Из-под пирога выползают другие тараканы, и Рон инстинктивно вскакивает из-за стола и отбегает прочь. Теперь он видит, что весь пирог начинён рыболовными крючками и тараканами.

А в свете свечей поблёскивают перемешанные с морковью, картофелем и куриным филе осколки стекла.

Джессику рвёт на пол, и Рон чувствует, что и его вот-вот вырвет.

Рон помогает своей жене встать и отойти от стола. А что же могло скрываться в его перламутровом соусе из моллюсков?! Он ведь уже успел пару раз откусить! Нет, лучше об этом не думать.

Джессика дрожит, а по щекам бегут слёзы.

- Тише, милая. Дай мне взглянуть.

В тусклом свете он видит, что один из крючков почти не зацепился за губу.

- Я могу достать один прямо сейчас.

И аккуратно, с присущей его руками хирургической точностью, он вынимает крючок из края её губы.

- А вот второй зацепился сильно. Кажется, бородка крючка ушла глубоко под кожу.

- Язык! - плачет Джессика.

- Дай посмотреть.

Она высовывает язык, и даже при плохом освещении Рон видит глубокий порез на правой половине языка.

- Господи, это хреново. Вспомни, ты проглотила хоть чуть-чуть стекла?

- Не знаю.

- Ладно, оставайся здесь.

- А ты куда?

- Я убью эту сволочь!

- Нет, подожди, - её губы уже начали опухать, и согласные выговаривались нечётко.

- Что?

- Давай просто отыщем шерифа.

- Да к чёрту его!

Рон бросается к задней двери ресторана, сжав руки в кулаки, и распахивает металлическую дверь.

В кухне темно.

- Здесь есть кто-нибудь? - кричит он.

Они снова подходят к стойке регистрации в гостинице и видят там ту же женщину-клерка, что и прошлый раз. Она сидит во вращающемся кресле и с упоение читает женский роман в мягкой обложке.

- Простите, - говорит Рон, и женщина поднимает глаза.

- Да?

- Где больница? - он кивает на свою жену, прижимающую ко рту окрашенную бардовым салфетку. - Моя жена нуждается в медицинской помощи.

- Простите, у нас есть только медпункт, но он уже закрыт.

- У вас нет больницы?

- Ближайшая в пятидесяти километрах отсюда, но вы же знаете, все дороги сейчас перекрыты.

- Ладно, а шериф у вас есть?

- Конечно, но уверена, что его офис тоже уже закрыт. Уже почти девять вечера.

- Как вас зовут?

- Кэрол.

- Скажите, Кэрол, что делают жители этого города, когда им нужен страж грёбаного правопорядка?!

- Что-то произошло?

- Да, кое-что произошло.

- Думаю, я могла бы поискать шерифа Хансона дома.

- Правда? А то я не хочу ставить вас в неловкое положение из-за того, что кто-то набросал в чёртов ужин моей жены стекло, крючки и тараканов, и она почти разрезала свой язык на...

- Рон, она в этом не виновата.

Кэрол поднимет трубку, набирает номер и спустя пару секунд произносит:

- Артур? Привет, это Кэрол. Передо мной сейчас стоит пара приезжих, и мне кажется, им нужна твоя помощь... Не знаю... Да, думаю, так и есть... Ладно.

Она кладёт трубку.

- Он сейчас подойдёт.

- Спасибо, - отвечает Рон. - А теперь, мы надеемся, что у вас найдутся для нас и другие хорошие новости.

- Например?

- У нас был очень тяжёлый вечер, и нам нужна...

Она качает головой:

- Извините, но у нас всё занято.

- Я заплачу двойную цену. Тройную. Я не...

- Сэр, что вы хотите, чтобы я сделала? Выгнала кого-то вон? Извините, но у нас нет свободных мест.

Они сидят у камина на кожаном диване, Рон обнимает Джессику, пробегая пальцами по её волосам. Он размышляет о том, что они могли бы сидеть в этом холле у огня при совершенно иных обстоятельства, с бокалами вина, в обнимку, и строить планы на будущее.

В те редкие моменты, когда его разум очищался от мыслей о случившимся, он начинал признавать, что, несмотря на все заработанные им с Джессикой деньги, они впустую тратят свои молодые годы: он - на супербогатых, но абсолютно поверхностных фиф, которые готовы отдать семьдесят тысяч долларов на изменение формы носа, а Джессика - на безликие фармацевтические компании, гонящиеся за очередным лекарством на миллиард долларов.

- Мне нужно обезболивающее, - хнычет Джессика.

- Как только мы поговорим с шерифом, то отправимся в машину. Там в чемоданчике у меня есть «Лортаб» . Джесс, можешь пару секунд посидеть здесь одна?

- Зачем?

- Я хочу подняться наверх и проверить кое-что.

- Пожалуйста, возвращайся скорее.

Он идёт по пустому холлу, стены которого увешаны чучелами мёртвых животных - голова лося над камином в окружении койотов, огромный бурый медведь на задних лапах за стеклом, птицы, застывшие в полёте, свисающие с потолка на проволочных шнурах.

Рон бежит наверх, перепрыгивая через ступеньки, и попадает в коридор, освещённый искусственным светом фонарей, вмонтированных в стены между дверями.

И проходит дальше по коридору и останавливается.

Он приближается к первой же двери, прижимает к ней ухо, но слышит лишь гулкий стук собственного сердца.

Он проходит ещё мимо трёх дверей, у четвёртой останавливается и становится на колени. Заглядывает в щель между дверью и паркетом. Только темнота.

Он поднимается, стучит в дверь. Никакого ответа.

Подходит к другой двери и стучит сильнее.

Колотит изо всех сил в третью.

- На этом этаже есть кто-нибудь? - кричит он.

Женщина-клерк смотрит, как к ней подлетает Рон.

- Не расскажете, какого чёрта тут происходит?

Её глаза чуть расширяются, она проводит пальцами по корешку книги и поднимается с кресла. Невысокая, крепкая, лет пятидесяти с небольшим, а её огромные глаза ещё больше увеличиваются из-за линз очков.

- Мне не нравится такой тон...

- А мне плевать, что вам не нравится. Я только что вернулся со второго этажа. Он пуст.

- Нет, не пуст.

Звук, похожий на взрыв вдалеке, немного сбивает Рона с мыслей.

- Все комнаты тёмные и пустые.

Джессика поднимается с дивана и подходит к ним.

- А вам не приходило в голову, что наши гости спят? Или отправились на ужин?

- Все до единого? Почему вы не дадите нам номер? Что мы вам сделали, что вы...

- Я вам уже говорила. У нас нет свободных комнат.

Джессика доходит до стойки регистрации, становится рядом с Роном и спрашивает опухшими губами:

- Что происходит?

- Они пытаются нас обдурить!

- О чём ты говоришь?

- Милая, я только что поднимался на второй этаж. Ни одна комната не занята.

Джессика переводит испепеляющий взгляд на женщину-клерка:

- Это правда?

- Конечно, нет.

- Покажите.

- Простите.

Джессика наклоняется к ней, отнимает от лица салфетку, чтобы женщина увидела всё ещё торчащий в её губе рыболовный крючок.

- Покажите.

- Я не обязана никому из вас показывать...

- Да я юрист, сука, и я прямо сейчас тебе торжественно клянусь: когда я вернусь в Лос-Анджелес, то первым делом позвоню в самую лучшую юридическую фирму в Денвере, найму самого крутого ублюдка и засужу и твою задницу, и эту вашу чёртову забегаловку! Вытрясу всё до последнего цента!

Рон видит, что женщина-клерк почти готова разрыдаться, и очень удивляется, когда она наклоняется вперёд, улыбается Джессике и открывает рот...

Двери в холл со скрипом открываются, привлекая внимание присутствующих.

На нём чёрная, толстая куртка, припорошенная снегом, к отвороту пришита звезда шерифа. Мужчина улыбается и кладёт на полку шляпу, с которой на паркет падает несколько комков снега.

- Добрый вечер, народ, - говорит он, шагая к ним.

- Ох, Артур, - женщина-клерк начинает рыдать. - Они мне столько наговорили...

Шериф подходит к стойке регистрации.