Я бы даже сказала, мое появление стало для нее ударом.

Привстав, она произнесла незнакомым мне голосом:

– Анна Алиса.

– Здравствуйте, – ответила я. – Я проезжала мимо и заметила вашу лошадь. Решила зайти проверить, не ошиблась ли я.

С удивлением она справилась очень быстро.

– Какая приятная неожиданность! А я зашла освежиться и, представляете, встретила здесь старинного друга моей семьи.

Мужчина встал и низко поклонился. Он был примерно одного возраста с мисс Гилмор, где-то под тридцать.

– Что это я! – сказала тут мисс Гилмор. – Совсем забыла правила приличия. Это мистер Десмонд Фезерстоун. Мистер Фезерстоун, мисс Анна Алиса Мэллори, моя любимая ученица. – Она повернулась ко мне и быстро спросила: – Вы одна?

– Да, – довольно дерзко ответила я. – Я не должна…

– Совершенно не должны, – голосом, который меньше всего можно было ожидать от гувернантки, промолвила она, как будто мы все были заговорщиками.

– Раз уж мисс Мэллори присоединилась к нам, вероятно, она захочет немного подкрепиться, – предложил мистер Фезерстоун.

– Хотите? – спросила меня мисс Гилмор.

– С удовольствием выпью сидра.

Мистер Фезерстоун окликнул одну из прислужниц, очень миловидную девицу с кружевным платком, завязанном крест-накрест на груди, и в белом чепце, и сказал:

– Принесите сидра для юной леди.

Девица по-особенному улыбнулась мистеру Фезерстоуну, как будто прислуживать ему доставляло ей удовольствие. Я начинала замечать те небольшие знаки, которыми обмениваются мужчины и женщины.

После этого мистер Фезерстоун обратил внимание на меня. Его блестящие глаза впились в меня так, словно хотели проникнуть в мои мысли.

Спокойствие вернулось к мисс Гилмор в считанные секунды. Она снова заговорила:

– Все это действительно для меня очень неожиданно. Сначала мистер Фезерстоун, потом Анна Алиса… Можно сказать, компания собралась.

Она так настойчиво повторяла, что повстречалась с мистером Фезерстоуном совершенно случайно, что я заподозрила обратное. Она совершила ту же ошибку, которую совершают многие: приняла меня за простодушного ребенка. Я быстро расту и часто думаю как взрослый человек. И в ту минуту что-то подсказало мне, что мистера Фезерстоуна и мисс Гилмор объединяет взаимное влечение.

Принесли сидр.

– Уверен, вам понравится, мисс Мэллори, – сказал мистер Фезерстоун.

– Прекрасный сидр, – ответила я. – И мне правда ужасно хотелось пить.

Он наклонился ко мне.

– Я так рад, что вы решили зайти. Если бы вы этого не сделали, мне было бы очень грустно.

– Если бы я этого не сделала, вы бы не знали, что существовала возможность моего прихода, так почему бы вам было грустно? – спросила я.

Мисс Гилмор рассмеялась.

– Моя ученица не простая девочка, – сказала она. – Могу вас заверить, найти ошибку в ее рассуждениях не так-то просто. Не забывайте, это я ее учу.

– Это нужно запомнить, – серьезным тоном, но с улыбкой произнес он.

Он спросил меня о мастерской, где делаются карты, и я рассказала ему, что один из моих предков плавал с Дрейком и что с тех пор в нашем роду не угасает интерес к географическим картам.

– Изготовление карт – занятие не только интересное, но и доходное, – добавила мисс Гилмор.

Он стал спрашивать о деревне и об усадьбе, в которой я живу с рождения. Я сказала, что моя мама умерла и я до сих пор очень по ней скучаю.

Он сочувственно похлопал меня по руке:

– Но у вас есть отец. Готов поспорить, что он в вас души не чает.

– Он меня почти не замечает.

– Ну что вы, – заступилась за отца мисс Гилмор. – Он прекрасный отец. Мы с ним очень много о вас разговариваем.

– С мисс Брэй он много не разговаривал.

По лицу мисс Гилмор скользнула улыбка.

– Я думаю, единственное его желание – это чтобы вы находились в надежных руках.

Мистер Фезерстоун придвинул свой стул поближе ко мне. Время от времени он касался моей кисти, как будто подчеркивая значимость своих слов. Мне это было неприятно. Мисс Гилмор это, кажется, тоже не нравилось.

Я спросила:

– Мистер Фезерстоун, вы остановились где-то поблизости?

Глядя прямо на меня, он улыбнулся, пытаясь удержать мой взгляд, но я отвернулась.

– Мне хотелось бы думать, что вас это действительно занимает, мисс Анна Алиса, – сказал он.

– Конечно же, я надеюсь, что вы удачно устроились.

– Я надеюсь, что встречусь с вами снова, когда вы в очередной раз будете гулять, – произнес он.

– Анна Алиса всегда нарушает правила, – заметила мисс Гилмор. – Она вообще-то не должна гулять одна. Хорошо, что мы встретились. Можно будет вернуться домой вместе, как будто мы уходили вдвоем.

– Вы часто нарушаете правила, мисс Анна Алиса? – спросил он.

– Некоторые правила для того и нужны, чтобы их нарушать… Если они не обоснованны. Мне скоро исполнится семнадцать. Я достаточно взрослая, чтобы гулять одной.

– Вы совершенно правы! Семнадцать. Восхитительный возраст. Мне кажется, вы в душе бунтарь.

– А мне кажется, – вставила мисс Гилмор, – что нам пора возвращаться в усадьбу.

Я встала. Мне захотелось распрощаться с ними обоими. Захотелось оказаться в своей комнате и записать в дневник все подробности этой встречи, пока они не забылись.

Мы вышли из трактира и сели на лошадей. Мистер Фезерстоун немного проехал вместе с нами, а потом с преувеличенно галантным поклоном покинул нас.

– Подумать только, – сказала мисс Гилмор. – Вот так взять и совершенно случайно повстречать старого друга семьи… Поразительно!

«Да, – подумала я, – вы как-то уж слишком усердно повторяете это, мисс Гилмор».

Я не доверяю мисс Гилмор.

Вернувшись домой, я пошла прямиком в свою комнату, чтобы записать все это в дневник.

1 января 1791 года

Первый день нового года.

Как же давно я не бралась за дневник. Мне просто разонравилось его вести, и сейчас я пишу только потому, что сегодня Новый год. И из-за папы, конечно.

Дневник все это время лежал в ящике комода, куда я его спрятала, чтобы его никто не нашел. Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал мои сокровенные мысли, а мне хочется думать, что именно их я и записываю в дневник.

С мистером Фезерстоуном я встречалась еще пару раз. Он, кажется, теперь приезжает сюда постоянно. «По делам», как он говорит. Интересно, чем он занимается? И где? Если в Лондоне (мне кажется, что именно там), то это далековато от нас. Я знаю, что добираться туда не так уж долго, но все-таки, почему не поселиться там?

Иногда мне кажется, что он, как говорят на кухне, «увлекся». Она, похоже, из таких женщин, которыми мужчины «увлекаются» очень легко.

Надеюсь, я не ошибаюсь. Он женится на ней и увезет отсюда, как преподобный Джеймс Эггертон увез мисс Брэй. Тогда я избавлюсь от них обоих, и отец наверняка поймет, что такому зрелому человеку, каким стала его дочь, очередная гувернантка не нужна.

Меня немного беспокоит то, как мистер Фезерстоун относится ко мне. Он как будто постоянно хочет приблизиться ко мне. И к тому же еще распускает руки. Не знаю, как по-другому это назвать. Мало того, что он в разговоре размахивает ими, как заведенный, так еще то на кисть мне руку положит, то на плечо, иногда на волосы. И убирать ее он не спешит. Когда он смотрит на меня своими сверкающими глазами, мне становится не по себе.

Мне он кажется немного жутким.

Хотя, наверное, поскольку он друг семьи мисс Гилмор, нет ничего удивительного в том, что он к ней время от времени наведывается.

К тому же, как говорила мисс Брэй, у меня слишком развито воображение.

Это Рождество не было похоже на прошлогоднее… Да и на все остальные тоже. Мы, как всегда, пригласили нескольких гостей, а отец предложил позвать и мисс Гилмор.

– Рождество есть Рождество, – сказал он мне, сделавшись необычайно благодушным. – Раз мисс Гилмор сейчас здесь, мы не можем забыть о ней. Может быть, тебе стоит предложить, чтобы она присоединилась к нам, так сказать, как член семьи? Если это предложишь ты, все увидят, что ты воспитанная и неравнодушная девочка.