При виде девочки на руках у Фили Оин бросил возиться с трупом мужчины и поднялся.

— Снимай плащ, красавчик! — буркнул он одному из разведчиков. — Нельзя такую малявку на голый пол класть!

Подстелив ткань, девочку расположили навзничь, и лекарь торопливо, но без непрофессиональной суеты, склонился над ней. В руке его мелькнул тоненький крохотный кинжал. Сигрид отвернулась — ее спокойствию тоже имелся предел.

Дальше все происходило как во сне. Ее все же отправили обратно в лечебницу в сопровождении одного из молодых охранников. По словам глуховатого целителя, найденную девочку можно было спасти, если перенести из зараженного квартала и должным образом ухаживать за ней.

— Шансы у нее невелики, но если эльфийка поколдует, глядишь, малявка выкарабкается, — честно сказал старик.

После этого Сигрид не медлила. Не веря себе, что до сих пор не хлопнулась в обморок, а все еще помогает и что-то делает, она вместе с разведчиком пришла в безопасный квартал. В лечебнице все так же тихо стонали умирающие, а живые тенями ходили вдоль них, то и дело поправляя предохраняющие травяные повязки.

И все же теперь, глядя, как усталая, но решительная рыжеволосая эльфийка бережно пытается исцелить маленькую девочку, Сигрид чувствовала себя почти счастливой.

Фили вернулся со своими спутниками только к рассвету. Все они выглядели вымотанными до предела и сонными — даже стойких гномов измотал этот героический патруль в зараженном городе.

— Больше живых нет, — ответил Фили на немой вопрос Барда. — Мы обошли квартал два раза, чтобы никого не пропустить, но там только трупы, гниль и крысы, больше ничего и никого. Даже мародеры не рискуют туда соваться.

Он тяжело опустился на стул рядом с братом и через пару минут уже задремал, склонившись головой тому на плечо.

— Э, так не пойдет, братец, — спохватился тот. — Нам всем надо нормально отдохнуть, не дело спать среди больных.

— В нашем доме есть достаточно свободных комнат, — сообщил Бард. — Моя дочь вас проводит, ей тоже давно пора отдохнуть.

Отец гордился ею, Сигрид это видела. В теле девушки вдруг появилась необъяснимая легкость. Она лукаво улыбнулась, радуясь, что из-под повязки этого не видно, и пригласила гостей следовать за собой.

Нехитрый замысел ее предполагал, что усталый принц Фили без вопросов уляжется отдыхать там, где покажут — и потому она решительно предложила ему свою комнату.

Никаких фривольных мыслей в голове ее не было, к чести Сигрид, просто хотелось, чтобы ее герой мирно спал после трудов, а она могла бы сидеть рядом и любоваться им всю ночь.

Но она переоценила свои силы. Напряжение и страх, испытанные ею в течение дня, заставили Сигрид задремать прямо у постели возлюбленного, склонив светловолосую головку на его одеяло. И, несмотря на неудобную позу и увиденные днем ужасы, сны ей снились светлые и легкие.

========== 35. Смауг ==========

Кто знает, какие сны снятся драконам? Никто из живущих не ответит на этот вопрос, ибо из всех драконов, некогда многочисленного и наводящего ужас племени, остался только один. Молодой дракон Смауг спал крепким сном среди груд золота и драгоценностей. Монеты с тихим звяканьем перекатывались с места на место, когда он шевелил лапой во сне или дергал хвостом.

В его сознании мелькали вспышки пламени, раскаленные добела остовы домов и горящие воды реки. Огонь плясал перед сомкнутыми веками ящера, пробуждая странное волнение в его крови. Будто память древних предков, первых драконов, звала его за собой.

Смауг спал, но сон его был беспокоен. Ему постоянно слышались какие-то голоса на периферии сознания, казалось, что кто-то бродит рядом с ним и бормочет что-то. Это безумно раздражало. Полноценный сон необходим дракону более всех живущих созданий — в основном потому, что в процессе сытого отдыха, длящегося годами, ящеры развиваются и регенерируют. А те, кто говорил что-то неважное и раздражающее, этого не понимали.

Но потом над головой спящего дракона раздался голос, принадлежавший знакомому и дорогому для него существу.

— Смауг! Милый мой, проснись, пожалуйста! Я знаю, что еще рано, но ты очень нам нужен.

Дракон зашевелился, с неудовольствием покидая пределы таинственных грез. Он чувствовал, как затекло тело, и развернул хвост и лапы, потягиваясь на манер сытого кота. При первом же сильном движении отслужившая свое старая чешуя треснула по всему его телу, шелухой осыпаясь на золото.

Сперва он не совсем понял, почему его покровитель-двуногий так уменьшился, но затем сонный разум дракона сообразил, что это он сам еще больше вырос. Этот факт оказался таким приятным, что Смауг не удержался от короткого рычания и удара отяжелевшим хвостом по груде монет. Золото так и брызнуло во все стороны, как волна, а Бильбо, охнув, поспешил отскочить в сторону.

— Осторожнее, драгоценный! — крикнул он. — Ты стал куда выше за это время.

— Я вижу, — прогремел голос дракона. Ящер еще не вполне достиг своих взрослых размеров, для этого ему предстояло еще хотя бы год проспать в своем логове. Но уже теперь Бильбо мог бы спокойно уместиться в его пасти. Смауг выпрямился, изогнув чешуйчатую спину, и расправил крылья, проверяя, насколько они увеличились.

— Ты разбудил меня прежде срока, — напомнил он, сощурив золотые глаза и склонившись, чтобы быть ближе к полурослику. Тот не преминул нежно почесать его по чешуйкам у пасти, где чешуя была тоньше и нежнее.

— Знаю, сокровище мое, — виновато вздохнул мистер Бэггинс. — Но нам очень нужны твои способности к полету и огненному дыханию. Боюсь, от этого зависит все королевство и я сам.

Дракон слышал, что его покровитель не лжет. Тревога в его голосе была не наигранной, и от него пахло страхом и отчаянием. Смауг выдохнул теплый воздух и осторожно лизнул обеспокоенного хоббита в щеку.

— Что случилось? — поинтересовался он. — Расскажи, что я пропустил.

***

Днем ранее пробуждения дракона как раз состоялся важный королевский совет. В тронном зале Эребора, в свете сотен подземных фонарей и мерцающих драгоценных кристаллов, тан Торин Второй и его ближайшее окружение решали судьбу Дейла и Эсгарота.

Накануне пришли нерадостные известия из охваченного эпидемией города. Лекари едва справлялись, а испуганной городской страже с трудом удавалось поддерживать порядок. Эти храбрые люди не испугались бы и орды троллей, если бы те осмелились напасть, но против черной хвори они были бессильны.

— Вороны слетаются один за другим, — Двалин, стоявший по правую руку от королевского трона, мрачно теребил длинный ус. — Твои племянники, тан, говорят, что города обречены. Спасают тех немногих, кого еще удалось, но чума разрастается. Если так пойдет дальше, вскоре воздух над Эребором пропитается заразой.

Узбад расхаживал перед троном взад-вперед. Полы длинной тяжелой мантии с шорохом скользили за его спиной. Сейчас Торин никак не мог усидеть на месте.

— Отошлите еще одного ворона, — после долгого молчания выдавил он. — Пусть Бард с семьей и мои племянники возвращаются обратно в Гору. К Дейлу направить три вооруженных отряда. Встать дозором у озера и около городов в подмогу людским войскам. Мне не хотелось этого делать, но, похоже, выход только один. Все, кто уже заболел, в любом случае обречены.

Бильбо, до этого молчаливо слушавший беседу своего супруга с его советниками и не осмеливавшийся вмешаться, встрепенулся.