— Тут, кажется упомянули мое имя? — спросил гирканец, подходя к ним.

— Да. Я предупредил девушку, что ты не любишь строптивых послушников,— ответил Север.

— Ты возводишь на меня напраслину,— расплылся в улыбке гирканец.— Я их просто обожаю!

В тот вечер Халима раз десять подбегала к окну: ей чудился стук копыт, но тревога вновь и вновь оказывалась ложной. Начало смеркаться, и, только когда ударил колокол, она наконец услышала долгожданный звук, выглянула во двор и увидела запряженную шестериком карету, только что остановившуюся у входа. Перед экипажем замерли четверо вооруженных всадников и столько же — позади нее. Один из грумов соскочил с козел, чтобы отворить дверь кареты, и согнулся в поклоне. Мать-настоятельница вышла из дворца, о чем-то оживленно беседуя с Севером. Надо же, оказывается, Вожак понемногу занимает все более важное положение в Логове, а ведь он всего-навсего воин... По крайней мере, так Халима привыкла думать о нем, но теперь чутье подсказало, что она ошибается. Жаль, что он отверг ее предложение... Мысль эта против воли пришла в ее голову. Впрочем, быть может, еще не все потеряно?

Наконец Вожак с матерью-настоятельницей, как видно, договорились о чем-то, Разара поднялась в карету, дверца за ней закрылась, и кучер вскочил на козлы, щелкнул хлыстом, передняя четверка Всадников взяла в руки по факелу, и процессия тронулась в путь.

Северу подвели вороного. Он небрежно положил ладонь на луку седла и, не касаясь ногой стремени, одним махом взлетел на коня. Халима невольно залюбовалась им и снова подумала: «А может, действительно не все еще потеряно?»

Отряд давно растворился в ночной тьме, когда молодая настоятельница одернула себя — время дорого. Она подошла к шкафу, надела самую неприметную из накидок и бесшумно скользнула за дверь, моля всех богов, чтобы на пути ей не попался кретин Ханторек. Так никого и не встретив, она сбежала по лестнице и вышла из дворца. Она имела право беспрепятственно ходить по парку, но, вместо того чтобы прямиком направиться к нужному месту, пошла вперед по боковой аллее.

Когда зазвонил вечерний колокол, девушки с сожалением начали подниматься: расходиться не хотелось. С появлением в Логове Сони их жизнь изменилась, стала не такой скучной. Однако делать нечего. Правила есть правила. Когда на пороге появился один из послушников с подносом, девушки начали прощаться.

Оставшись в одиночестве Соня подошла к окну. Узнав, что мать-настоятельница уезжает на несколько дней в Похиолу и Севера забирает с собой, она решила, что лучшего времени, чтобы забрать кинжал, и не придумаешь. Но карета все никак не трогалась с места, и девушке оставалось лишь стоять у окна и ждать.

Какое-то время ничего не происходило, но вскоре она заметила справа нескольких всадников с факелами в руках. Они неспешно выехали со стороны дворца, миновали плац и скрылись за воротами. Последним ехал Север. Конечно, она не могла различить в полутьме его лица, но узнала Вожака по величественной осанке, по манере держаться в седле. И хотя она не знала, какой он наездник, но не сомневалась, что так править конем может только он.

Быть может, он и в самом деле не так плох? Она вспомнила слова подруг и даже не заметила, что думает о Вожаке очень тепло и по-доброму, лишь с сожалением отошла от окна и направилась к шкафу, чтобы сменить свои изысканные доспехи на что-нибудь менее заметное.

Соня уже взялась за дверную ручку, когда в коридоре послышались шаги, и она тут же отдернула руку. Вот выродки нергальи! Как она забыла о них?! Подождав, пока неизвестный пройдет мимо, она тихонько приоткрыла дверь, оставив едва заметную щелку, и увидела, что соседняя дверь тоже приоткрыта, но мгновенно забыла об этом. Ее вниманием целиком завладела фигура в длинном сером плаще с накинутым на голову капюшоном, которая, прихрамывая, плелась по коридору. В таком же плаще, какой она выбрала для себя! Почему-то такое совпадение показалось Соне дурным знаком.

Впрочем, она тут же выкинула все из головы. Нужно подождать, когда незнакомец завернет за угол, и тогда она успеет выскользнуть наружу, ведь, судя по всему, он ходит по кругу. Фигура в сером, дойдя почти до конца коридора, вдруг остановилась, опустила руку в карман, достала связку ключей и отперла дверь в средней части здания, где не жил никто из послушников. Дверь бесшумно отворилась, незнакомец вошел внутрь и прикрыл ее за собой. Замок щелкнул раз, другой, и все стихло.

Некоторое время Соня стояла, не зная, что и думать, потом внезапная догадка осенила ее, и она усмехнулась. Мать-настоятельница и Север в отъезде, а каждому в конце концов хочется расслабиться. Ну что ж, оно и к лучшему. Соня вышла в коридор и внимательно посмотрела на дверь, за которой скрылся ночной страж,— последнюю перед поворотом. Надо будет заняться ею, но это позже. Она быстро пошла к северному выходу и на мгновение замерла у окна. Все спокойно: ночь лунная, никого вокруг. Наружная дверь оказалась не заперта, и Соня еще раз подумала о том, как странно переплелась в этом, месте жесткая дисциплина с какой-то странной вольницей.

Девушка выскользнула наружу и спряталась в тени здания. Постоянно оглядываясь, она быстро перебегала от тени к тени, от укрытия к укрытию, пока не добралась до парка. Выйдя на площадку, она без труда отыскала нужное место — как раз под колоколом — и отковырнула ножом пласт дерна. Пучок травы легко отвалился в сторону, но кинжала под ним не оказалось. Не может быть! Она истыкала ножом всю траву вокруг, пока не поняла, что все напрасно.

Ее тайник обнаружили!

Приоткрыв дверь, Альрика следила за фигурой в сером плаще. Незнакомец хромал, словно каждый шаг давался ему с трудом. Наконец он остановился у последней перед поворотом двери, повозился немного, доставая ключи, открыл дверь и вошел внутрь. Замок щелкнул, запираясь, и все стихло. Альрика уже собралась выйти, но услышала, как дверь Сониной комнаты отворилась. Интересно, что она задумала? Неужто тоже решила следить за Серым?! Альрика хотела уже предложить ей составить компанию, но передумала, решив, что хорошо было бы подшутить над подругой и напугать ее.

Она затаилась, но Сони все не было и не было, и Альрика, пожав плечами, одна направилась к таинственной двери, совсем немного повозилась с отмычкой — замок оказался простым — и юркнула внутрь. За дверью царила почти полная темнота, и бритунка тут же захлопнула за собой дверь. Она запомнила, что коридор уводит влево, и осторожно двинулась вперед, держась рукой за стену. По ее прикидкам, она уже добралась до начала коридора, и в это мгновение нога ее не нащупала под собой опоры. Девушка нагнулась и нашарила ступеньку. Все верно. Могла бы сразу догадаться. Иначе куда бы девался этот, в сером?

Она осторожно пошла вперед. Лестница вела вниз. Альрика насчитала не один десяток ступенек, когда впереди наконец забрезжил тусклый свет. Девушка поняла, что цель близка, и зашагала быстрее. Тусклый свет понемногу становился ярче, и вскоре бритунка увидела, что спустилась в коридор, расходившийся в две стороны.

Голос рассудка подсказывал ей: «Вернись! Тебе нечего здесь делать!». Но она спрашивала себя> струсила бы Соня на ее месте или нет, и упорно шла вперед, пока не услышала позади шаги. Тогда она побежала, стараясь не шуметь, но вскоре остановилась. Спереди тоже доносились чьи-то шаги.

Альрика лихорадочно заметалась, от страха не понимая, что делает, случайно обнаружила какую-то темную щель и вжалась в нее.

«Дура! Дура! Дура!» — стучало сердце.

Шаги постепенно приближались. Девушка затаила дыхание. Она видела, как серая фигура приближается, но не могла рассмотреть лица под капюшоном, только два глаза горели, как красные угли. Альрика зажмурилась и начала твердить про себя молитву: «Пресветлый Митра! Молю тебя, чего не делала никогда, сделай так, чтобы он,— она мотнула головой в сторону твари,— оказался человеком! Чтобы не заметил меня и, клянусь, я в тебя поверю!».