Собрав те вещи, что могли ей понадобиться в задуманном деле, она еще раз выглянула в окно. Кровавый клык Одинокой горы медленно разрезал темноту ночи, из-за восточного склона через несколько минут должно было показаться солнце.

Тильда выбралась в открытые створки окна, мягко спрыгнув на землю заднего двора. Она проделывала этот трюк не раз и не два, удирая от присмотра сестры и брата на прогулку. Впрочем, на сей раз она задумала нечто большее, чем простое гулянье на рассвете.

Спала Тильда одетой, поэтому теперь, пригнувшись и накинув на голову капюшон плаща, пробежала в своих мягких сапожках вдоль забора. С другой стороны дома сонно шумел пробуждающийся город, а младшая дочь короля Дейла подобралась к просторной повозке, в которой ехала свита принцессы Дис. Сейчас повозка была пуста, только одинокий стражник бдительно дремал возле нее, опираясь на топор.

Маленькую девочку, забиравшуюся внутрь повозки, в предрассветной темноте заметить было трудно, так что Тильда успела проползти под брезент и тут же спрятаться в дальнем углу. Здесь нашлись сваленные кем-то груды тряпья, очевидно, приготовленного для штопки. Тильда тут же забралась под них и затаилась, как могла. Лежать неподвижно и ждать она приучилась уже давно, разузнавая вести для отца, так что теперь сохранять спокойствие оказалось нетрудно.

Тильда давно уже хотела увидеть Эребор — не взирая на высоченную Гору из окна спальни, а изнутри. Пройтись по коридорам дворца короля Торина, завести пару полезных знакомств и поплясать с гномами на большом пиру. А теперь, когда в Эреборе должен был состояться турнир, желание попасть туда стало еще сильнее. Обычно на эти турниры пускали только мужчин. Отец и Баин ездили туда каждый год, и Тильде казалось жутко несправедливым, что ее не берут с собой.

Чем она хуже брата? Да, Баин сильнее, но если понадобится, Тильда сможет держать оружие ничуть не хуже, чем он!

Иными словами, решение казалось очевидным. Пару дней ее никто не хватится всерьез, она частенько убегала гулять в окрестностях Дейла и брала с собой еду и питье, отец этого не запрещал. А когда Бард и Баин приедут на турнир, она скажет, что хочет посмотреть. Отец любил младшую дочку, бойкую и смелую, и наверняка не стал бы отсылать ее домой посреди турнира.

Рассудив так, Тильда улеглась поудобнее, сунула в рот кусочек сладкого меда вместо завтрака и приготовилась ждать, когда повозки с рабами и свитой и воины Короля-под-Горой отправятся в дальнейший путь к Одинокой горе.

========== 27. Врата Эребора ==========

Под тряпьем было очень тепло, звуки снаружи доносились как сквозь вату, хотя Тильда и подозревала, что в этих тряпках она не единственный обитатель. Так что не было ничего удивительного в том, что девочка задремала. Ожидание — процесс долгий, войско выступает медленно, и пока они отъедут от города, пройдет немало времени. Можно было только надеяться, что сестре хватит ума не выдать ее и не доложить отцу, что младшей нигде не видно.

Тильда проснулась, когда повозка уже тронулась с места. Выносливые кони, приученные к долгому и трудному пути, набрались сил за дни простоя в Дейле и сейчас резво бежали по брусчатке города к воротам.

Осторожно приподняв голову, девочка обнаружила, что кроме нее в повозке сидят несколько женщин, но среди них не было ни одной гномки. Все — человеческие девушки, помоложе и в возрасте. У одной на коленях возился небольшой сверток — видно, ребенок. Каждая из рабынь была облачена в свободное одеяние из расшитого шелка, у каждой на запястьях сверкали браслеты, а тонкие шеи отягощали золотые ошейники с дорогими камнями. Гномы ценят свое имущество и даже рабов обряжают, как не снилось иным царям.

Стараясь не привлекать внимания, Тильда подползла к краю повозки и выглянула в щелочку под холщовым пологом.

Ее взгляду предстала часть движущегося войска. К изумлению и восторгу Тильды, впереди повозки ехали несколько всадников, в которых она признала Короля-под-Горой и его ближайших родичей. Ей казалось, что гномы, восседая верхом, становятся куда выше ростом и внушительнее. Подъезжая к родной Горе, все воины огромного хирда облачились в полный доспех, и яркое дневное солнце сверкало на плосковерхих шлемах и кольчугах так, что глазам было больно.

Самые богатые доспехи, покрытые золотым отливом, были, конечно же, у короля. Он восседал в седле боевого коня, мохнатого и крепко сбитого, очень прямо, вскинув подбородок. Черная коса, отягощенная тяжелым золотым косником на конце, слегка покачивалась в такт движениям узбада.

Рядом с ним ехала свита: Тильда узнала принца Фили, светловолосую копию дяди по всем своим движениям и посадке в седле. Узнала принца Кили; этот придерживал коленом притороченный к седлу лук и колчан и постоянно оглядывался — должно быть, искал взглядом свою эльфийку, которая не могла по закону ехать рядом с членами королевской семьи.

Просто удивительно, сколько у гномов традиций, когда дело доходит до торжественных мероприятий! Насколько помнила дочь Барда, праздники в Дейле и Эсгароте были обыкновенно связаны с разноцветными лентами, воздушными змеями и яркими ярмарками. Здесь же она видела перед собой лавину живых статуй, которые двигались вперед неумолимо и неуклонно. И горе тому, кто посмел бы обмануться нарядным видом этого войска и напасть!

В этих краях не было силы грознее, чем народ кхазад. И они сами прекрасно это знали, оттого так горделиво гладили ухоженные бороды, крутили надушенные в честь праздника усы и гарцевали, вздымая топоры и копья.

Тильда глядела на марширующее войско, пока у нее не заболели глаза от блеска оружия и доспехов, а потом тихонько вернулась на прежнее место и задремала под раскачивание повозки.

Только одно зрелище прошло мимо ее внимательного взора: над войском, раскинув чешуйчатые крылья, летал дракон. Пока еще некрупный, но уже страшный в своей пробуждающейся мощи, он парил на потоках ветра и нес на своей бронированной спине усталого, заспанного хоббита.

Бильбо сегодня встал рано благодаря королю, который растолкал его совершенно безжалостно и отправил умываться и готовиться к выходу. Впрочем, полурослик был даже доволен тем, что накануне ему удалось поговорить с Двалином. Старый вояка был грозен в бою, но невинная хитрость невеличка расположила его душу к Бильбо. Несколько полученных синяков определенно того стоили. Хоббит и гном пару часов просидели в ближайшей таверне, совместно уговорив бочонок вкусного эля, и сошлись на том, что враждовать им совершенно ни к чему.

— Сегодня мы с тобой увидим Эребор изнутри, мой милый, — сказал полурослик, погладив темные чешуйки на спине дракона. Смауг фыркнул, изгибая длинную шею.

— Надеюсь, там достаточно места, чтобы вместить меня, особенно когда я еще подрасту.

Хоббит, придерживаясь за острые шипы на спине своего воспитанника, выпрямился и взглянул в небо. Необъятная синь раскинулась над его головой по мере того, как дракон поднимался выше, они будто упали в это бескрайнее небо целиком. Синева была повсюду — сверху и снизу, — и яркие солнечные лучи заливали своим светом летящего ящера.

Одинокая гора стала гораздо ближе, закрывая своими отрогами все небо с севера, и алый свет солнца затопил ее сверху донизу, раскрашивая серые камни во все оттенки розового. Бильбо смотрел и не мог наглядеться, он старался запомнить эту картину, чтобы позднее, быть может, нарисовать ее. Живя в Шире, он порой рисовал — и пейзажи у него получались особенно хорошо.

Река, стекавшая в Долгое озеро, здесь брала свое начало. Вырываясь буйными ключами из-под скал, вода ледяным потоком устремлялась с отрогов Одинокой вниз, разбиваясь на немыслимой глубине об острые камни. Бильбо приметил сверху несколько водопадов и — к особенной своей радости — садовые террасы, что шли вокруг Горы. Сейчас лето осталось позади, осень тоже приближалась к завершению, и ледяное дыхание зимы, ползущей из-за далеких холмов, превратило сады в собрание редких золотых листьев и голых ветвей. Но полурослик не сомневался, что весной он увидит здесь истинную красоту.