— Странный он какой-то. — Сказала Хильда, когда комендант дал отбой. При этом она не забыла прикрыть микрофон ладонью. — Полковник этот…

— Проект, которым он руководит, сам по себе странный. Чему тут удивляться. — Криво усмехнулся Сикорски.

Может, глава «Х-UNIT» и вёл себя необычно для военного высокого ранга, однако на сей раз оказался прав — внизу, под брюхом Ми-26, ещё проносилась зимняя тайга, когда ведущий истребительного звена вновь вышел на контакт:

— «Башня», это Борт-703, цель наблюдаю.

— Слышу вас, Борт-703. Опишите цель.

— Ну… если это не летающая тарелка — то даже не знаю, как ещё назвать-то. — Довольно неуверенно ответил ведущий. — По форме на колокол скорее смахивает. Размером — чуть побольше вертолёта Ми-8, если брать с хвостом. Серебристая, но на солнце не блестит.

— Не понял, Борт-703, повторите.

— Цель — неопознанный летающий объект, повторяю! Самолётом не является! На запросы системы «свой-чужой» не отвечает!

— Поведение?

— Пассивное. Дальнейшие действия?

— Атаковать и уничтожить! — Это уже был голос полковника Краснова.

— Подтвердите — атаковать и уничтожить.

— Подтверждаю — цель уничтожить.

— Есть. — Вздохнул «семьсот третий», словно чем-то разочарованный. — Второй, «клещи».

— Принял, Первый, выполняю.

Джейкоб, понимая, что рядом начинается бой, на исход которого он никак не может повлиять, куснул губу и тихонько прошептал:

— Бог вам в помощь, парни. Бог в помощь…

Самой схватки в небе над Сибирью пассажиры вертолёта, разумеется, не видели — но доклады лётчиков и ответы наземного персонала слушали, затаив дыхание. Массовый воздушный бой на малой дистанции — это ужасная неразбериха, особенно при взгляде со стороны, однако сейчас, когда в клинче столкнулись всего три машины, картинка складывалась яркая, отчетливая.

Истребители «Х-UNIT» разошлись, готовясь атаковать гостя из иных миров с флангов. «Тарелка», кажется, заподозрила что-то неладное, поскольку начала стремительно набирать высоту.

— Огонь! — Скомандовал ведущий. Оба самолёта залпом выпустили по две ракеты — расстояние было невелико, в дело пошли Р-73 для ближнего боя. «Тарелка» рванула в сторону, ложась на бок — и тут-то выяснилась первая особенность боя с НЛО. Очевидно, тепловой и локационный контур «летающего колокольчика» был отличен от обычного для самолёта, в итоге система наведения ракет цель захватывала, но на резкие маневры реагировала с запозданием. Тем не менее, две Р-73 взорвались совсем рядом с кораблём пришельцев, у самого его борта. Серый «колокольчик» вынырнул из облака пламени, волоча за собой густой дымный шлейф, однако боевого духа не потерял.

Пилот ведущего перехватчика вовремя заметил красное свечение, разгоревшееся на корпусе «пришельца» с его стороны и, решив не гадать зря, бросил свою машину в вираж. Не напрасно — выпущенный тарелкой ослепительный малиновый луч прошёл мимо, чиркнув по тайге внизу. Миг спустя НЛО получил десяток попаданий из авиапушки Второго. Хотя тридцатимиллиметровые снаряды видимого ущерба не нанесли, серебристый корабль внезапно перестал маневрировать. Крутанувшись вокруг своей оси, он зажёг синие огни под днищем и плавно, по дуге, пошёл на снижение.

— Хрен тебе, а не мягкая посадка. — Рыкнул вышедший из манёвра ведущий, посылая ему вслед последние две ракеты. Пришелец не пытался уклониться, и после пары прямых попаданий камнем рухнул вниз. Над местом падения взвился столб чёрного дыма.

— Цель поражена. — Переведя дух, доложил командир звена диспетчеру. — Упала в одиннадцати километрах от базы. Точные координаты места падения…

На борту Ми-26, скользящего над белыми макушками заснеженных сосен, Джейкоб сдвинул назад правый наушник, кивнул Хильде:

— Ну вот… Похоже, и нам всё ж придётся поработать…

«Точкой рандеву» оказалась полузаросшая просека, упирающаяся в пологий склон лысого холма. Холм этот был настолько правильной формы, и так выделялся своей безлесной макушкой на общем фоне, что Сикорски ничуть не удивился, когда заметил у самого его основания темнеющий прямоугольник явно искусственного проёма. Очевидно, это был въезд в подземный комплекс для крупного транспорта, и просека некогда вела именно к нему.

— Сесть не сможем. — Сказал пассажирам вертолётчик, не оборачиваясь. Он был слишком сосредоточен на том, чтобы опустить машину как можно ниже, не зацепив брюхом деревья. — Разве что на сам холм, но что-то мне не хочется проверять, есть ли под ним полости и выдержит ли он вес гружёного «двадцать шестого». По тросам спускаться умеете, или лесенку сбросить?

Экстренный спуск, разумеется, входил в программу подготовки «зелёных беретов», да и опыт по этой части у Джейкоба имелся. А вот насчёт Хильды и у сержанта, и у пилотов возникли сомнения — но под их взглядами девушка лишь передёрнула плечами. Спросила:

— Что? Умею я, не верите, что ли?

Немного поманеврировав влево-вправо, словно ёрзая на месте, винтокрылый гигант завис, наконец, над просекой. Второй пилот прикрепил трос к скобе над пассажирским люком, махнул рукой:

— Вперёд. И удачи.

— Спасибо. — Джейкоб защёлкнул страховочный карабин, проверил его для порядка и скользнул вниз. Очутившись на земле, посторонился, освобождая место для Хильды. Помог ей отцепиться от страховки, запрокинул голову, махнул вертолёту рукой. Его жест заметили — и Ми-26 величаво удалился, набирая высоту. Ангар, где «вертушкам» предстояло оставить прочий груз, располагался довольно далеко отсюда — это намекало, что старая база ПВО раскинулась под землёй на немаленькой площади.

— Нас встречают. — Поёжившись от холода, лейтенант де Мезьер ткнула пальцем в сторону чёрного проёма. Теперь его можно было рассмотреть как следует. Не оставалось сомнений — это въезд под землю. За внушительными стальными створками, сейчас ушедшими в стены, открывался просторный туннель, освещённый тусклыми ртутными лампами. Он круто уводил вниз, позволяя рассмотреть лишь небольшой участок перед самыми воротами. На этом-то пятачке и стояли два автомобиля, вокруг которых тесной кучкой собрались человек десять солдат в зимнем снаряжении российского образца. Выглядели они как самые обычные русские военные, и вели себя так, как и положено бойцам, ждущим скорых приказов — кто-то тихонько беседовал, кто-то проверял экипировку, большинство же с любопытством пялилось на вновь прибывших. Но все держали автоматы на ремнях и не отходили дальше, чем на пару шагов, от транспорта — старого армейского внедорожника, в котором «зелёный берет» без труда опознал «УаЗ», и грузовика с тентовым кузовом. Определить марку и модель последнего сержант не взялся бы, однако выглядел грузовичок так, словно в лучшие свои годы мог принимать участие не то, что во взятии Сайгона, но и в боях за тридцать восьмую параллель. Со стороны коммунистов, разумеется.

— А вон и полковник, похоже. — Сикорски кивком указал на высокого, худощавого мужчину в длиннополой шинели и фуражке, который стоял чуть в стороне от остальных, сунув руки в карманы. — Или не знаю, кто у них тут ещё может таким щёголем быть… Пойдёмте быстрей, не стоит заставлять его ждать.

К счастью, воздушный поток от винта «двадцатьшестого» разогнал снег с площадки у ворот, так что пробираться через сугробы не пришлось. Американец и немка трусцой преодолели расстояние до туннеля и предстали перед новым командованием даже не запыхавшимися. Человек в фуражке без кокарды шагнул к ним навстречу, приветственно кивнул, не вынимая ладоней из карманов:

— Лейтенант, сержант… Добро пожаловать на нашу базу и в нашу команду. Я — Николай Краснов, мы говорили с вами по радио.

Комендант оказался рослым, узкоплечим, русоволосым и светлоглазым. На сурового боевого полковника он смахивал лишь отдалённо — однако Джейкобу сразу понравился его взгляд. Ум, заинтересованность, и в то же время — спокойствие, уверенность. Ни фанатичной увлечённости, ни холодной отстраненности и равнодушия — как, например, у Хильды. Лишь бы глаза не обманывали — всё ж зеркало души порой бывает и кривым…