- Не только. Давно. А ты все спишь.

- Уже нет, - тихо засмеялась Агнесс, прижав подругу к себе, осторожно целуя.

Ласковые руки обвили ее шею, позволив углубить ласку. Лишь почувствовав теплое дыхание и силу объятий девушки, можно было удостовериться, что существо она земное и ни коем образом не ангел, как мысленно иногда звала ее Агнесс. Снежный ангел.

- Ты любишь детей? - совершенно неожиданно поинтересовалась Агнесс, проследив за удивленной улыбкой Офелии.

Она улыбалась так ошарашенно, словно Агнесс и не видела ее вчера на ступенях приюта. Офелия кашлянула.

- А что? У тебя будет ребенок? Или нашлась какая-нибудь твоя родственница, и я помешаю? - смущенно пожала плечами она, вопросительно изогнув бровь.

- Нет, - Агнесс рассмеялась словам девушки, подперев голову рукой, все еще не сводя внимательного взгляда с подруги - Даже если бы и так, ты бы не помешала. Ты никогда не будешь лишней для меня, Офелия, - серьезно добавила она, накрыв руку девушки своей.

- Глупые разговоры, - та моментально убрала руку, отвернувшись к стене - Глупые бесполезные вопросы. К чему сейчас было это? К чему ты спросила меня об этом? - раздраженно выдохнула она, закрыв лицо руками.

Может быть, ей хотелось заплакать, но сейчас как назло не получалось выдавить ни слезинки. Агнесс осторожно положила руку на ее плечо.

- Нет. Я не жду ребенка. И никого ближе тебя, как ты знаешь, у меня нет теперь.

Офелия нервно передернула плечами и отсела подальше, чтобы Агнесс не могла коснуться ее.

- Тогда зачем спрашиваешь? - тяжело вздохнула Офелия, затем скривившись - Детей. Конечно, я люблю детей. Но к чему был этот вопрос?

Она была сейчас так раздражена, что казалось, от нее валил сноп искр. Такой Агнесс видела ее лишь в трех случаях. Когда она нарочно вспоминала при Офелии свои прошлые отношения, когда просила ее сказать, куда и зачем она убегает, и вот когда теперь заговорила о детях. Офелия вновь не позволила коснуться себя, отвернувшись.

- Ну извини. Я задаю глупые вопросы, - пожала плечами Агнесс, все же пристроившись рядом.

На удивление Офелия сама положила ей голову на плечо. Как она изменчива, думала Агнесс, наслаждаясь тишью этих нескольких минут, неизменна лишь нежность ее губ.

- Не глупые. Просто не вовремя, - опустила глаза Офелия, пряча улыбку.

Все же ей не хотелось так быстро сдавать свои позиции.

- А когда будет вовремя? - мягко поинтересовалась Агнесс, предприняв очередную попытку обнять возлюбленную. В этот раз та не отстранилась.

- Когда придет, тогда и придет, - немного сухо бросила Офелия, но уже через секунду мягко улыбнулась, заключив руку Агнесс в свою.

На их улице все дома спали. Вернее, спали обладатели этих покосившихся домиков, ни единого лучика свете не было видно ни за одним пыльным стеклом, а фонари уже погасли. Спали и остальные улицы, пусть в некоторых окнах и маячил блеклый свет ночника. Где-то залаяла собака, в темноте медленно-медленно опускался на землю снег, прошла Рождественская ночь вместе с постепенно растворившейся тьмой.

Агнесс неожиданно очнулась ото сна, бессмысленным взглядом изучая белый потолок.

Она лежала одна, место рядом с ней пустовало.

Ушла, немного волнуясь, подумала Офелия, обводя сонным взглядом спальню. Тишина, еще более пронзительная, стояла и внизу, осталась нетронутой, все вещи, включая пальто, были на месте, но Агнесс все равно точно знала, что Офелия ушла.

Она будто только теперь очнулась, выбежав во двор в одной сорочке. У ворот едва маячили следы, что не успел замести снег. Небо окончательно просветлело, затянутое снежными низкими тучами.

- Офелия! - Агнесс позвала, обойдя дом со всех сторон. И здесь ответом ей послужила тишина и шум ветра.

- Офелия! - она крикнула громче, ответа не последовало.

С трепетом в сердце она заметила клочок бумаги, что еще держался на стене веранды.

Очередная записка, какие иногда оставляла Офелия. Только оставляла в кухне и с известием о том, что появится к вечеру. Теперь содержание было несколько иным.

Не дыша, Агнесс пробежала взглядом несколько едких строк.

Я ухожу, Несси. Вот такая я слабачка, что пишу это, пока ты мирно спишь. Но так больше продолжать не может, приходится выбирать. Постарайся меня простить, и не ищи. Надеюсь, ты будешь счастлива. Прощай..

Подписано было Офелией.

Агнесс прижалась к стене, скомкав противную бумажку в кулаке. Прочитанные нелепые, но ужасно болезненные для нее строки сильнее всего сбросили ее вниз, в реальность. В какой-то момент для нее стало новостью, что она стоит на зимнем ветру в одной сорочке, а пальцы болят от холода.

- Ты же обещала, - хрипло прошептала девушка, покусывая нижнюю губу до крови.

- Ты обещала! - с нотками боли и разочарования воскликнула она, бросив смятую записку в снег. В ярости девушка быстро поднялась на веранду и захлопнула за собой дверь.

Самое отвратительное - осознание. И Агнесс отдалась ему, как только стрелка часов медленно приблизилась к полудню. Она больше не радовалась, что осталась дома на праздники.

По сути, и осталась из-за по-детски надутых губ Офелии с ее “заканчивай работать, Рождество же”

А теперь ее гнобила пустота.

Славное Рождество. Она могла сейчас поспорить, что несколько лет назад, какие бы до отвращения тяжелые ни были тогда времена, то Рождество было хорошим, уж подавно лучше этого.

И пусть внутри все уговаривалось ее остаться дома и никуда не ходить, ничего не предпринимать и уж тем более никогда больше не искать предательницу с разноцветными глазами, но вспыльчивость и ревность взяли свое.

Найду ее, спрошу в лицо, к кому она убежала, раздраженно думала Агнесс, одеваясь потеплей и утешая себя тем, что теперь можно идти куда угодно, где была Офелия, и больше не прятаться.

***

- Скажите мне что-нибудь плохое, - попросила Офелия, обхватив замерзшими пальцами горячую чашку с вежливо предложенным ей горьким кофе.

Она не плакала, только глаза были на красном месте и ей трудно было поднимать их к свету, раздраженные недавними слезами, они сразу же начинали жечь, а руки чуть подрагивали.

Впрочем, в холле здания было неплохо, среди многочисленной растительности в вазонах пахло тем самым кофе, молочной кашей, и парфюмом старой Бэтси, что выполняла здесь роль некого смотрителя, допрашивая каждого вошедшего, что ему нужно, а без приглашения начальства и вовсе могла не пустить. Впрочем, эти законы Офелии давно не касались, а все доброе сердце Бэтси. Она выглядит склочной старушонкой, но наверняка добрейший души человек внутри, думала она, склонив голову. Да и не наверняка, а уж точно. Так оно и было.

- Что же плохого? То, что Грейс передумали, оно и хорошо. Девочка с тобой. Если же подумать хорошо, то ей бы..

- Скажите что-нибудь плохое обо мне, - перебила Офелия, махнув рукой.

И не дослушав слова Бэтси, легко можно было мысленно окончить их. Лучшее для Ады - чужая семья. Для ее Ады. Чужая семья.

Она еле слышно вздохнула.

- Плохое? Чего это ты? Не заболела? - женщина посмотрела на нее с недоверием.

- Нет, я совсем здорова, - поспешила заверить Офелия, покачав головой - Скажите что-нибудь плохое обо мне.. Ну вот какая я? Ленивая, может быть, двуличная.. Грубая?

- Ты юная, - усмехнулась Бэтси, сделав глоток - Это твой недостаток и достоинство. Рассиживаться нечего, приедет мисс Ирвин, где тебя спрячешь? А за Аду не беспокойся, я за ней пригляжу.

- Угу, - буркнула Офелия, поднявшись сразу же - Не забудьте, я вам оставила некоторые вещи и еду. Все как всегда.

- Да-да, - кивнула Бэтси, тяжело вздохнув, она медленно поплелась наверх - Приходи еще, время ты знаешь.

Офелия поджала губы, застегнув осенний плащ, ничего не ответив. Она выскользнула за тяжелую входную дверь приюта святой Анны.

***

“Ничего себе”, -пронеслось удивленно в мыслях Агнесс, она присела в любезно предложенное кресло, таких стояло несколько в бедноватой на вид приемной.