— Говорю же: понятия не имею! Я слышал всего-то обрывки разговоров… может, там и не так все страшно на самом деле, а народ панику развел. Знаешь ведь, как это бывает: кто-то где-то что-то услышал, додумал, приукрасил и подал как истину в последней инстанции, — и по голосу, и по лицу разведчика было заметно, что он ни на йоту не верит в свои слова, но изо всех сил старается поддерживать видимость холодной надменности, подобающей его высокому статусу. — Знаешь, если очень захотеть, такие разговорчики можно и как распространение панических настроений расценить, — улыбка Ридена стала совсем уж натянутой.

«Да-да. Именно поэтому ты сейчас старательно показываешь, что уж тебя-то к паникерам отнести никак нельзя.»

— Можно. Но сарафанное радио неистребимо, ты ведь понимаешь, — с равнодушным видом подтвердила Исанн. — Я вот что думаю: если нас эти проблемы будут как-то касаться, мы и так все узнаем. А если нет — то и нечего себе голову забивать.

— Точно, — с видимым облегчением произнес Риден, делая вид, что именно это он и собирался сказать. — Пусть голова болит у тех, кому по должности положено разбираться с этим бардаком. Лично мне и своих проблем хватает. А теперь извини, но я должен идти: работы много, а у меня там еще тритт не валялся. Рад был повидаться.

«Ну разумеется. Просто счастлив.»

— Понимаю, — изобразила Исанн дружескую улыбку. — Что ж, удачи.

«Ну надо же, как быстро вспоминаются дела, когда разговор переходит на скользкие темы, — подумала разведчица, провожая коллегу взглядом. — Все сразу такими ответственными и сознательными становятся…»

То, как осторожно люди подбирают слова в ее присутствии — даже если тема разговора абсолютно невинна — Исанн заметила давно, еще до выпуска из Академии. Но сейчас это не могло не настораживать: Риден был одним из немногих, за кем подобного поведения никогда не водилось. Да, он относился к Исанн со здоровой подозрительностью, бывшей нормой среди высокопоставленных сотрудников Разведки, но в общем и целом их отношения можно было охарактеризовать как «вежливый нейтралитет» — стороны не очень устраивало положение равенства, но особых причин на то, чтобы попытаться сожрать конкурента с потрохами, ни у одной из них не было.

Так почему же сейчас девушка едва ли не физически ощущала страх сослуживца?

В другое время столь резкая перемена была бы просто настораживающей. Сейчас она выглядела чертовски подозрительной.

«Если так дальше пойдет, я скоро начну видеть предателей за каждым углом, — одернула себя разведчица. — Конечно, сбрасывать со счетов нельзя никого… но, в конце концов, нервозность Ридена вполне объяснима — учитывая, что господа из Регулирования активизировались. Это никогда ничего хорошего не предвещало.»

Чуть позже, сидя у себя в кабинете и, наверное, в сотый раз перечитывая собственный отчет, Исанн одновременно с этим пыталась понять, какую должность в аппарате Разведки может занимать предатель. Перебрав множество вариантов — в равной степени вероятных — девушка поняла, что только зря тратит время на подобные размышления: пока не будет результатов внутреннего расследования, она не обладает достаточной информацией, чтобы делать какие бы то ни было выводы.

Наконец решив, что отчет выглядит достаточно убедительно, и редактировать его дальше нет смысла, Исанн потянулась было к интеркому, чтобы связаться с приемной Директора… «Половина техотдела целый день с кучей мелких неполадок разбирается… у всех сеть сегодня коленца выкидывает… один очень полезный человек отслеживает каждый твой шаг, связанный с этим делом…» — пронеслись в памяти фразы, казалось бы, никак не связанные между собой. Переговорное устройство так и осталось деактивированным.

«Лучше пройдусь лишний раз — да и то, только в том случае, если отец не сможет принять меня сразу. Ничего, не рассыплюсь,» — решила разведчица, поднимаясь из-за стола.

Неожиданно тишину прорезал вой сирены, и механический голос невозмутимо сообщил:

«Внимание всему персоналу: на территории штаба Разведуправления Империи объявлено чрезвычайное положение. Убедительная просьба оставаться на своих рабочих местах и не чинить препятствий сотрудникам отдела Регулирования и силам 311-го Штурмового корпуса. Об отмене усиленных мер безопасности будет сообщено дополнительно.»

«Этот день становится все интереснее и интереснее, — ошеломленно подумала Исанн, застыв перед дверью. — Кажется, «крота» обнаружили и без моей помощи…»

В том, что шум был из-за «крота», девушка не сомневалась: чрезвычайное положение объявлялось в крайне редких случаях, а войны или террористической атаки она что-то не заметила. Сомнений не было и в том, что «крот» был тот самый, о котором упоминал Джелиндер. Не выводок же их тут, в самом деле!

Разведчица осознавала, что ее задача только что сильно усложнилась: если до этого ей нужно было доказать сам факт существования предателя, то сейчас — объяснить, каким образом этот факт касается ее лично… а для этого требовалось еще и пробиться к отцу, которому сейчас точно не до того, чтобы принимать отчеты полевых агентов.

Конечно, можно просто предоставить все безопасникам, как и поступил бы любой нормальный оперативник на ее месте, но… нет, нельзя. Исанн не сомневалась в профессионализме штатных дознавателей, но, действительно пустив все на самотек, она могла потерять очень важную нить в расследовании… критически важную нить. Этого допускать нельзя ни в коем случае.

«Нужно добиться разрешения хотя бы присутствовать при задержании и последующем допросе. Если я докажу, что арестант имеет прямое отношение к моему делу, то буду полностью в своем праве… да что тут говорить, мне его даже отдать могут, в обход безопасников. Только вот доказательства должны быть железные, а у меня опять сплошь умозрительные заключения.»

У Исанн и мысли не возникало о том, что она нацелилась на шкуру неубитого крайта: да, вполне возможно, что на данный момент не известна даже личность предателя, но это ненадолго. Если уж пошли столь радикальные действия, то на них обязательно есть веские причины. Такие, как конкретные подозреваемые и вполне реальная возможность этих самых подозреваемых схватить. А значит, «крайт» если еще не убит, то скоро будет, и следует поторопиться, чтобы успеть к дележу шкуры. От Имперской разведки вообще редко кому удавалось уйти, а уж на ее территории — тем более.

В тот же день, на Луне Контрабандистов.

— А, дорогуша, ты снова здесь? — уже знакомый Лике раттатаки растянул белые губы в оскале, который, видимо, считал улыбкой. — Что, хатт заплатил меньше, чем обещал?

— Нормально он заплатил, — пожала плечами наемница, опускаясь на шаткий стул, стоявший перед рабочим столом посредника. — Но деньги никогда лишними не бывают, знаешь ли.

В какой-то степени это, безусловно, было правдой. Однако основная причина, по которой Лика явилась за новым контрактом, едва завершив предыдущий, крылась в том, что она хотела убраться подальше от Нар Шаддаа на какое-то время: как и следовало ожидать, наемники Драакса остались несколько недовольны тем фактом, что какая-то девка увела у них из-под носа прибыльный контракт. Лика отнюдь не была беззащитной, но все же ей совсем не улыбалось столкнуться с некоторыми из своих конкурентов, особенно взъевшимися на нее из-за подмоченной репутации и потерянных денег. Конечно, в скором времени они забудут об этом, и это самое время девушка намеревалась где-нибудь переждать. А в силу практичности, приобретенной за годы жизни в крайне затруднительном финансовом положении, наемница планировала совместить ожидание с обогащением — раз уж нормально отдохнуть все равно не вышло.

— Это ты правильно говоришь. Знаешь, — посредник чуть подался вперед, дохнув на девушку перегаром, — нравишься ты мне, вот что, — заявил он внезапно.

— Ну, я рада, — Лика отодвинулась назад ровно настолько, насколько наклонился к ней собеседник. — Только ты не в моем вкусе, и вообще я работу ищу, так что не отвлекайся.