========== 26. Перед отъездом ==========
Теплая вода плескалась у горла, вокруг груди и под мышками. Мысли ползли, подобно улиткам на вишневом дереве, и напитавшееся теплом тело с трудом шевелилось. Бильбо запрокинул голову и зажмурился изо всех сил, пока под веками не начали танцевать разноцветные круги. Как долго он мечтал о настоящей ванне, расслабляющей мышцы! После омовения он сможет мыслить более ясно и станет вместе с будущим супругом готовиться к отъезду в Эребор. Они находились в Дейле не так и долго, но полурослик успел полюбить этот город с его трудолюбивыми жителями и неброским комфортом. Особенно он ценил такие минуты, когда Торин засыпал и можно было не спеша понежиться в пенной воде.
В приоткрытые створки окна врывался легкий ветерок, ероша потемневшие от воды кудри хоббита. За дверью послышались тяжелые шаги — гномы никогда не умели ступать легко. Бильбо улыбнулся, не открывая глаз, но даже не пошевелился.
К его горлу медленно прижался кинжал, острый и изогнутый — такие разом перерезают все вены и вскрывают кожу и мышцы с необыкновенной легкостью. Полурослик поднял руку и пальцем отвел кончик кинжала от своей шеи — и лишь затем открыл глаза.
— Привет тебе, сын Фундина, — мягко сказал он. — Если ты хотел убить меня, мог бы сперва спросить дозволения у своего короля.
— Он отказал бы, — буркнул воин, неприязненно окидывая взглядом нежащегося в пене хоббита. — Торин по твоей милости ослабел и стал похож на мягкотелых людских корольков, которых он раньше резал десятками.
— И за это ты хочешь меня убить, — вздохнул Бильбо. — Очень жаль, потому что я погибну напрасно. Ты великий воин, Двалин из рода Дурина, и не мне противиться твоей силе, конечно же. Однако Торина весьма огорчит моя смерть, это я могу тебе гарантировать, а когда у ваших стен появятся солдаты короля Трандуила, ты будешь горько жалеть о своем поспешном решении.
Он спокойно поднялся из ванны, не обращая внимания на враждебное сопение у себя за спиной, и подхватил со стоявшего рядом низкого табурета широкое банное полотенце. Вытирая пену с плеч и рук, хоббит улыбнулся. В зеркале, что висело на стене, ему было отлично видно замешательство Двалина. Воин, не задумываясь, убил бы его, вздумай полурослик сопротивляться ему, но хоббит ничего не делал, только невозмутимо приводил себя в порядок.
«Большой промах, — отметил про себя мистер Бэггинс. — Мне следует уделять внимание не только узбаду, но и его солдатам, не говоря уж о командирах».
Он знал Двалина — знал, несмотря на то, что прежде говорил с ним всего пару раз. Бильбо с каждым днем все лучше понимал характеры тех, кто находился рядом с Торином и ним самим, и не уставал мысленно изумляться этому. Как легко было, оказывается, ладить с этими грубоватыми варварами! Они уважали силу и власть, но перед спокойствием и уверенностью слабого терялись, ибо подозревали некий козырь в рукаве. Что ж, посмотрим, можно ли поладить с будущим родичем…
— Твое недоверие вполне понятно, — рассудительно заметил хоббит, натягивая штаны. Он стоял к Двалину спиной, прекрасно зная, что честный вояка никогда не вонзит кинжал ему между лопаток. — Я противился помолвке и к тому же отнимаю у тебя время, которое прежде вы с Торином проводили в делах и походах, гм, в веселые дома.
— Дело не в этом! — хмуро проворчал Двалин. Кинжал с шорохом вернулся в ножны, и воин ухватил полурослика за плечо, развернув к себе. — Ты пытался убить моего друга и господина — и остался жив. Ты уговорил его оставить в лагере смертоносную тварь, которая может в любой момент озлобиться и убить кого-то из моих солдат. Из-за тебя Торин оказался в таком положении, что вынужден будет бороться за собственное законное право на престол! И еще спрашиваешь, какие у меня причины убить такого, как ты?
— Я этого не спрашивал, — подмигнул мистер Бэггинс. — Двалин, я не предатель и не перебежчик, что бы там ни подсказывало тебе твое глубоко чувствующее сердце. Твоя супруга, которую я глубоко уважаю, мне доверяет, и не зря. Впрочем, здесь не место обсуждать наши разногласия. Давай выйдем на воздух и поговорим. Не хочу будить нашего господина, он только недавно забылся сном.
Забота Двалина о своем короле была такой трогательной! Он, бедняга, умел только убивать, вот и старался продемонстрировать свою верность, как мог. Таких старых вояк лучше держать при себе, на расстоянии вытянутой руки, и внушать им, что ты — их лучший и вернейший союзник. Со временем, если не допускать ошибок, это и впрямь станет так.
Хоббит направился к выходу, даже не обернувшись. Он и без того знал, что Двалин пойдет за ним. Так и оказалось. Родич Короля-под-Горой вышел на крыльцо и зашел на задний двор вслед за будущим супругом узбада. Бильбо повернулся на пятках и неспешно обнажил клинок, который подхватил с пола, выходя.
— Не дури, сопляк, — бросил воин, — я тебя на части порежу прежде, чем ты успеешь ойкнуть. Слабоват ты еще для честного поединка, и сам это понимаешь.
— Я предпочел бы нормальный, цивилизованный разговор, — согласился Бильбо, — но ты ведь все равно шел ко мне, чтобы угрожать, не так ли? Мол, если я не оставлю Торина в покое, то приобрету очень серьезные неприятности. Что, скажешь, я не прав?
По лицу гнома он догадался, что попал в точку. Резать его на глазах у друга Двалин не стал бы — по крайней мере, пока столь неприятный ему чужак не проявил бы себя как враг, —, но убить исподтишка было бы ниже его достоинства.
— Ну ладно, парень, ты сам напросился, — решил наконец Двалин.
Даже здесь, в союзном городе, он не расставался с оружием. Помимо кинжала, у него был при себе один из знаменитых топоров и короткий молот, которым Двалин не раз дробил черепа врагов. Сейчас он извлек топор, одним движением развязав шнурок за плечом. Бильбо вежливо кивнул в ответ на вопросительный взгляд воина и встал боком, чуть отставив назад ногу — классическая поза сражающегося.
Однако, когда гном, широко размахнувшись топором, стремительно шагнул к нему, хоббит пригнулся к самой земле и, ухватив противника за ногу, заставил его покатиться по земле.
— Ах ты ублюдок, — с веселой злостью заорал воин, поднимаясь на ноги. Хоббит поманил его к себе, вскидывая подаренный короткий меч нарочито показным жестом. Он помнил, чему Торин учил его, и мог бы попробовать ранить Двалина. Несмотря на габариты Фундинула, по ловкости они были равны, и, будь бой настоящим, у полурослика не было бы шансов. Но сейчас Бильбо позволил свалить себя, и когда гном встал над ним с топором, хоббит взглядом указал ему вниз. Пока они боролись, Бильбо успел извлечь левой рукой кинжал из ножен внутри рукава куртки, и сейчас этот кинжал упирался в бедро Двалина.
— Думаю, тебе не надо объяснять, что я могу перерезать вену и ни один лекарь тебе не поможет, — тихо сказал мистер Бэггинс. — Впрочем, после этого ты, скорее всего, раскроишь мне череп, так что мы будем квиты. Могу я встать?
Двалин смотрел на него несколько секунд, а потом отошел и выразительно сплюнул на землю.
— Будь у тебя такое желание, ты бы прирезал моего кровного брата и вождя во сне, — признал он. - И, помнится, ты пытался это проделать прежде. Почему передумал сейчас?
— Я люблю Торина, — просто ответил хоббит, отряхиваясь и убирая в ножны Жало. — А он, насколько я понимаю, любит меня. Пока я буду под его защитой, смогу рассчитывать не только на кров и постель, но и на некоторые земные удовольствия. И если для этого надо влезть в грязную политику или убивать орков, то я сделаю все, что надо. А если ты не станешь меня убивать или мешать, то рано или поздно мои шерстяные лапы пройдутся по могилам многих врагов королевства.
