- Похоже, что растерял все навыки, - ухмыльнулся Лейф и повысил ставку, - так и проходит слава мирская.

- Я бы на твоем месте заткнулся, - посоветовал Мадс, но тот только ухмыльнулся еще шире. Спелые, взрезанные гранаты лежали на блюдце, Мадс потянулся и взял один, разломил его пополам.

- Следующий раунд я пропущу.

- И что это будет за игра? Играть втроем отстой.

- Может быть, Хью захочет сыграть с вами? – усмехнулся Мадс и посмотрел в его сторону, - что насчет партии в покер, ммм?

Хью кротко взглянул на него, стискивая бокал с шампанским, и проговорил:

- Мне придется учиться. Я только отниму у вас время.

Отхлебнув немного, он откинулся на спинку кресла, без особого интереса наблюдая за игрой, и Мадс сказал бы что-нибудь в адрес, но придираться было совершенно не к чему: Хью, как и договаривались, спустился вниз и развлекался с его друзьями. Правда, на его лице не было улыбки, да и в целом атмосфера царила не самая веселая, но нельзя было набрасываться на Хью за это.

- На твоем месте, Лейф, - сказал Мадс, - я бы больше заботился не о навыках игры в покер, а о том, как лучше работать.

- Неужели?

- Именно что. Сегодня я был у Эйнарсона, прими к сведению, он недоволен тобой. Ты должен постараться в этом месяце, чтобы вернуть его расположение.

- Что ты говоришь, мамочка? – невинно поинтересовался Лейф, - а уроки ты у меня проверишь?

- Я серьезно, - нахмурился Мадс, - он сказал мне, что может понизить тебя в должности или даже уволить.

- О, если он так сделает, мне придется совершить ритуальное самоубийство. Как я напуган.

- С таким отношением ты никогда не найдешь себе хорошую, стабильную работу.

- Ты сейчас всерьез предложил мне пойти и лизнуть задницу Эйнарсону? – Лейф положил карты на стол рубашкой вверх и посмотрел на него, - или тебе просто охота до меня доебаться?

- Конечно, доебаться, - ответил Мортен вместо него - у мистера научу-вас-жить сегодня просто плохое настроение. Может быть, ты просто хочешь горячий глинтвейн, Мадс?

- Возможно, - улыбнулся тот, слегка расслабившись, потому что вечер был достаточно прохладным. Мортен ушел на кухню, игра окончательно остановилась, Эйрик молча обменял всем фишки на мелочь из банка, и в гостиной стало совсем тихо.

Ларс оказался занят, трое его знакомых омег, которых он позвал в гости, не пришли. Никогда еще на его маленьких вечеринках не было так скучно и мрачно.

- Пойми, мне просто будет неудобно, если Эйнарсон назначит меня вместо тебя.

- Ты думаешь, я стану рыдать и биться в истерике? Я давно хотел уйти. Мне не нравится его политика, не нравится дела, которые он проворачивает, так что это тебе лучше задуматься.

- О чем ты?

- Открой глаза: последние полгода я разрываюсь между приказами Эйнарсона, профсоюзом и государственным комитетом по охране труда, да, он платит деньги за это, но не очень-то приятно врать в глаза людям. Ты думаешь, это так просто?

- Кому ты врешь?

- Эйнарсон не первый раз снижает зарплату. Те, кто хорошо вложился в свое образование, не хотят работать за такие гроши. Поэтому на работу мы принимаем тех, у кого недостаточно квалификации.

- Но они же справляются, - пожал плечами Мадс, - процент брака незначительно вырос за последние полгода, я видел отчеты.

- Да, они стараются, чтоб удержаться на этом месте, опыт работы тоже имеет значение. Но работают-то эти люди за втрое меньшую сумму, чем им положена.

- Ты выносишь мне мозг и несешь какую-то чушь, - заявил Мадс, - образованные люди получают много. Необразованные получают мало. Это нормально.

- Это ненормально, - возразил Хью, Мадс вначале даже не понял, что это произнес именно он и уставился на него недоверчиво.

- На данный момент мы имеем ненормально высокие цены на образование, - продолжил Хью, прослеживая дорожки пузырьков в бокале с шампанским, - очень большой процент населения остается за бортом. Речь идет не только об эмигрантах, количество которых продолжает расти, но и коренных жителях, многие семьи заранее знают, что даже их внуки не смогут получить образование, а, следовательно, будут вынуждены работать за меньшую плату. И, одновременно с этим, происходит обесценивание образования, потому что те, кто его все-таки получил, желают возвращения инвестиций.

Мадс хотел было возразить, но Мортен, вернувшийся с кухни, принес глинтвейн. Горячий и терпкий алкоголь растекся по венам после первого глотка, и в сочетании с прохладными гранатовыми зернышками показался восхитительно вкусным.

- Спасибо, - вежливо отказался Хью от глинтвейна, - не хочу мешать его с шампанским. И простите, что встрял в разговор. Мне просто хотелось объяснить.

- А теперь послушай, что я тебе объясню, - заявил Мадс, - может быть, кто-то там не в состоянии за всю жизнь взять себя в руки, перестать тратить деньги и накопить на колледж или университет для своих детей. Но это их проблемы, если они не умеют жить нормально.

- Не все так просто, - Хью закусил губу, но промолчать уже не смог, - общество, в котором отсутствуют социальные лифты и лестницы, постепенно загнивает. Когда забастовки жестко и даже жестоко подавляют, это приводит людей к страху и отчаянию. Мне не кажется это правильным.

- Если ты такой социально продвинутый и взволнованный о судьбах человечества, почему ты сидишь у меня дома, в уютной пижамке, а не размахиваешь плакатом где-нибудь на баррикадах? – спросил Мадс, жадно обсасывая зернышки граната и сплевывая их в блюдце, - или ты просто трус и боишься оказаться в заложниках?

Эйрик и Мортен переглянулись, а Хью, который едва не уронил бокал, вся краска сошла с лица. Побледнев, он поднялся на ноги, едва не опрокинув кресло, и тут Лейф громко хлопнул в ладони:

- Ты что, перебрал?

- Я выпил всего полбокала, - прохладно сообщил Мадс, а потом подошел к Хью, который не успел ускользнуть, - куда собрался? На забастовку?

- Хочу подняться к себе, - твердо сказал Хью, но дрожащий кадык красноречиво говорил о том, что он едва сдерживается. Он попытался уйти, но Мадс резко схватил его за руку, и не обращая никакого внимания на неуклюжее сопротивление, прижал упирающегося парня к себе, обхватил поперек груди.

- Видишь, Лейф?! - обманчиво равнодушно зазвенел напряженный голос Мадса, - ему на самом деле наплевать на рабочих. Просто он меня терпеть не может, на дух не переносит, вот и пытается во всем идти наперекор.

- Мадс, пусти его, - сказал Мортен, - ты перешел все границы. Хью, ты в порядке? Хью?

Хью явно был не в порядке, он не мог ничего сказать, но и замереть не мог, шумно и часто сглатывая. Пот каплями потек по его лицу, Мадс почувствовал, как паника нарастает в груди Хью, как топот наступающей кавалерии, сердце забилось бешено в такт. Он принялся вырываться, уже не робко, а всерьез, как будто боролся за свою жизнь, со всей силы заехал Мадсу по шее, оттолкнул его от себя и, задыхаясь, рухнул на пол.

- Черт… - пробормотал Мадс, впервые столкнувшись с подобным, - что делать?

- Что стоишь? – заорал на него Лейф, который знал не больше него, - он сейчас задохнется!

- А что я могу?! – рявкнул Мадс в ответ, в то время как Эйрик опустился на колени рядом с Хью, быстро расстегнул верхние пуговицы на рубашке, Мортен кинулся открывать окно, а потом, подхватив с дивана подушку, сунул ее под ноги Хью.

- Он в обмороке, - сказал Эйрик Мортену, проверив пульс, - давай лучше ты приведи его в чувство.

Мадс подался вперед, но его молча оттерли в сторону. Мортен, плечистый, высокий и, в общем-то, не менее жуткий тролль для Хью, чем все остальные, все-таки был омегой и, наверное, лучше знал, что делать. Смоченного вином платка оказалось достаточно, чтоб привести Хью в чувство, и Мортен улыбнулся, когда ему это удалось.

- Что?.. – выдохнул Хью, шумно сглотнув, и Мортен убрал платок.