А в то время, как Торин со своим хирдом рубился не на жизнь, а на смерть у входа в Гору, Бильбо с маленьким отрядом молодых гномов торопился на поиски Бофура. К счастью, один из разведчиков видел, куда направился королевский помощник и переводчик — да и расположение нижних ярусов тайной не было. Все разведчики без малейших колебаний согласились пойти за своим маленьким господином вниз, туда, где царила смерть, и Бильбо был искренне им за это благодарен.
Сердце его колотилось так, что этот стук казался хоббиту громче, чем грохот рушившихся сводов. Их группа миновала укрепленные коридоры и ступила во тьму, где только огоньки прихваченных с собой светильников как-то рассеивали мрак.
Именно здесь, в кромешной мгле, Бильбо и понял, что значило выражение «сердце гор», которое порой использовали гномы. Одинокая частично обрушилась внутри, часть ее переходов и многочисленных коридоров была завалена камнями, но если прислушаться, то даже босыми ступнями можно было различить биение ее пульса.
Гора жила, и Бильбо намерен был спасти ее.
Как только они ступили в эти черные лабиринты, где со всех сторон раздавался угрожающий скрежет и гул, один из разведчиков поднес к губам боевой рог. Низкий раскатистый звук прокатился по туннелям, своим призывом оповещая Бофура с его людьми, чтобы как можно скорее пришли к вестнику.
Это было простейшее средство общения на такой глубине — и самое надежное. Эхо прокатилось по туннелям, гуляя от стены к стене, и Бильбо с уважением осознал, что звук не вызвал новых обвалов. Гномы за долгие столетия научились даже вырезать рога, которые звучали на особой частоте, подумать только!
В боковом ответвлении замелькал свет, послышались голоса. Бофур с несколькими гномами выскочил ко входу, держа оружие наперевес. При виде Бильбо он улыбнулся:
— Ezbadu men… Не ждал увидеть тебя здесь. Мы нашли мерзавца, который подверг опасности жизни всех нас! Мои ребята не убили его только потому, что придумать наказание должен сам тан Торин.
Хоббит мельком взглянул на гнома, которого крепкие руки помощников Бофура удерживали на месте. Тот не сопротивлялся, в его ухмылке было отчаяние. С грустью хоббит узнал в нем отца того дерзкого юноши, Нарви из рода Железноруких. Крепкий седой гном выглядел изможденным, но решительным.
— Вы все сдохнете тут, — прорычал он. — И ваш узбад, что убил мою семью, увидит, как гибнут от рук орков его собственные близкие!
Бильбо потратил несколько драгоценных секунд на то, чтобы подойти к предателю и посмотреть ему в глаза.
— Ты едва не обрек на смерть множество женщин и детей, — четко, раздельно сказал полурослик. — Ты — тварь, что предала свой род, свое королевство. И не будет тебе места в Чертогах Махала.
Он коротко, почти без размаха, ударил гнома Жалом, полоснул вдоль по горлу. Тот мешком свалился на пол, хрипя и булькая. Кровь лужицей стекла на серые камни, окрасив их в алый.
— Зачем ты так сразу? — поморщился Бофур. — Должен был состояться суд…
— Думаешь, Торин решил бы иначе? — Бильбо повернулся к другу, и в глазах его было что-то такое, отчего тот склонил голову. — Один раз мы уже оставили этого гнома в живых, и вот к чему это привело. Идем, Бофур! У меня есть одна идея, и ты поможешь мне, так как лучше знаешь Гору. Сбросьте эту падаль в пропасть поглубже, — он кивнул на останки предателя. — А перед Торином, если что, отвечу я лично.
Комментарий к 36. Нашествие
* (кхузд.) Будьте вы прокляты!
========== 37. Полет дракона ==========
Дрожь Одинокой постепенно затихала. Внутренние толчки, порожденные взрывами огненных зарядов, утихли, и внутри горы чувствовались только редкие содрогания, когда камни на нижних ярусах скатывались вниз, в глубокие пропасти.
Теперь защитники Эребора могли более устойчиво стоять на ногах — но приободрились и орки. Со всех сторон неслись их рычащие и визгливые голоса, орущие свои боевые кличи. Торин, нахмурив брови, чуть отступил, отер пот со лба сгибом локтя и приложил к губам боевой рог.
Низкий гудящий звук понесся вдаль, гулко разносясь под сводами горы и сзывая на битву тех, кто еще не присоединился к ней.
— Помощь нам бы не помешала, — хрипло пробормотал Двалин, широко размахнувшись топором. Острое лезвие развалило пополам одного неосторожно подошедшего орка, и гном удовлетворенно оскалился. Позади орочьего строя оглушительно стучали барабаны, дробь становилась все чаще и громче: враги тоже готовились к решительному натиску. Очевидно, они сообразили, что с налету взять Эребор не удалось, несмотря на неожиданность нападения, и перестроились.
Гномы держались. С помощью пиратов Барда, намертво закрепившихся на флангах, они удерживали линию обороны, превратившись в сплошную линию сверкающей алым стали. В свете поврежденных факелов и светильников казалось, что вокруг пляшут ярко-красные огни, ослепляющие и нападавших, и защитников.
Король-под-Горой метался от колонны к колонне, оказывая помощь тем, кто был ранен, прикрывая их плечом и оттесняя от них орков. Даже теперь, в этом месиве из чужих тел, среди вони и грязи, он успевал заботиться о своих подданных.
Скрежетали друг о друга столкнувшиеся клинки, пронзительно вопили умирающие. Черная орочья кровь лилась ручьями, смешиваясь с алой кровью гномов и людей. Ни одна сторона не намерена была уступать, все держались до конца.
Возможно, орки знали, что внутри горы гномы смогут окружить их и уничтожить, поэтому держались ближе к выходу. Редкий и слабый свет не очень-то задерживал их, а уцелевшие в погроме факелы только помогали. Впрочем, если бы гномам вздумалось погасить свет, оркам это только помогло бы: твари прекрасно видели во тьме.
Двалин переступил через очередной труп — он не видел, свой это или враг, некогда было присматриваться. Рядом с ним рубился еще один воитель, и друг узбада мигом узнал длинные черные косы.
— Ты что тут… делаешь? — выдохнул он сердито, прервавшись посреди фразы, чтобы срубить башку еще одному орку.
Дис фыркнула на гномий манер. На голове ее был легкий шлем, тело закрывал доспех, но длинные косы все равно выбивались из-под латного воротника.
— Ты думал, в этот раз женщины останутся позади? Пусть отсиживается в тайнике малышка Сигрид, она пока мечом не владеет — а я не собираюсь!
Двалин рассмеялся, показав окровавленные зубы. Ему рассекли щеку, и кровь запачкала губы и рот тонкой струйкой. Воин подумал, что когда битва закончится, он непременно как следует обнимет жену — так, чтобы стонала до утра. Стоило выжить хотя бы ради того, чтобы исполнить это намерение. Дис еще не стара, и если будет на то воля Махала, она вполне сможет родить Двалину еще одного сына.
На скользком полу трудно было устоять. Гномы держали щиты, тесня орков, и крепкие фигуры подгорных воинов казались частью здешнего камня.
— Bar-r-ruk khaza-a-ad! — словно обвал гремит под склонами Одинокой, словно камни катятся все вниз и вниз, готовясь погребать под собой трупы врагов.
— Дейл! Дейл и Эсгарот! — вторят им более звонкие, сильные голоса людей. Этот клич не столь ужасающе звучит под сводами камней, но и он заставляет содрогаться тех, кто послабее.
И тут к боевому кличу союзников прибавилось далекое пение рожка. Звонкое и переливчатое, эхо влетело в распахнутые, покореженные взрывами и тараном врата Эребора и запрыгало по сводам, как знак надежды.
Торин расхохотался, не в силах сдержаться. Он первым понял, что значит этот звук — и в него будто влились новые силы. Пожалуй, впервые за все это время он порадовался, что его племянник и наследник выбрал себе в жены девушку не из их народа.
