— Какие соседи? А, эти, вчерашние… Так они вчера осмотрели квартиру и уехали.

— Так что же получается, они сюда не будут въезжать?

— Ты сам-то внутри был? Кто там жить-то будет?..

После этих слов старик взял у меня поломанный прибор и закрыл дверь. Немного расстроенный и озадаченный, я пошёл на работу. К концу рабочего дня эта история практически вылетела у меня из головы, и, когда я шёл домой, то уже думал совершенно о другом.

Подходя к своему дому, я увидел чей-то силуэт на моём крыльце. Силуэт принадлежал очень большому человеку. Я снизил скорость шагов и стал рассматривать, кто там стоит. Подойдя поближе, я увидел, что этот человек очень толстый — килограмм двести, не меньше. Таких личностей я раньше в нашем дворе не наблюдал. Мне даже стало страшновато проходить мимо него, но делать нечего, надо было идти. Когда я приблизился к нему достаточно близко, он посмотрел на меня, и в этот момент я смог рассмотреть его полностью.

Лицо у него было безобидное, с тупой улыбкой — создавалось впечатление, что он даун. Глаза были пустые и безжизненные. Ещё что запомнилось — это его одежда. Так не одевались, наверное, уже лет сто. Всё в стиле совдепа — удлинённая куртка, из-под которой нелепо выпирала рубашка в клеточку, мохнатая шапка-ушанка… В кулаке он сжимал большой гвоздь. Я спокойно прошел мимо него и зашёл в дом.

Пару дней я жил нормально, но потом начались неприятности. Сначала около моей входной двери начали появляться игрушки — деревянные кубики с буквами, машинки и солдатики. Так продолжалось несколько дней — я приходил с работы, поднимал их и выбрасывал в мусорный пакет, стоящий рядом с лестницей на чердак, но на следующий день появлялись новые. Потом кто-то начал царапать мне дверь. Когда я в первый раз увидел, что случилось с моей дверью, я сразу вспомнил того дурачка и гвоздь в его руке. Я понял, что это его рук дело.

А как-то раз, когда я уже собирался ложиться спать, в мою дверь кто-то постучал так громко, что я чуть инфаркт не получил. Я медленно подошёл к двери, посмотрел в глазок. За дверью стоял знакомый громила. Дверной глазок искажала и без того неприятное лицо. Было такое чувство, что он тоже меня видит через глазок. Я смотрел на него, не отрываясь. С каждой секундой мне становилось всё страшнее: он не говорил ни слова, было слышно только очень громкое сопение. Так продолжалось несколько минут. Открывать дверь я ему не собирался.

Потом он всё же заговорил.

— Меня отпустили, — сказал он противным, высоким, практически детским голосом. От его голоса мне стало дурно, я отскочил от двери. Как только я отошёл от двери, стук в дверь повторился с двойной силой, чуть штукатурка с потолка не посыпалась. Я снова подошёл к двери и посмотрел в глазок — на этот раз там всё было темно, словно лампочка в коридоре перегорела. Я стоял и пытался разглядеть хоть что-нибудь в этой темноте, как вдруг внезапно свет включился. Лицо было прямо передо мной. Он стоял вплотную к двери, выражение его глаз сменилось с безжизненного на безумное и одержимое.

— Витя, открой, меня отпустили к тебе! — заорал он грубым голосом.

«Какой ещё Витя?» — подумал я. В тот вечер я ему не открыл. Постучавшись в дверь битый час, он куда-то ушёл.

На следующую ночь ситуация повторилась. Я не подходил к двери и каждый раз вздрагивал от сильных стуков. Вызвал полицию — через двадцать минут они приехали и позвонили в дверь. Я рассказал, что ко мне кто-то ломился. Полицейский задал мне пару вопросов, опросил соседей, но, к моему удивлению, никто ничего не слышал — ни стуков, ни криков, хотя мы живём в панельном доме. Потом он сказал, чтобы я вызвал их снова, если это повторится.

Всю ночь я не спал. Наутро, чтоб хоть как-то развеяться, решил зайти к Иванычу, узнать, починил ли он мой аппарат. Когда я подходил к его квартире, то моё внимание снова привлекла приоткрытая дверь. После минуты раздумий я всё же решил зайти и осмотреть чужую квартиру.

Квартира напоминала лепрозорий — все комнаты были похожи одна на одну: ободранные стены, ржавые трубы, плесень и гниль. Одна комната была закрыта. Моё любопытство не давало мне покоя, и я решил посмотреть, что там. Когда дверь открылась, я увидел, что на полу лежат все те игрушки, которые появлялись у меня под дверью.

Я быстро вышел из квартиры и позвонил в дверь Иваныча.

— Кто это? — крикнул старик.

— Это я, Иваныч, открывай быстрее.

Дверь открылась; старик был явно поддатым.

— Я ещё не починил…

— Да хрен с ним, с этим утюгом! Скажи мне, кто раньше жил в этой квартире?

— Женщина с ребёнком, — ответил старик.

— С ребёнком? Что за ребёнок?

— А тебе какое дело?

— Ты давай, говори уже, что за ребёнок.

— Ну, женщина была симпатичная такая, милая, вроде Мариной звали, а вот сын её Венька дурачок был — взрослел, а ума не набирался, мать его и не отпускала никуда, всё время дома взаперти сидел, только к Вите, другу своему, бегал, когда его отпускали…

— К какому Вите?

— Ну, друг у него был, Витей звали. Сейчас он вроде в Мурманск переехал. Кстати, в той же квартире жил, где ты сейчас живёшь. Он помладше Веньки был, играли вместе, но потом Витька подрос, неинтересно ему стало в машинки играть с дурачком. Потом он вообще учиться уехал, а Венька к тому времени уже и помер.

— Как помер?

— Да не знаю я, просто взял и помер. Марина сразу съехала, а квартиру закрыли, и, как по мне, так не надо было её вообще открывать.

Я спросил, почему, но старик мне ничего не ответил и хлопнул дверью.

На следующую ночь незваный гость пришёл ко мне снова. Стук в мою дверь был ещё мощнее, а рев напоминал звериный. Я не мог больше терпеть — схватив топор, я открыл дверь, но не увидел никого. Было такое чувство, что он испарился за доли секунды.

Я громко крикнул в пустоту:

— Витя здесь больше не живёт! Он переехал в Мурманск!

Больше ночной гость меня не беспокоил.

Через несколько месяцев соседи рассказали, что тот самый Виктор, переехавший в Мурманск, недавно был найден мёртвым в своей квартире. В его голову был вбит большой ржавый гвоздь, а по всей квартире были разбросаны детские игрушки.

Моя страшная история. Мне было 15 лет, и я отдыхала у бабушки в деревне. Было лето. В один из выходных бабушку пригласили на свадьбу и она ушла, оставив меня одну. Где-то за полночь, начитавшись, я решила лечь спать. Моя комнатка и окно были расположены так, что лежа в кровати можно было видеть часть крыльца. Ключ бабуля часто вешала на гвоздик под навесом. Я никогда не верила во всю чепуху типа привидений, поэтому заснула спокойно.

Проснулась от взгляда. Жуткого, холодного, злобного взгляда. Посмотрела в окно, и по спине пополз холод… На меня смотрела лиса, обычная лиса, но взгляд… Потом она перевела взгляд на место где бабуля вешала ключ, и я отключилась.

Прошел год. Я возвращалась из кинотеатра, было 3 часа дня. Сев в трамвай, я задумалась. И вдруг снова почувствовала тот же взгляд, тот же холод и жуть. Я обернулась. У задней двери стояла женщина и смотрела на меня, прямо в глаза… У неё были глаза той лисы. Мне стало плохо. Я выскочила из трамвая, и опять потеряла сознание. Больше я её не видела.

Вот такая история.

Что это было и кто? Или призраки умерших принимают чей-то облик?

Случилось это в деревне, где проживала одна семья. Семья, как и множество других, состояла из трех человек: папа, мама и четырнадцатилетняя на то время дочь Оксана. Однажды вечером к ним в гости зашла одна из соседок, которую все жители деревни старались обходить стороной и называли ее ведьмой. В гостях у девочки-подростка как раз была в гостях ее подруга Марина. Как только незваная гостья переступила порог дома, девочки, почувствовав негатив, как по договоренности скрестили пальцы за спинами. Ведьма, направляясь к столу, за которым сидели взрослые, бросила с ехидцей комплимент Марине, сказав, что она очень красивая и у нее замечательная улыбка. В тот день ни Оксане, ни Марине ведьма больше не встречалась.