Он лежал на полу у зеркала. Голова его была сильно повернута в сторону окна, ноги и руки были просто изрезаны, исцарапаны… я не знаю… он лежал на спине и под ним была просто лужа крови, а на лице — неестественная, какая-то глупая, пугающая улыбка… Я шарахнулась в сторону, в глазах потемнело…

Вот и вторая смерть… Но мне кажется, что он знал, что Зазеркалье его заберет.

Почему нас манят эти заброшенные здания?

Я не знаю…

Может, потому что они мертвы?…

Мертвы, как все, кто был мне дорог…

С Костиной смерти прошло ещё пять лет. Жизнь шла рутинно, все своим чередом. Мы с Матвеем бойко хранили тайну усадьбы. Господи… сколько лет прошло? Мне уже четырнадцать, Матвею — девятнадцать… мда…

Прошло уже почти девять лет. Долгий срок, но время лечит…

Мы так и продолжали общаться нашей компашкой: я, Матвей, Антон и Димьян. Мы не вспоминали о былых страшных событиях, пока, в один из дней, к нам не залетел перепуганный Димьян. «Там… Там… Ребят, убейте, но там… я клянусь!». Он говорил несвязно, куда-то показывая. Успокоить его нам удалось только с рюмки водки и сигареты «Нашей Примы». Закурив, Димьян рассказал, что в усадьбе горит свет. «Не пори чушь. Там давно никого нет, да и электричества тоже. Откуда там свет? Туда ходить бояться.» скептически, как-то с усмешкой сказал уставший Антон. Но Димьян стоял на своем. Дело чуть не дошло до драки. «Ээээ. А ну успокоились оба. Ладно… Ладно… Я тебе верю. Если ты так хочешь, давай-те сходим туда. Ты как, а, Шур?» разнял их Матвей. «Рехнулся? Жить расхотелось? Матвей, я жить хочу!». Антон орал на весь дом. «Угомонитесь. Как Санька скажет — так и будет.» отошел от шока Димьян. «Не знаю. Если только со стороны посмотреть.». Какой же я дурой была… Нас манило это здание… Оно звало нас… Вам не понять… Мы только подошли… все вышло не по плану… Костя… Лиза… окна… Матвей кинулся внутрь… Мы не успели… Доли секунды, доли! Мы нашли его внутри… Он… Я не знаю… Похоже, я сошла с ума. Там были Костя и Лиза. Живые. Целые… Убранство внутри… все было не так. Не было больше пыли и грязи, покрывал… И это зеркало… Его не было в комнате… И… Костя… Он звал. Звал на танец, но я не пошла. Я испугалась. Испугалась его лица. Эти три полосы от когтей на щеке, во все лицо… Эти синие, как лед, губы… Эти глаза… Мертвые… Но такие любящие…

Я тщетно пыталась оторвать Матвея от Лизы. Но было поздно. Она его убивала… Мы видели это воочию впервые… Она раздирала его…

А потом… все кончилось. Мы стояли снаружи с Димьяном, ничего не понимая. Войдя внутрь. Мы ничего не нашли… Матвея не было…

Его нашли утром. Возле дома… Он был разодран. Так же… Как и они, он был…

Прошло ещё семь лет. Я осталась одна. Я последняя… Неприкаянная душа…

Там красивые балы… В этой усадьбе. Старая барыня все ещё их дает. Я частая там гостья. Здесь мы все вместе… Я, Лизовета, Костя и Матвей. А главное — Мама… Нам хорошо здесь. Всем вместе… Я больше не одна… Я со своей семьей… Здесь теперь мой дом…

Странная это вещь — зеркало…

Ты не знаешь, где ты…

Но я знаю — я дома…

Я хочу рассказать эту историю, дабы уберечь души тех смельчаков, которые желают играть с непознанным и необъяснимым. Мою душу уже не спасти. Я могу лишь предупредить, чтобы вы не повторяли моей участи.

Все началось с вечеринки у друга. Один из моих друзей рассказал об интересных данных статистических исследований суицидов в Америке, якобы 72 % самоубийц звонили по телефонному номеру 666.

— Фуфло, америкосы вечно фигней маятся. Спорим на бутылку виски, что я позвоню, и ни о каком суициде и речи не будет!

Таковой была моя реплика. Как же глуп я был тогда.

Я набрал с мобильного этот номер. Не было ни гудков, ни бесстрастного голоса автоответчика, лишь тишина с редким потрескиванием. Я с возгласом:

«Я же говорил туфта это все» окончил вызов. Мы продолжили веселье, на следующий день я уже и забыл о своем поступке и сидя вечером в интернете на спортивном сайте ждал звонка от девушки, и поэтому не глядя на экран взял зазвонивший телефон, лежащий возле системного блока. Принял вызов. Из поднесенной к уху трубки доносилось далекое шипение и вдруг раздался ровный женский голос:

— Ты превратил свою жизнь в ад.

Я взглянул на дисплей, входящий вызов от номера 666. От страха у меня встали дыбом волосы. Боковым зрением я заметил некое движение, повернув голову я впервые увидел ЕГО. Рыжий высокий мужчина без носа и с вырезанными глазами, он ходил по моей комнате и, остановившись возле книжного шкафа, начал выкидывать из него книги и топтать их ногами. Выкинув все книги, он залез на подоконник, выбил стекло и спрыгнул вниз. Я сидел в оцепенении, такого ужаса я не испытывал никогда. Кое-как успокоившись и прибравшись дома, я принял снотворное и лег спать. Проснувшись утром, я едва не потерял сознание — вся моя постель была усеяна безголовыми крысами. Отойдя от первого шока, я поехал к своему другу, дома оставаться мне было страшно. В маршрутке напротив меня уселся мой рыжий знакомец. Внезапно он встал и пройдя по салону, наклонился над водителем и стал его душить, маршрутка упала с моста на нижний уровень объездной дороги, где в нее врезался длинномер, все, кроме меня, погибли. Продержали, на всякий случай, два дня в больнице, хотя со мной было все в порядке. Эти две ночи Рыжий неизменно сидел на мой кровати, изредка наклоняясь над моим ухом и шептал: "Это из-за тебя все они погибли, что ты чувствуешь, убийца?". У меня текли слезы. Рыжий растворялся в первых лучах солнца. Никто, кроме меня, его не видел, так как лежавшие со мной в одной палате больные, не обращали внимания на его посиделки, я же молчал, перспектива оказаться в психушке меня не прельщала. Наконец-то выписали, придя домой я впал в ступор, все стены были измазаны чем-то бурым, позже до меня дошло что это кровь. Я хотел сразу же выбежать обратно, но монстр не пустил, толкнул в спину и захлопнул дверь. Теперь Рыжий все реже исчезал и часто заявлялся даже в обед. Царапал обои ногтями, ломал мебель, притаскивал домой всевозможное зверье, ел его, размазывая кровь по обезображенному лицо и бесновался, если я отворачивался, в гневе кидая в меня останки животных и угрожающе рыча. Он не давал мне выйти из квартиры, загораживая проход и безумно хохоча, разбил мобильный и оборвал провода телефона, окна тщательно замазал кровью, так что даже свет пробивался с трудом. Почему-то меня никто не искал. Я старался не спать, а когда не выдержав уснул, проснувшись увидел нож, воткнутый в подушку, рядом с моей головой. Я перестал удивляться, и лишь закрыл вентиль крана когда из него вместо воды, полилась мерзкая зеленая слизь. Меня накрыла жесточайшая депрессия. Рыжий уже не исчезал, а постоянно находился рядом. На 6-ой день я попытался прыгнуть из окна, но Рыжий схватил за плечо и втащил обратно в комнату, потом толкнул в грудь не дав вскрыть себе вены. А на 7-ой день протянул бумагу, которая предлагала разрешение совершить суицид в обмен на мою душу. Я подписал, попросив лишь разрешение написать последнее сообщение. Не звоните на этот номер! НИКОГДА!

Буровая. Наверное у многих там — в районах крайнего севера, работает кто-то из родных. Вот и мой отец почти всю жизнь проработал именно в таких местах. Конечно, за всё это время у него накопилось много жизненного опыта, но были, оказывается, и такие вещи, которым даже он не мог найти объяснения. Он всегда напоминал мне, "чтоб я учился и потом сидел в кабинете", потому что там работать очень тяжело и опасно. Его история, поведанная мне совсем недавно, не столько удивила меня, сколько впечатлила и заставила задуматься…

У Мишкиной дочери скоро должен был настать День Рождения. А у него вахта заканчивалась как раз. Вон как совпало. Помню, в последний рабочий день бегал тогда со счастливой улыбкой, да и тыкал всем её фотографией. Говорил, что уже и медведя плюшевого присмотрел в городе — огромного, о котором она всегда мечтала. Мол, никаких денег не жалко для любимой дочурки.