Это было как раз то, что рассчитывал услышать Кили. Он широко улыбнулся и от души поблагодарил дядюшку. Обнять себя Торин не позволил, поскольку сперва племяннику не помешало бы отмыться от паучьей крови, но они пожали руки и слегка стукнулись лбами в знак согласия и радости встречи. Кили был счастлив, что Торин сделал шаг в сторону сотрудничества с эльфами. Это давало шанс и ему самому, в конце концов.
Юноша прошел в купальни, которые ему указали стражники, и с удовольствием залез в прохладную воду источника. Подобные подземные воды были и у них дома, только в Горе источники исходили паром, а тут скорее охлаждали. Нет, воистину, если с кем и дружить, так это с лесными эльфами, чьи обычаи так схожи с их собственными!
Он расслабился и прикрыл глаза. Ужасно хотелось спать, накопившееся в теле напряжение битвы, наконец, ушло, и Кили так и уснул бы в прохладной, ласкающей усталые мышцы воде, если бы не услышал чьи-то тихие шажки. Улыбнувшись, юноша сделал вид, что дремлет. Он знал, кто почтил его своим присутствием, еще до того, как на его плечи легли узкие ладони, а ко рту прижались нежные девичьи губы.
Комментарий к 22. Славная охота
* (синд.) Друг мой
========== 23. Предательство ==========
Узбад был еще слаб после отравления ядом, и этой ночью он спал сном младенца. Широкая грудь, покрытая темной порослью, равномерно вздымалась и опускалась в такт дыханию. По лицу спящего пробегали сумрачные тени, он хмурил брови и изредка что-то бормотал на своем тяжелом, будто из-под гор вышедшем языке.
Бильбо лежал рядом с ним, но сон не шел. Завтра они поедут дальше, продолжая свой путь к Одинокой горе. Торин почти здоров, так что им троим — узбаду, хоббиту и маленькому дракону — будет нетрудно достигнуть близкой Горы, чья тень уже закрывала значительную часть неба, если смотреть с опушки леса.
Полурослик поднялся, зябко поводя голыми плечами. Ночная прохлада эльфийского дворца казалась ему не слишком приятной. За время похода он, конечно, стал более крепким, отвык от теплых перин и горящих каминов, но теперь почему-то захотелось снова устроиться у очага, держа в руках кружку с исходящим паром чаем.
Бильбо натянул штаны, укутался в легкий, но теплый плед, который чья-то заботливая рука оставила на кресле у постели, и вышел за дверь. Шаги хоббита легки, так что спящий узбад даже не заметил, что его жених выбрался из комнаты. Бильбо подошел к краю широкой платформы-дэлони, на которой располагались их покои, и посмотрел вниз.
В королевстве эльфов многое было создано самой природой. Весь дворец Трандуила представлял собой просторную пещеру, насквозь пронизанную корнями могучих деревьев. Вместо лестниц тут были красиво сточенные стволы и крупные ветви, извилистыми ходами уводящие вверх и вниз. Каменные стены же придавали сходство с царством гномов, каким его представлял Бильбо. Любопытно, какой окажется изнутри Одинокая гора, когда он сделает первый шаг под ее низкими сводами? Будет ли там так же уютно, как было в его маленьком доме в Хоббитоне?
Под ногами зашуршало. Голова пробудившегося дракона медленно поднялась, оказавшись на уровне лица полурослика. Смауг оскалил укрупнившиеся острые зубы — улыбнулся.
— Разбудил тебя? — виновато пробормотал Бильбо. — Прости, мой милый. Если хочешь, спи дальше, до рассвета еще долго, это мне что-то никак не уснуть…
Дракон ткнулся жестким носом в его плечо и прикрыл глаза, быстрый горячий язык коснулся мочки уха хоббита и втянулся обратно. Да, подопечный полурослика уже перерос его и становился с каждым днем все крупнее. Бильбо невольно задумался, что же будет, когда Смауг станет взрослым? Судя по темпам его развития, это случится не далее как через несколько лет. Найдется ли для него место внутри Горы или же придется скрепя сердце отпустить дорогое ему существо на свободу?
Бильбо поймал себя на том, что думает о драконе как о домашнем питомце, и устыдился. Смауг уже куда более разумен, чем кое-кто из его прежних соседей, и со временем станет еще умнее. Интересно, сможет ли он говорить? Бильбо мало знал о драконах — только то, что когда-то они служили Злу и были не самыми приятными тварями. Вроде бы самый огромный дракон достигал по величине целого горного хребта, а крылья его закрывали пол-неба… Не хотелось бы, чтобы Смауг вырос таким же, как же они тогда смогут разговаривать или касаться друг друга?
Судя по всему, спать дракону уже расхотелось, потому что он, опираясь на сгибы крыльев, потопал за полуросликом, ловко перетекая змейкой со ступеньки на ступеньку. Бильбо был рад его компании. Гулять в темноте вместе с таким надежным стражем было безопасно и совсем не страшно. Даже если он ненароком поскользнется на отполированном древесном стволе, дракончик успеет подхватить его прежде, чем хоббит упадет в пропасть.
Бильбо брел наугад, зная, что все равно найдет обратную дорогу, и вдруг вышел на широкий балкон. Здесь дул холодный ветер, предвещающий скорую зиму и морозное утро. Хоббит передернулся и плотнее укутался в плед. К боку прижалось горячее чешуйчатое тело — Смауг оберегал своего друга от холода и одиночества. Хоббит благодарно погладил крупную голову дракона, едва не порезавшись об острые края чешуи. Да, совсем скоро малыш станет опасен…
— Тепло, — вдруг послышался чей-то низкий, раскатистый голос. Хоббит так и подскочил, быстро обернувшись. До него не сразу дошло, что это говорит его подопечный. Глаза дракона лукаво блестели в ночной тьме, он широко ухмылялся, явно забавляясь удивлением друга.
— Тебе тепло, — повторил он. Говорил Смауг на Всеобщем, правда, пока как-то коротко, рублеными фразами — должно быть, не был уверен, что его поймут. Сообразив, что в жизни дракона случился очередной важный этап, Бильбо всплеснул руками и обнял ящера за крепкую шею, прижавшись щекой к чешуе.
— Ты умница, — нежно сказал он. — Если начал говорить, значит, уже совсем взрослый, да?
— Взрослый, — подтвердил Смауг, нагибая шею, чтобы хоббиту было удобнее его обнимать. — А ты маленький, всегда был маленьким. Когда вырастешь?
— Боюсь, что уже никогда, — невольно улыбнулся хоббит. — Я уже вырос, больше не стану. А вот тебе еще предстоит закрыть крыльями солнце, мой драгоценный!
Дракон слушал его, щуря золотые глаза. Он как будто прикидывал что-то, и Бильбо даже успел немного забеспокоиться, прежде чем снова послышался низкий голос Смауга:
— Я хочу летать, надо укрепить крылья. Ты летишь со мной.
Он не спрашивал, а утверждал, но в такую ночь хоббит не стал протестовать. Он кивнул и завязал концы пледа у горла на манер плаща. Несколько раз обернув ткань вокруг пояса и закрепив ее как следует, Бильбо полез на спину Смауга. Пока дракон лежал, прижавшись к полу, взобраться на него было нетрудно, но когда он выпрямился, поднимаясь на лапы, Бильбо подумал, что слезать было бы страшновато без посторонней помощи.
Дракон переступил с лапы на лапу — и вдруг спрыгнул с балкона одним гибким движением, сложив крылья и камнем рухнув вниз. Хоббит вскрикнул от ужаса и сковавшего сердце невероятного восторга. Через несколько секунд за его спиной шевельнулись драконьи крылья. Смауг распахнул их, как два паруса, и выровнялся, равномерно паря на каких-то только ему заметных воздушных потоках.
Полурослик вцепился в острый гребень на его загривке, прижавшись к жаркому телу и не в силах удержаться от восхищенного крика. Это было чудесно! Смауг и прежде нес его на своей спине несколько раз, однако никогда еще он не поднимался так высоко и не летел так мощно и уверенно.
— Тебе нравится? — голос дракона легко перекрыл свист ветра в ушах хоббита, и тот, задыхаясь от восторга, крикнул:
