– Вы отстаете, – сказал он. – И спотыкаетесь. Кажется, вы немного волнуетесь.

– Так ведь нельзя сказать, что мы путешествовали с комфортом.

– Обещаю, скоро отдохнете. Следуйте за мной.

Какое-то время мы шли вверх по склону.

– Немного холмисто здесь. Но слава Богу, иначе море давно бы поглотило это место.

– Зачем нужен лодочный сарай на острове, где никто не живет?

– Он остался с прошлых времен, когда здесь жили люди. Так мне рассказывали.

Песок засыпался мне в туфли, и было трудно идти.

Он подхватил меня под мышку и понес, как какой-нибудь тюк.

– Поставьте меня, – сказала я. – Я слишком тяжелая.

– Вы легкая как пушинка, – возразил он, и не думая меня отпускать. – Ага, вот он. Обветшал, конечно, за это время, но чего еще ожидать.

Наконец он поставил меня на ноги и толкнул дверь. Дверь висела криво, едва не падая с прогнивших петель. В темноте внутри сарая я различила какой-то вытянутый черный предмет. Присмотревшись, я поняла, что это каноэ.

– Все еще на месте! – радостно воскликнул он. – Не закрывайте дверь, а то ничего здесь не увидим. Я мальчишкой, бывало, ложился в него и воображал, что плыву в открытом море. В нем весьма удобно. Да, раньше знали толк в таких штуках. Я думаю, этому каноэ не меньше пятидесяти лет. Оно не выглядит прочным, но на самом деле это очень надежная лодка.

Он положил мне руку на талию и сказал:

– Нам здесь будет удобно.

Я отошла от него.

– Не выходите из сарая, замерзнете. Здесь тепло и уютно. Отдохнем в каноэ, заодно переждем туман.

– Меня будут искать.

– До утра не будут.

– Нужно было к Фелисити зайти, пожелать спокойной ночи. Она будет очень волноваться.

– Она знает, что вы со мной.

– Это может ее обеспокоить еще больше.

Он от души рассмеялся. Потом сказал:

– Они решат, что мы заночевали у Магды. Они увидят туман и подумают, что никто не осмелился бы возвращаться в такую мглу.

– Но вы осмелились.

– Я часто делаю то, чего не делают другие. Но довольно разговоров. За работу. Сделаем из каноэ удобную кровать.

– О нет.

– Еще не пора? Как долго вы будете меня сторониться?

– Мне кажется, вы это нарочно устроили.

– О, вы обо мне слишком высокого мнения. При всем моем недюжинном уме погодой я управлять не могу.

– Я думаю, вы могли бы найти Карибу.

– Вы так думаете?

– Да. И я думаю, вы специально приплыли сюда.

– И вы этому рады?

– Рада? Я хотела вернуться в гостиницу!

– Наше каноэ покажется вам немного интереснее, чем ваша девственно чистая постель.

– Вы… спланировали это.

– Я уже говорил вам, я не могу своей волей вызвать туман.

– Вы воспользовались случаем.

– Я никогда не упускаю возможностей.

Он прижал меня к себе одной рукой и поцеловал. Меня несколько встревожило то, что мои губы ответили на его поцелуй, прежде чем я негодующе вырвалась. Магда Мануэль все не шла у меня из головы, и я вдруг с удивлением поняла, что доверяю себе не больше, чем ему. Было очень просто забыть все, кроме того, что я находилась здесь, с ним наедине. Говоря по правде, я сама хотела остаться с ним… наедине… Но я боялась. Меня сдерживали не только обещания, данные Реймонду, но – и я думаю, это главное, – воспоминания о недавней встрече на Львином острове. Как будто Анна Алиса стояла рядом и убеждала меня быть сильной, не поддаваться порывам. Она нашла меня и привела на другой конец света не ради этого. Я уже встретила его… И встречу снова. За тот короткий час, что мы провели вместе, что-то со мной произошло. Я знала так же точно, как то, что стояла на этом острове, что я еще увижу Магнуса Перренсена.

На этом безлюдном острове с Мильтоном Харрингтоном я была не одна. Здесь со мною была Анна Алиса.

Он снова притянул меня к себе со словами:

– Не бойтесь. Так было предопределено судьбой. С того самого мгновения, когда мы встретились. Я понял, что вы созданы для меня… И вы это поняли, ведь так? Порой такое случается.

На какой-то короткий миг я прижалась к нему. «Уходи, Анна Алиса, – подумала я. – Я не ты. Я это я. Твоя жизнь закончилась в той замурованной комнате, но я здесь, живая, и я хочу быть с этим мужчиной, потому что это правда – я люблю его… Если любовь – это желание быть с ним рядом, разделить с ним его жизнь».

Мильтон быстро почувствовал мое настроение. Он поднял меня и усадил в каноэ. Потом вытащил из моих волос заколки и положил себе в карман. У меня в голове промелькнула мысль, что это довольно практично. Перед возвращением на Карибу нужно будет собрать волосы. Тут же появилась другая мимолетная мысль: вероятно, для него это не впервой.

Он сказал:

– Вы так красивы.

Я ответила:

– Скольких женщин вы привозили сюда, на этот остров… к этому каноэ?

– Вам выпала честь быть первой, и клянусь, что другой не будет никогда. Быть может, мы с вами еще устроим паломничество сюда перед возвращением в Англию. Мы будем помнить этот вечер… истинное начало.

– Начало чего?

– Разделенной любви.

– Значит, вы полагаете, что обольщение сегодня будет завершено?

– Это идеальное место. Весьма романтичное, если вас не смущает определенная теснота и то, что каноэ утратило былую яркость.

– Нет, – сказала я.

– Нет?

– Я не хочу этого.

– Дражайшая Анналиса, вы думаете, я не знаю вас? Думаете. Вы любите меня… Вы хотите быть со мной… так же, как я хочу быть с вами. И давно.

– Я уже объясняла вам, что почти помолвлена с другим человеком.

– После сегодняшней ночи вы поймете, что это исключено.

Оставив без внимания это замечание, я произнесла:

– Каноэ пахнет морем.

– А чем оно еще может пахнуть? Арабскими благовониями?

Он сел рядом и обнял меня.

– Я хочу, чтобы вы меня выслушали, – сказала я.

– Слушаю вас.

– Я понимаю, что здесь я в вашей власти. Физически вы сильнее меня. Если я начну сопротивляться, вы меня переборете. Вы это намерены делать?

– Вы придете ко мне по своей воле.

– Да, – сказала я. – Или вообще не приду.

– Но, если уж вы признали превосходство моей силы, что мне может помешать?

– Да, вы можете добиться временного успеха силой. Это будет изнасилование.

– Это всего лишь термин.

– Я никогда этого не забуду и не прощу. Возможно, вы получите временное удовлетворение, но это станет ответом, который я давно ищу.

– Вы это не серьезно.

– Я оставлю вас сразу же. Клянусь. Фелисити я заберу с собой и расскажу, что произошло. Я думаю, что, если она станет обо мне заботиться, к ней вернутся силы. Он поймет. Она тоже прошла через подобное и до сих пор не оправилась. Ей случилось выйти замуж за изверга. Я свободна, и я приду к вам по своей воле… Не в сарае, потому что подвернулась возможность, а когда сама этого захочу.

Он нежно поцеловал меня.

– Да. Продолжайте.

– Сегодня ночь истины, не так ли?

– Да.

– Я объясню. Мне кажется, я люблю вас. Я хочу быть с вами. Мне кажется, с вами я испытываю счастье, которое не испытываю больше нигде. Но Реймонд Биллингтон мне тоже дорог. Он совсем не похож на вас…. Он не любит выставляться. Он скромный и бескорыстный. Вы не такой.

– Я больше похож на обычного человека, – сказал он.

– Да, это верно. Вы идете своей дорогой и берете то, что хотите. Вы можете взять меня сейчас, но после этого вы меня потеряете навсегда.

Он сказал:

– Я не желаю этого. Я хочу вам показать, какое счастье мы можем принести друг другу. Вы увидите, как мы с вами друг другу подходим. Я покажу вам, какую счастливую жизнь мы можем прожить вместе.

– Но вы меня совсем не знаете.

– Я знаю вас прекрасно. Потому и люблю, что знаю вас, потому и считаю, что вы та единственная, которая мне нужна.

– Если вы так хорошо меня знаете, вам должна быть известна и моя гордость. Я никогда не покорюсь вам. Я либо приду по своему желанию, либо не приду вовсе. Я была с Фелисити в том ужасном доме, где ее истязали каждую ночь. И то, что там происходило, оставило отпечаток не только на ней, но и на мне. И теперь я точно знаю, что, выйдя замуж или полюбив, я не подчинюсь. Я буду равной ему… Меня не нужно будет принуждать… Как принуждали Фелисити. Вы это понимаете?