— Беги,— крикнула ему Соня,— унеси отсюда Арвину!
Подхватив девочку и одной рукой прижимая ее к себе, Марсал отступал к выходу, озираясь в поисках хоть какого-то оружия, необходимого, чтобы вырваться из замка,— ведь наверху его ждало множество слуг Хегбы. Соня бросила ему свой нож, а сама, стараясь удерживать ведьму на безопасном расстоянии, метнулась к сундуку. Стремительно откинув крышку, она сжала в ладони «гадючий язык», зазубренные стержни которого были тверже кремня. Скрюченные длинные пальцы Хегбы тянулись к ее лицу. Ведьме удалось сбить Соню с ног, и обе женщины упали на мозаичный пол, сцепившись в смертельной схватке.
— Опомнись,— хрипела Хегба,— подумай, от чего ты отказываешься! Я любила тебя, Соня! Мы могли бы быть счастливы!..
— Я буду счастлива, когда ты сдохнешь!
«Гадючий язык» менял цвета так, словно все тело Хегбы было насквозь пропитано ядом. Ведьма вцепилась в волосы Сони и, прижав девушку к полу, била ее головой о камни. Извернувшись, та вонзила в живот Хегбы наконечники «гадючьего языка». Хватка колдуньи ослабла, кровь мгновенно пропитала одежду и потекла на мозаичные плиты. Крики обеих женщин слились в яростный вой. Соня выдернула свое оружие и наносила удар за ударом, пока «гадючий язык» не пронзил сердце хозяйки Эрдеда. Только тогда ведьма забилась в агонии.
Наслаждаться победой было некогда, наверху Соню ждали Марсал и Арвина! Девушка едва не упала, поскользнувшись в луже крови, но удержалась на ногах и кинулась к винтовой лестнице, ни на секунду не забывая, что именно в эту ночь замок полон мерзких оборотней, готовых растерзать на месте убийц своей создательницы. Так оно и было. Бросив взгляд в узкое окно, Соня увидела Марсала с Арвиной на руках. Круг чудовищ возле них сужался, твари наступали со всех сторон, сдерживаемые только магической силой, заключенной в маленьком теле Арвины. «Она не способна уничтожать,— вспомнила Соня слова Хегбы.— Эта вечная жертва совершенно беззащитна».
Выдернув из стены пылающий факел, Соня выбила слюдяные пластинки окна и прыгнула вниз, оказавшись плечом к плечу со своим другом. Твари, боясь открытого огня, отпрянули, и Соня начала атаковать: размахивая факелом и стараясь ткнуть им в оскаленные морды, на которых запеклась кровь только что растерзанных жертв, она пробивалась вперед, освобождая узкий проход. Удушливый запах горящей плоти туманил сознание. Если ей удавалось зацепить кого-то из оборотней, тот мгновенно вспыхивал, подобно сухому хворосту, и с воем падал на землю, безуспешно стараясь сбить пламя и выкрикивая имя Хегбы, которая уже не могла явиться на зов. Исход битвы был совершенно неясен, потому что мужество двух людей все же не могло сравниться с силой такого числа нечисти...
И тут запылало левое крыло замка, подожженное по счастью уцелевшими узниками Хегбы. Поняв, что происходит, мужчины и женщины, вооружаясь на ходу кольями и факелами, пришли на помощь Соне, мстя за многолетний ужас, сковывавший окрестности Эрдеда. И даже прежние слуги Хегбы были в их числе! Теперь силы сравнялись. Вскоре весь замок охватило ревущее море очищающего огня. Бестолково мечущихся гадов добивали на месте.
— Соня,— внезапно воскликнул Марсал,— присмотри за Арвиной! Конюшни горят!
— Ну и демоны с ними, ты что?! — машинально перехватывая из его рук легкое тело девочки, возразила Соня, но было поздно: парень побежал к охваченным пламенем воротам, из-под которых струился удушливый дым. Словно начисто забыв о тяготеющем над ним проклятии, о своем страхе, он отвязывал обезумевших животных от коновязей, и в последний момент, спасаясь от начавших обрушиваться перекрытий, успел вскочить на спину Винара.
— Давай, мальчик! Не подведи!..
Одним прыжком вороной преодолел расстояние, отделяющее его и седока от ворот, и вынес Марсала во двор, где тот не медля спешился и вновь вступил в битву. К утру кошмар завершился полной победой. А потом внезапно хлынул сильный дождь, превращающий в потоки грязи дымящиеся развалины страшного замка и смывая копоть со счастливых лиц радостно смеющихся людей.
Арвина мирно спала на руках Марсала, который боялся пошевелиться, чтобы не нарушить ее хрупкий покой. Но вот девочка сама открыла огромные доверчивые глаза, пытливо оглядывая своих спасителей.
— Что ты собираешься делать? — спросила Соня.— Теперь ты осталась совсем одна. Может быть, пойдешь с нами?
— Нет,— покачала головой Арвина,— это невозможно. Я останусь в Ванахейме. Так надо. А вообще я подолгу не задерживаюсь на одном месте...— Она вздохнула.— Вы уверены, что ни о чем не хотите меня попросить?
— Ни о чем,—твердо возразила Соня.
— Ни о чем,— эхом повторил Марсал.
— Но ведь я и сама знаю, что вам нужно,— улыбнулась она.— Чтобы совершить чудо, не всегда нужна кровь.
По двору потерянно бродил вороной жеребец, нервно втягивая чуткими ноздрями наполненный запахом гари воздух. Арвина негромко свистнула, подзывая его, и животное явилось на зов.
— Он твой,— сказала девочка, вкладывая повод в руку Марсала.— Проклятие предков больше не властно над тобой. Так вы быстрее доберетесь до Гипербореи.
— Спасибо,— выдохнул парень, видя, что животное повинуется ему.
— За что ты благодаришь меня? — искренне удивилась Арвина.— Ты все Сделал сам, сила твоего сердца победила проклятие. Чудес заслуживают лишь достойные. Соня! Для такой, как ты, трудно измыслить награду, но все же постарайся не расставаться с созданным мною ножом: в любой битве он поможет тебе...
— Послушай,— говорил Марсал на следующий день,—а зачем нам возвращаться в Гиперборею? Эрдед сгорел, череп у нас — не знаю, имеет он какую-то силу или нет, но все-таки, я думаю, его можно дорого продать. Эти люди предали нас, послав на верную гибель, и служить им дальше мне вовсе не хочется. Что, мы дела по душе не найдем?
— Допустим, я хочу взглянуть Северу в глаза,— ответила Соня.— А уж потом думать, как быть дальше. Я ничего не могу решать вот так, сходу, не разобравшись во всем до конда, но тебя не держу — поступай как знаешь.
— Я не хочу с тобой расставаться, Соня. Я отправлюсь с тобой в Гиперборею — да куда угодно! — если только у меня есть хоть какая-то надежда, что когда-нибудь мы сможем быть вместе.
— Нет, Марсал,— отозвалась она.— Такой надежды у тебя нет. Ты смелый человек, отличный боец и сможешь стать великим героем, я это признаю, но... Но я совсем не та женщина, которая тебе нужна. Уверена, что твоя суженая где-то ждет тебя и сможет дать тебе счастье... но не я.
— Ну что ж, Соня. По крайней мере, ты, как всегда, честна... Доберешься одна?
Она кивнула.
— Держи,— Марсал передал ей тяжелую сумку с Хрустальным черепом.— Я и так получил больше, чем мог желать. Прощай. Пусть тебе тоже повезет найти свое счастье.
Он пришпорил Винара и вскоре исчез вдали.
Соня в самом деле не сомневалась, что одиночество ей не страшно. Не впервой было путешествовать одной и при необходимости самой защищать себя. Она прикинула, что путь до Гипербореи займет не слишком много времени — от силы несколько дней — и до Асгарда добралась без происшествий, словно ее беспокойная судьба была настолько утомлена последним приключением, что решила дать девушке передышку — для новых испытаний. В предчувствии близкого завершения пути и подгоняемая желанием выяснить, в самом ли деле Вожак настолько коварен, что отправил их с Марсалом на верную смерть, Соня ехала и днем и ночью, останавливаясь лишь для того, чтобы напоить лошадь. До Гипербореи было уже рукой подать, и она рассчитывала добраться до Логова Волчицы не позднее вечера следующего дня.
Обычно Соня, хоть и не считала себя суеверной, старалась не забредать на кладбища. Эти обители мертвых наполняли ее сердце глубокой печалью, напоминая о неизбежном конце всего сущего. Но что было делать, если как раз возле такого мрачного места бегущая легкой рысью Чейта внезапно захромала и наотрез отказалась идти дальше? Соне пришлось спешиться — у лошади оторвалась подкова. Значит, до ближайшей кузницы придется идти своим ходом, не мучить же ни в чем не повинное животное. Старое заброшенное кладбище с заросшими травой надгробиями выглядело вполне мирно, и все-таки Соня зябко поежилась — скорей бы убраться подальше отсюда.
