Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Так вы родственники с завотделением? – в полном изумлении спросила она.

– Он мой отец.

– Как мило, что ты все-таки сказала мне об этом, – рявкнула Уинтер, лихорадочно пытаясь вспомнить, не ляпнула ли она чего-нибудь лишнего про завотделением. – Господи!

Пирс холодно посмотрела на нее.

– А какая разница?

– Мне просто не мешает об этом знать.

Пирс наклонилась к Уинтер.

– Это как тогда с твоим мужем?

Прежде чем Уинтер нашла, что ответить, Пирс развернулась и ушла.

О Боже, она меня так и не простила. Но Уинтер тоже не простила саму себя.

Глава 4

– Ты же обычно не проводишь обход, не так ли? – спросила Уинтер, стараясь не отставать от Пирс.

Лечащие врачи чаще всего перекладывали ежедневный уход за пациентами на ординаторов, которым приходилось менять повязки, снимать швы, заказывать анализы, пополнять запасы лекарств и делать еще множество рутинных вещей. Самый старший ординатор на дежурстве следил, чтобы все необходимое исправно выполнялось младшими ординаторами. Пирс должна быть освобождена от этой «черной работы».

– Во время своего дежурства я осматриваю каждого пациента, которого нужно осмотреть. Все нудные обязанности лежат на младших ординаторах, но я слежу, чтобы они ничего не упустили, – ответила Пирс.

Пока они неслись вперед, Уинтер пыталась запомнить дорогу, чтобы не заблудиться, когда потом окажется здесь одна. Университетская больница представляла собой лабиринт из соединенных друг с другом зданий, которые были построены в разное время за последние сто лет. Для непосвященного это было непродуманное и беспорядочное сочетание узких проходов, мостов и тоннелей. Уинтер обычно хорошо ориентировалась, но сейчас поняла, что это не тот случай.

– Спасибо, что все мне здесь показала, – начала она благодарить Пирс, как та вдруг резко свернула вправо и повела ее в очередной темный и узкий лестничный пролет. Если она всегда так быстро ходит, лишний вес мне явно не грозит.

– Это моя работа, – сказала Пирс, пожимая плечами и шагая через ступеньку.

Это было не совсем так, и Уинтер это понимала. Другие ординаторы даже бы не почесались, бросив ее на произвол судьбы в новом месте и с новыми пациентами. Да и проверять больных по два раза, как Пирс, они бы тоже не стали. И хотя Уинтер едва знала эту девушку, профессионализм Пирс не удивил ее. Она помнила, как аккуратно Пирс держала ее, осматривая подбородок. Ее взгляд был полностью сфокусирован, но в нем чувствовалось сострадание, а ее руки…

– Ой! – вскрикнула Уинтер, споткнувшись, и выставила вперед руку, чтобы смягчить удар от падения, но вместо этого оказалась в объятиях Пирс. Они приземлились на ступеньки вместе.

– Мда. Боже мой, ты всегда такая? – недовольно пробурчала Пирс.

– Ты не поверишь, но обычно у меня с координацией все в порядке, – выдохнула Уинтер.

Она постаралась оценить ущерб, поочередно проверяя свои руки и ноги, при этом чувствуя странную неловкость от ощущения тела Пирс, распростертого под ней. Боль в левой коленке не помешала Уинтер отреагировать на крепкое и стройное бедро Пирс, оказавшееся у нее между ног. Сердце Пирс билось прямо напротив ее груди, и Уинтер чувствовала, как теплое дыхание Пирс овевает ее шею.

– Прости! Где больно?

– Пока не знаю, – пробормотала Пирс. Я могу чувствовать только тебя. Пирс намеренно держала руки по бокам, поскольку любое ее движение могло сделать их позу еще более интимной. Тело Уинтер было мягким в тех местах, где надо, и все ее впадинки прекрасно подходили к телу Пирс, словно одна ложка вкладывалась в другую. Кажется, у меня слишком давно никого не было. Дело только в этом.

– Может, ты все-таки встанешь с меня? А то вмятина от ступеньки останется у меня на спине до конца моих дней.

– О Боже, конечно! Извини.

Уинтер уперлась ладонями в следующую ступеньку по бокам от плеч Пирс и подтянулась вверх. К несчастью, после этого низ ее живота еще сильнее вжался в живот Пирс. Уинтер расслышала резкий вздох, как вдруг по ее собственному позвоночнику неожиданно пронеслась жаркая волна.

– Ох! – вырвалось у нее

– Тебе что, больно? – спросила Пирс, стараясь унять дрожь в голосе. Еще пара секунд столь близкого контакта – и она за себя не ручается. Ее бедра уже дрожали, а мышцы на животе свело. – Боже, как же с тобой хорошо.

– Что? – переспросила Уинтер сквозь нахлынувшие на нее непонятные ощущения.

– У тебя что-нибудь болит? – пробормотала Пирс, стараясь подавить охватившее ее желание.

– О нет, – быстро ответила Уинтер. Все совсем наоборот.

Она мельком задумалась, была ли Пирс всегда такой жаркой. Даже через одежду Уинтер чувствовала, как горит тело Пирс. Это было крепкое и сильное тело, но разительно отличавшееся от мужского, привычного для Уинтер. Впрочем, ей уже давно не доводилось быть с кем-нибудь так близко. Со всей осторожностью Уинтер перекатилась в сторону и легла на спину рядом с Пирс, уставившись в пожелтевший потолок с разводами.

– Что мы имеем в итоге? – спросила Уинтер.

Пирс села на ступеньку и уперлась локтями в колени. Как будто мало того, что я буду ходить на взводе целый день без всякой надежды на скорое облегчение?! Она потерла шею: мышцы там занемели, потому что ей пришлось удерживать голову на весу, чтобы не дать ей удариться о ступени. Потом Пирс аккуратно поводила спиной из стороны в сторону.

– Похоже, все работает. Ты как?

– Хорошенько ударилась коленной чашечкой, – призналась Уинтер, отлично понимая, что Пирс, возможно, спасла ее от куда более серьезной травмы. Она с осторожностью вытянула ногу и согнула ее несколько раз. – Спасибо тебе.

– Дай-ка взглянуть, – Пирс спустилась на несколько ступенек вниз, наклонилась и обхватила обеими руками голень Уинтер.

– Подтяни штанину, чтобы я могла осмотреть колено.

– Да все в порядке, только синяк…

– Я сама решу. Возможно, потребуется сделать рентген.

– Послушай, нам же нужно делать обход…

– Господи, ты собираешься спорить со мной через каждое слово? – с раздражением сказала Пирс.

– Я лишь пытаюсь сэкономить нам время. Мы должны обойти пациентов.

– И мы их обойдем, как только проверим, что с тобой. Так что давай тяни вверх штанину.

Уинтер пришлось подчиниться: Пирс нависла над ней, и ей некуда было деться. Под коленной чашечкой у нее была ссадина сантиметров в десять, которая уже опухла. По просьбе Пирс Уинтер выпрямила ногу, наблюдая, как пальцы Пирс ощупывают ее колено. Золотые руки – во всех смыслах этого слова. Уверенные, умелые и нежные, они словно порхали над ногой, благодаря чему этот процесс, хотя по сути был медицинским осмотром, приобретал интимный оттенок. Уинтер всегда чувствовала доверие со стороны своих пациентов, а теперь сама ощущала это доверие по отношению к Пирс.

– Вот здесь больно? – спросила Пирс, ощупывая сухожилия вокруг коленного сустава.

– Нет, нормально. Я уверена, все обойдется.

Пирс подняла глаза на Уинтер и нахмурилась, отчего ее темные брови сошлись вместе.

– Ты плохой пациент.

– Мне это уже говорили. Теперь я могу встать?

– Только не спеши, – Пирс выпрямилась и протянула Уинтер руку. – И пока не опирайся полностью на эту ногу. Обопрись для начала на мое плечо.

Уинтер взяла Пирс за руку и позволила, чтобы ее повели вперед. Однако она не стала опираться на Пирс. Хватит прижиматься друг другу. Уинтер захотелось снова почувствовать себя независимой. Черта с два она позволит думать, что она не такая же умелая, как Пирс. Уинтер постепенно опиралась на ногу всем весом.

– Все в порядке.

– Хорошо.

Пирс заметила, что Уинтер избегает излишних прикосновений и списала это на обычное нежелание гетеросексуальных женщин быть слишком близко к ней, даже если им было все равно, что она лесби. Почему-то им становилось от этого немного не по себе. Обычно Пирс не обращала на это внимания, но сейчас с удивлением почувствовала укол разочарования. Она отпустила руку Уинтер.

8
{"b":"564532","o":1}