В районе восьми кто-то позвонил в дверь. За последние два часа я не вставал с дивана, если не считать того, что поставил кассету группы «The Smiths» и открыл еще одну бутылочку пива «Стелла Артуа», – это была опасная, но безотказная комбинация.

Я решил, что это моя пожилая соседка миссис Паркер пришла покричать, что я слишком громко включаю музыку и чтобы я убирался к черту отсюда. У нас уже были подобные разговоры. Но когда я открыл дверь, то с удивлением увидел Дарси Рид, девочку из моего математического кружка.

Очень быстро на смену удивлению пришло волнение.

«Откуда она знает, черт побери, где я живу? Чего она пришла ко мне, надев джинсы и футболку с надписью “Radiohead”? И почему она такая довольная?»

– Чем я могу вам помочь? – вежливо спросил я, что было очень глупо.

Я прекрасно знал, кто передо мной. Она не была коммивояжером, который заглянул ко мне, чтобы предложить товар, и нужно было срочно перестать делать вид, что я ее не узнал.

– Мистер Лэндли, это же я, Дарси. – Она рассмеялась и тряхнула светлой шевелюрой. – Вы меня не узнали без школьной формы?

Я шлепнул себя ладонью по лбу.

– Дарси, точно. Прости. – Я вдруг понял, что у меня в руке бутылка с пивом. – Богатой будешь… – пробормотал я.

Я судорожно пытался придумать, как объяснить, чем я занимаюсь. Мне не хотелось, чтобы она подумала, будто я нелюдимый или задрот. Хотя это было очень похоже на правду. Жаль, что, идя открывать дверь, я не прихватил вместо бутылки пива гитару. И, не придумав ничего лучше, я поднял бутылку.

– Я тут немного занят.

Она посмотрела мне за спину, вероятно, надеясь увидеть каких-то модных людей, с которыми я пил. Передвинувшись немного в сторону, я откашлялся.

– Итак, Дарси, чем я могу тебе помочь?

Если бы я не выпил три бутылки пива, то сразу бы сказал, что она может найти меня в школе в понедельник и задать интересующие ее вопросы, после чего закрыл бы дверь перед ее носом. Но вместо этого я стоял, держа в руках бутылку, и ждал, пока она ответит.

К моему удивлению, она порылась в сумке и достала из нее потрепанный учебник по математике. Открыв его на странице с закладкой, она сказала:

– Я, наверное, очень глупая, но все равно не могу понять, почему х здесь равен…

В этот момент меня отвлекла проезжающая мимо машина. На пассажирском сиденье я заметил молодую девушку, которая бросила в нашу сторону быстрый взгляд. Она была очень похожа на мою любимую ученицу Лору Маркс. Я представил, что она подумала, увидев своего учителя, стоящего в дверях с бутылкой пива перед ученицей из математического кружка. Должно быть, соседи тоже прильнули к окнам и наблюдают за нами сквозь занавески. Боже! Нужно было пригласить ее внутрь, а не устраивать бесплатное шоу на улице на потеху окружающим.

– Заходи, – хмуро бросил я Дарси, пообещав себе, что быстро объясню ей правило, а потом выпровожу через заднюю дверь.

Она вошла за мной в гостиную, и я жестом предложил ей присесть на диван. В джинсах и футболке она выглядела старше, чем в школьной форме. Дарси вела себя уверенно, и ее, казалось, ничуть не смущал тот факт, что она пришла к взрослому мужчине домой в субботу вечером.

– Мне нравится ваш дом, – сказала она, что меня удивило, потому что я не мог понять, что может нравиться в этом унылом месте.

Сначала я подумал, что она смеется надо мной, но потом понял, что подросткам любой дом, который не принадлежит их родителям или друзьям родителей, кажется классным. Я не знал, как в этом смысле воспринимаются учителя математики, но подозревал, что ценят их невысоко. Похоже, мне явно начинало везти. Повернув голову в сторону магнитофона, Дарси спросила:

– Что это играет?

Я откашлялся.

– «The Smiths».

Она явно не знала, кто это.

– У них есть песня «The Queen is Dead?». Солиста зовут Моррисси, – подсказал я.

Она нахмурилась.

– Это тот парень из «Негодников»?

То, что она спутала Стивена Моррисси с Нилом Моррисси, выглядело так мило, что я решил, будто это самая забавная вещь из тех, что я слышал за год. Хотя нет. Самой забавной вещью в этом году был рассказ Джоша о том, как он сломал руку прошлым летом. Он утверждал, что причиной перелома был не любовный треугольник, как он ранее утверждал, а плохой результат, который он получил на игровом автомате, много выпитого пива и мысль, что автомат извинится, если по нему треснуть кулаком.

Я улыбнулся.

– Нет. Они похожи, но это другой человек.

Дарси улыбнулась мне в ответ.

– Ну, мне нравится. Под такую музыку можно расслабляться.

«Ладно, давай дальше, Лэндли».

– Так как ты узнала, где я живу, Дарси?

Она нахмурилась.

– Ваша машина стоит возле дома.

Я улыбнулся.

– Да, но я имел в виду, как ты узнала, что я живу в этой деревне?

– Тут как раз проезжает автобус на Норидж, мистер Лэндли, – осторожно заметила она, словно это было ужасной новостью.

Я покачал головой и сделал глоток из бутылки.

– Прости. Я немного…

– Пьян? – подсказала она, хитро улыбнувшись.

В ее глазах вспыхнули искорки.

– Нет, – уверенно ответил я, словно в моей бутылке был лимонад, а пил я только на свадьбах. Я не понимал, почему меня это беспокоит. Она, должно быть, только вернулась с прогулки в парке. – Послушай, Дарси, ты ведь знаешь, что тебе не следует здесь быть, правда?

Она нахмурилась.

– Почему нет?

– Брось, Дарси.

Девочка была не глупа, хотя с ней надо было еще хорошенько поработать по математике, поэтому я ждал, что она сама все скажет.

Она призналась даже быстрее, чем я ожидал.

– Да, я понимаю. Но вас не было во вторник в кружке, а потом мисс Уэкс заменяла вас в среду, и я подумала, что, может быть, вы уволились или что-то случилось. И я запаниковала, потому что только вы могли объяснить математику так, чтобы я поняла.

Хотя это звучало глупо, но мне было приятно. Как ни странно, где-то в глубине души я был рад, что хотя бы одна из моих учениц расстроится, если я уйду (ну, или две, если считать еще и Лору Маркс). Именно поэтому я и стал учителем – я хотел, чтобы мои бывшие ученики, добившись успеха, говорили: «Все началось с мистера Лэндли. Он был самым лучшим учителем».

Я понимал, что это неправильно и тупо. Но у каждого учителя есть своя, личная причина, почему он взялся за это дело. У меня была именно такая.

– Я не уволился, Дарси, – сказал я. – Просто на этой неделе мне надо было съездить в Саутенд на похороны.

Умер мой древний двоюродный дедушка по материнской линии. Когда я общался с другими родственниками после церемонии возле церкви, то, к своему стыду, понял, что забыл, как звали бедолагу.

Дарси обрадовалась.

– Отлично! – И тут же в ужасе добавила: – Черт! Простите. – Она прикрыла рот ладонью. – Простите.

Я улыбнулся и покачал головой.

– Все нормально. Я тебя понял.

Мне хотелось отхлебнуть пива, но я решил, что пить перед ученицей нехорошо. Это мне не понравилось, потому что я был уже в том состоянии, когда перестать пить практически невозможно. Для этого потребовалось бы огромное усилие воли, на которое я едва ли был способен.

– Хочешь выпить? – спросил я, скорее чтобы не молчать.

Клянусь, я имел в виду чай, кофе, колу или сквош. Я наивно полагал, что она не решится попросить у учителя математики бутылку пива.

– Я буду то же, что и вы.

Я удивленно уставился на нее.

– Я имел в виду что-то безалкогольное.

– Да ладно, мистер Лэндли. Я же уже здесь. Никто не узнает.

– Я не могу дать тебе алкоголь, Дарси, – ответил я.

Я знал, что пересек довольно важную черту, возможно, самую важную, когда позволил ей войти в дом в субботу вечером, но, пока в уравнении не было алкоголя – ха-ха! – не сомневался, что смогу быстренько убедить ее уйти, и все будет хорошо.

– Ладно, – сказала Дарси, ухмыльнувшись.

Прежде чем я смог ее остановить, она встала с дивана и направилась в кухню. Я услышал, как открылся холодильник.