы сюда. Может с моей стороны это выглядит несколько некрасиво по отношению к павшим товарищам — то, что я не стремлюсь отомстить за них так же, как мстил бы за самых родных мне людей, но если они все еще здесь и слышат меня, я прошу понять меня и простить. Вы были отличными друзьями, Тоно, Ван, — все так же продолжая смотреть в небо, впервые с окончания битвы улыбнулся Виктор, — и я благодарен судьбе за то, что она свела нас в одной гильдии. Нам вместе было грустно, нам вместе было весело. Спасибо за то, что вы были у меня, братья. И если вам от этого будет хоть немного легче, знайте, что Грей сполна смог отомстить за вас. А ты, Грей, если сейчас тусуешься рядом с парнями, знай, что по возвращению тебя ожидает такая взбучка, что даже твоей больной фантазии не хватит, дабы оценить ее масштаб.

— И Грей тоже погиб!? — прикрыв рот ладонями в попытке задушить рвущуюся наружу истерику, воскликнула Люси.

— Не до конца. — прикрыв глаз, ответил Виктор. — Он решил пойти по стопам своего первого учителя и отдав всего себя заклинанию Ледяная Гробница, спас жизни всех нас. Н-да. Если бы не этот отмороженный извращенец, мы бы с тобой точно не разговаривали.

— Виктор. — спустя пять минут, которые пара магов просидели в тишине, разглядывая темнеющее небо, обратилась к старшему товарищу Люси, — Пожалуйста, не убивай моего отца.

— Хм? — оторвавшись от созерцания первой появившейся на небе звезды, Виктор повернул голову к Люси.

— Я, похоже, наконец, до конца осознала, почему тебя называют жутким типом. Ты сейчас так спокойно рассуждал об убийстве виновников произошедшего, будто это было для тебя нечто привычное. Как выпить чашку кофе!

— Я не люблю кофе. — чуть скривил лицо Виктор, — Пусть лучше будет чай.

— Хорошо. Пусть будет чай. Дело не в напитке, а в твоем отношении.

— Ты не понимаешь, как я могу быть таким?

— Да. — вновь потупилась Люси. — Никто из тех, с кем я общалась за последние сутки, не говорил о будущей мести так спокойно и одновременно страшно. Все буквально взрывались от негодования и потрясая кулаками, обещали фантомам ад на земле, но было хорошо видно, что большей частью все это было напускное. Просто они еще не остыли после боя. Ты же… Ты другой.

— Просто у меня весьма богатый опыт в плане мести. У нас в гильдии не принято лезть в душу и прошлое других и потому ты вряд ли знаешь, что десять лет назад меня убили.

— Что!? — сказать, что Люси оказалась шокирована, значило не сказать ничего.

— Ты все правильно расслышала. — хмыкнул Виктор. — Я был рабом у темных магов и когда мне было девять лет, они убили меня.

— Но… Как?

— Как я могу сидеть здесь и разговаривать с тобой если сам говорю, что меня убили?

— Ага. — только и смогла кивнуть та.

— Тебе приходилось слышать такую фразу — "У кошек девять жизней."?