Сопровождавшие губернатора многочисленные замы сменили окрас быстрее хамелеонов. Их разговоры стали значительно тише, но намного злее. Они откровенно забавлялись, смакуя последние новости. Некоторые и вовсе позволили себе подхихикивать над негромко похрапывавшей во сне властью.

Через час полёта пилот, как было положено по инструкции, запросил у авио - диспетчера погоду в районе посадки. Погода была в норме и никаких проблем с посадкой не предвиделось.

Остаток пути пассажиры пролетели молча. Многие дремали. Но к концу полёта в небе появились редкие облака. А впереди громоздились высокие вершины. Пилот взглянул на часы. Оставалось не больше десяти минут полёта. Пилот сделал повторный запрос. Диспетчер заверил, что погода нормальная. Заволновавшиеся было, пассажиры дружно выдохнули, но облака становились больше и кучнее и вскоре окутали плотным кольцом последнюю высокую гору, за которой находилась бетонная посадочная полоса.

Пилот опять запросил землю: возврат, или посадка?

Пассажиры заёрзали на сиденьях и шумно забеспокоились. Лицо симпатичной корреспондентки побелело, а её сердце сжалось от страха.

- Сади, - рявкнул Александр Петрович, с пьяной бравадой. - Сади, мать твою, сказал! Не то огребёшь по полной! Зря, что ли летели?

Опытного пилота охватил страх. Он обернулся и взглянул на Александра Петровича с откровенной неприязнью. Пилот понимал, что оказался между двух огней. Пытаясь совершить посадку, он здорово рисовал, как своей жизнью, так и жизнями пассажиров. Но и ослушаться указаний пьяного взбешённого губернатора было равносильно самоубийству.

Пилот приготовился возражать.

- Ты, что? Совсем страх потерял? - тут же осадил его Александр Петрович, попутно обведя грозным взглядом встревоженных чиновников.

В следующее мгновение, мысленно перекрестившись, пилот решился на посадку.

- Думаешь, выгорит? - озадаченно спросил у него второй пилот. Первый ничего не ответил. В тот момент он предпочёл не думать. Он тупо выполнял приказ.

Пытаясь справиться с новым стрессом, Александр Петрович выудил из внутреннего кармана плаща заветную фляжку и попробовал свинтить с неё крышку. Процесс оказался затруднительным. Рука у него дрожала. Он не сумел удержать фляжку и уронил её в проход. Она осталась лежать там, проливая драгоценную жидкость под ноги пассажиров. Губернатор досадливо матернулся. Сидящий рядом зам сочувственно похлопал его по плечу и протянул ему свою тару с алкоголем. Александр Петрович быстро опорожнил её, не разобрав вкуса содержимого. Через минуту в его глазах мелькнуло что - то осмысленное.

- А, может, лучше не рисковать, а повернуть обратно? - промелькнуло у него в голове. Но здравую мысль заволокло сладкой дремотой.

Благодаря мастерству первого пилота вертолёт благополучно обогнул гору, сбросил скорость и стал постепенно снижаться. Но бетонка вдруг исчезла под огромным облаком. Пилот потянул ручку штурвала, пытаясь подняться и выйти из облака, но не успел. Лопасть винта задела за острый выступ горы и с треском переломилась. Вертолёт дёрнулся, закружился и, выписывая спираль, стремительно полетел вниз.

Всё произошло очень быстро. Пассажиры завизжали. Перед глазами первого пилота перемоталась вся прожитая им жизнь. А неуправляемая машина носом рухнула на горы. Раздался оглушительный взрыв. Высоко в небо взметнулось всё пожирающее оранжевое пламя.

Искорёженный остов вертолёта потом ещё долго коптил чёрным жирным дымом.

Все пассажиры и экипаж вертолёта разбились. По собранным с большим трудом, разбросанным на большое расстояние фрагментам человеческих тел всё же удалось провести экспертизу.

Нашла смерть и Александра Петровича. Судьба оказалась оперативнее, чем Генпрокуратура и в крае освободилось кресло губернатора.

Не успели отделившиеся от тел души стайкой взмыть к небесам, как возникший перед ними Люцифер быстренько отсчитал своих, персонально идентифицировал Александра Петровича и отконвоировал меченых им прямёхонько в ад. Александр Петрович дико возмущался и грозился позвонить Самому. Люцифер не советовал этого делать, потому, как, заслушав отчёт счётной палаты по проверке деятельности Александра Петровича, Сам поспешил от такого губернатора откреститься.

***

Проснувшись, Иван, как обычно, в поисках похмелки пошёл на первый этаж. Как прошёл предыдущий день он не помнил. Слишком рано начались спирто - заливные процедуры и бурные трапезы. В ментовке отбивался пустой бутылкой. За что получил дубинкой по почкам. Или это ярчили воспоминания от третьего дня? А сейчас во рту было сухо и мерзко, сильно болела спина, голова гудела и соображала плохо, но ноги маршрут помнили.

Заслышав за спиной торопливые шаги, оглянулся. С озабоченным лицом его догонял Васо. Повседневный тренировочный костюм он сменил на джинсы и модную куртку, а глаза спрятал под козырьком бейсболки. Заветная клетчатая сумка оттягивала правую руку.

- Что за движуха? - не понял Иван. - Почему он не в курсе? Или он чего - то не помнил?

Поравнявшись с Иваном, Васо грубо плечом отпихнул мешавшего движению вонявшего перегаром пленника и быстро сбежал вниз по лестнице. Иван крутанулся с грацией танцующего слона, больно стукнулся плечом о стену, но равновесие сохранил.

- Чего так жёстко сразу? - не догонял он.

- Засохни, тунеядец! - не оборачиваясь, бросил Васо. - И не нарывайся!

Иван с минуту втыкал в нелестную фразу. Затем, оскорблённый таким обращением с ним - любимым, он пробурчал вслед Васо нецензурную фразу, которую тот к счастью Ивана не расслышал.

Спустившись по широкой лестнице на начальный этаж дома, Иван сквозь раскрытую входную дверь услышал звук газанувшего со двора жёлтого такси с забрызганными грязью номерами. Всё происходящее было странным и реально напрягало. Гнетущая тишина огромного дома, распахнутая настежь дверь. Иван даже забыл, зачем он пришёл.

Пребывая в растерянности, он опустился на диван перед висевшим на стене телевизором, работавшим без звука. На огромном экране кривлялась полуголая певичка, беззвучно открывая рот. Иван порылся в карманах, отыскал сигарету, закурил, не ощущая ни вкуса, ни запаха табака. Но голова несколько просветлела. Нащупав на подлокотнике дивана пульт, он прибавил звук. Но дебильная песенка раздражала дребезжащий мозг и он бессознательно принялся перещёлкивать каналы.

Вдруг на экране промелькнуло очень знакомое лицо.

- Может, показалось?

Иван вернул нужный канал и сделал звук громче. И в следующую минуту аура его обвисла. Действительность оказалась гораздо хуже, чем он думал. Он даже слегка протрезвел. В телевизионных новостях сообщали о крушении вертолёта, в котором погиб губернатор края и все, кто летел этим бортом.

Иван, конечно, предполагал, что раз Александр Петрович ворочал такими деньгами, то он был не простым инженером. Но, губернатору краю, по его разумению, не мешало бы жить по - скромнее. Всё же не криминальный авторитет! Хотя, сколько и чего имеет бандит, Иван не представлял.

- А теперь, когда Александр Петрович скоропостижно склеил ласты, он - Иван стал по - настоящему баснословно богатым. - Иван почувствовал, что от напряжения мысли, он слегка вспотел. На то, что по факту гибели губернатора и его свиты возбуждено уголовное дело, он не обратил особого внимания.

Докуривая сигарету, он продолжал копаться в своих потайных размышлениях и вскоре с удивлением обнаружил, что его ничего не терзает. Напротив, так сложившиеся обстоятельства его полностью устраивали. Хотя он понимал, что документов, подтверждавших права собственности, у него нет. А без бумажки - он какашка.

От нелёгкой мыслительной деятельности Ивана оторвал въехавший в ворота "Гелендваген". Скрепя трескающимся ледком в мелких лужицах, машина пересекла двор и скрылась в гараже.

- Не понял! А чего ворота открыты и дверь? - недоумённо уставился на Ивана вошедший в холл Макс. - Ты никак взопрел?