Девушка улыбнулась, вспоминая, как морщилась сестренка при плетении, как исколола себе пальцы и взбунтовалась, сбежав на другой день гулять без разрешения. Милая, милая Тильда! Удобно ли она добралась до Эребора? Нет ли среди гномов болезни? Теперь Сигрид с теплом вспоминала даже капризы девочки.
Да… не помог им Махал, да и прочие валар отвратили лики. За какие же грехи, знать бы…
Она переоделась в чистое, натянула перчатки, чтобы не касаться больных голыми руками, сменила подсохшие травы в повязке и вернулась в лечебницу.
Не так давно тут располагался большой магазин, где летом набивалось много покупателей. Теперь все товары убрали в дальние закрома или небрежно сбросили по углам — они перестали иметь ценность. Хозяин, которому Бард лично заплатил за выкуп дома, уже несколько дней был в безопасности, в Эреборе. И пока все, кто был еще здоров, не покинули город, Бард намеревался оставаться и поддерживать обреченных.
Только теперь, приведя себя в порядок, Сигрид осмелилась взглянуть на золоволосого принца. Фили, по счастью, на нее не глядел — он вместе с братом и эльфийкой помогал больным. На лицах гномов красовались такие же повязки, как у Сигрид и Барда. Отец же девушки вместе с сыном уже отправился принимать новую партию больных.
Пожилой седобородый гном с крючковатым носом деловито ходил между больными, наклоняясь то к одному, то к другому и вливая им в рот сладко пахнувшее снадобье.
— Не жильцы… — донеслось до Сигрид глуховатое ворчание лекаря. — Спасать живых и… Облегчить последние дни…
Девушка стиснула зубы так, что они скрипнули, и решительно подошла к занятым делом гномам.
— Простите, господа, — чуть прерывающимся голосом сказала она. — Если вы и впрямь хотите помочь, я провожу вас в квартал бедняков. Там больше всего больных, было бы неплохо, если бы ваш лекарь спас хоть кого-то или прекратил их муки.
Сердце ее билось часто-часто, когда принцы поглядели на нее, но внешне Сигрид была спокойна.
— Дельно, — признал Кили. — Брат, я Тауриэль не оставлю, присмотрю тут за порядком. Бери ребят Бильбо и отправляйтесь охранять юную леди, если уж она так храбра и предлагает рискованный подвиг.
— Намекаешь, что мне храбрости не хватает? — возмутился Фили, дерзко сверкнув поверх повязки синим взором. — Знаешь, братец, меня утешает осознание того, как нелепо ты смотришься в этой тряпочке.
Он дружелюбно пихнул фыркнувшего Кили в бок и повернулся к Сигрид. Вот странно: старший принц был немного ниже ее ростом, но умудрялся глядеть сверху вниз. Наверное, принадлежность к расе завоевателей-гномов научила его этому…
— Пойдемте, юная госпожа, — решительно сказал он. — Чем скорее мы сделаем свое дело, тем скорее сможем отослать тану Торину сообщение, что все под контролем.
Гномы не особенно церемонились — хорошие манеры не входили в число их главных добродетелей. На Сигрид чуть косились, но она была почти своей, поэтому разведчики согласились, чтобы она указывала дорогу.
— Будь осторожна, малышка, — сказал ей отец на прощание, крепко обняв. — Следи, чтобы повязка не пересохла, а от остального господа гномы тебя защитят.
Сигрид понимала, что идут они по большей части не помогать, а добивать. Вряд ли кто-то в чумном квартале остался невредим. В порту чума свирепствовала уже больше недели, там наверняка куча трупов…
Но дочери Барда почему-то не было страшно. В глубине души она успела представить, как на них нападут мародеры — и тогда Фили, конечно же, спасет ее. Это было ужасно глупо, но это все, что оставалось от прежней беспечной и милой Сигрид, которая за последние несколько дней навидалась ужасов на всю жизнь вперед.
Повязки отчасти заглушали ужасную вонь, которая окружила их, стоило ступить на просторы портового квартала. Жутко смердело протухшей рыбой, которую некому было сортировать и продавать. На темных улочках стояла тишина почти сверхъестественная, только где-то подвывали обездоленные потерей хозяев псы.
— Мерзкое местечко, — честно сказал один из сопровождавших Сигрид разведчиков. Молодые гномы были смелы и сами вызвались отправиться в опасный для жизни город, но даже им тут стало не по себе.
— Давайте быстро сделаем то, зачем пришли, и уберемся обратно, — согласился Фили. — Госпожа, если желаете, один из моих ребят проводит вас домой.
— Нет, — прошептала Сигрид. — Я пойду с вами. Это и мой город тоже, я не стану отсиживаться в запертой комнате.
Показалось ли ей, или взгляд Фили и впрямь был одобрительным? Так или иначе, принц не возразил и первым толкнул плечом покосившуюся от влаги дверь ближайшего домика.
Первый труп лежал здесь же, в комнате у входа, едва ли не подпирая собой дверь. Должно быть, несчастный полз к двери в поисках помощи или же от отчаяния — а может, просто в полузабытьи. Это был пухлый мужчина с одутловатым, отечным лицом. То, что осталось от его одежды, было в беспорядке, и из-под лохмотьев виднелась покрасневшая кожа. На ногах его и под мышками Сигрид с какой-то отстраненностью заметила вздутые ало-синюшные бугры. Рот несчастного был заляпан рвотой и какой-то слизью.
— Госпожа, вам с принцем лучше поискать других жителей дома, — проворчал лекарь Оин, с кряхтением становясь на колени над трупом. — Я пока возьму пробу его крови. Надо понять, можно ли лечить то, с чем мы столкнулись.
Сигрид с удовольствием подчинилась и в сопровождении Фили перешла в соседнюю комнату. Ей не хотелось смотреть на работу лекаря, который сейчас фактически был бы хирургом.
— Как ты? — вдруг тепло спросил Фили. Сигрид едва поверила своим ушам: впервые наследник Эребора отдавал все внимание ей и спокойно беседовал без насмешки и покровительственного тона.
— Ничего, держусь, — девушка зябко повела плечами. — Запаса ацеласа и мяты нам пока хватает, значит, я не заболею, если только не сниму повязку. — Она запнулась на мгновение, когда они шагнули в холодную темноту, и, осмелев, продолжила: — Простите, мой принц, что так вела себя раньше. Я не стану докучать вам больше необходимого.
Секундная пауза, а потом Фили бережно, как-то даже уважительно пожал ее пальцы. Такой теплый, дружеский жест… Сигрид ощутила, как больно сжалось сердце. Он больше не считает ее глупышкой, вот и хорошо, и славно… Большего и не надо, и так грешно радоваться, когда вокруг такая беда!
Увы, в этой комнате оказалось все куда хуже. На разобранной постели, разметавшись, лежали двое детей, обе девочки, в простых ситцевых платьях. Одна уже не дышала, безвольно свесившись с кровати. Под ее головой на пол натекла лужица слизи.
Вторая малышка, лет шести, еще дышала, хотя что ее удерживало в мире живых, вряд ли ответил бы и великий мудрец. Бедняжку трясло, глаза ее закатились, а запекшиеся губы растрескались.
Сигрид охнула и торопливо оторвала полосу ткани от подола платья, чтобы отереть лицо малышки.
— Мы должны спасти ее, — решительно сказала она, отгоняя прочь саму мысль о том, что дитя может умереть у них на руках. К счастью, Фили не стал говорить, что это бесполезно. Он только кивнул и, оправив перчатки, решительно поднял больную на руки.
Сигрид следом за ним прошла вон из комнаты, чувствуя, как щемит в груди. Глупые планы о том, как Фили спасает ее от бандитов, а потом приезжает за ней на настоящем огромном горном баране, испарились, их место заняла реальная картина происходящего. Вот он, героизм: не боясь эпидемии, вытащить из крови и грязи ребенка! В этот момент Сигрид понимала, что не зря любит молодого гнома.
