Всё кончилось моим неуклюжим падением.

Эрик протянул мне руку и помог подняться.

— Тихо, — Эрик приложил палец к моим губам, — смотри, — он кивнул в сто-рону озера.

Я увидела белый туман, покрывающий водную гладь. Завеса надвигалась прямо на нас. Но как только она покинула границу озера, то обрела форму.

Появлялись олени и птицы. Призраки. Эрик говорил о них, но я уже почти забыла. В своём воображении я рисовала эту картину иначе.

Олени побежали в нашу сторону, за ними гнались волки. Но никто из них не мог причинить друг другу вреда. Это было всего лишь вечной игрой.

В небе парили призрачные птицы, они чем-то напоминали мне облака, принимая какую угодно форму. Эрик не мог мне этого объяснить, он мучился над загадкой долгие годы, так и не найдя решения. Почему одни призраки могли из-менять свой внешний вид, а другие нет?

А не всё ли равно?

В тот момент меня зачаровала необычная, потусторонняя красота. В мире мёртвых были свои прелести, и я оценила их лишь однажды. Стоя на поляне и держа за руку свою родственную душу.

Вскоре нас с Эриком поглотила толпа призраков, но мы не сдвинулись с места. Животные проходили сквозь нас, а мы ощущали лишь лёгкий холодок.

Я вскрикнула, когда на меня бросился призрачный волк.

Эрик сжал мою ладонь, пытаясь успокоить. Но я быстро осознала свою глупость.

Вот так мы и стояли — живые существа, окружённые призраками.

Это был самый странный момент в моей жизни. И самый счастливый.

На обратном пути я задала Эрику вопрос, так долго мучавший меня:

— Почему? — он непонимающе посмотрел на меня. — Почему я?

— Потому что ты живешь. Потому что ты заставляешь меня поверить в себя, когда никто другой этого не может.

Мы вернулись к Елизаре поздно вечером. Стоило переступить порог её дома, как мной завладели грустные мысли.

Ярослав уже покинул мать. Так уж вышло, что он не мог слишком долго жить с ней в одном доме. Они снова поругались, и причиной раздора стала я. Яро-слав не хотел сдаваться, он искал способ спасти меня. Но Елизара прекращала любые его попытки. Мне стоило немалых сил сохранить всё это втайне от Эрика. Я боялась, что Ярослав расскажет ему, и тогда произойдет катастрофа! Даже страшно было представить реакцию Эрика!

Но мне удавалось держать ситуацию под контролем. Возможно, потому что Ярослав не хотел посвящать посторонних в семейные дела, а Елизара просто была безразлична к моей судьбе.

Несколько часов я провела подле Ромы. Он не приходил в себя, и стал вы-глядеть хуже. Я боялась, что он умрёт.

Я должна была вернуть его.

Когда мы с Эриком вернулись в наш дом, нами завладело безумия. Мы це-ловали друг друга с небывалой прежде страстью. Я неосознанно оставляла крова-вые отметины на его спине.

Я искала утешения в этом губительном водовороте чувств, Эрик же искал спасения от одиночества.

Страсть — единственное, что осталось между нами.

Мы были едины.

Жизнь Эрика изменилась раз и навсегда. Он потерял себя, растворился в Злате. Она была во всём. Она была в его крови и отравляла его изнутри.

Его преклонение граничило с помешательством. Он уже был безумным. Жаль, что Злата не могла понять этого. Она никогда не смогла бы понять глубину его болезни. Его одержимости.

А сам Эрик боялся навсегда исчезнуть, потерять себя, хотя он уже сделал первые шаги к этому. Ещё больше он боялся потерять Злату.

Все дни, проведённые подле неё ней, он ни разу не вспоминал о своей сущности. Но прошлое временами давало о себе знать. Оно проявлялось в некон-тролируемой жажде крови, в проклятие, что преследовало всегда.

Злата стала идеалом, и он глубоко внутри осознавал, что его грязная, мерз-кая сущность не должна касаться света. Но Эрик всегда был эгоистом в своей не-способности отказаться от покоя, радости, света.

Злата была идеалом и находилась на недостижимой высоте.

Он даже хотел как-то отказаться от неё, пытался отвлечься книгами и ле-сом. Но вся его сущность тянулась к ней. Он мог бы отыскать её в любом уголке Вселенной. Только бы она не исчезла. А быть может, она — всего лишь игра его воображения? И Златы на самом деле нет?

Ярослав боялся своего прошлого, так же как и настоящего. Он мало изме-нился с тех времен. Возможно, стал менее жестоким. И вновь в его жизни появи-лась слабость, и появился страх — Злата.

Он часто думал о ней до их встречи. Представлял, какая она, воображал, как вместе они уничтожают своих обидчиков. Иногда Ярослав даже ненавидел образ сестры в своей голове, уж слишком он напоминал их мать. Но в реальности всё выглядело иначе. Злата была другой. Хрупкой, невинной, доброй. И Ярослав не хотел её гибели: ни физической, ни духовной.

Он так отчаянно пытался спасти сестру.

Он рылся в различных книгах, но не находил ответа. Елизара ничего не го-ворила. Оставался лишь сам Хронус, но спасать Злату было не в его интересах. Поэтому Ярослав надеялся лишь на себя самого.

Ах, если бы его сестра не была такой упрямой, он бы смог надежно спря-тать её. Но Злата — пример тупого геройства — она хотела спасти всех, даже ценой своей жизни.

Его поиски прервал Крис. Ярослав никогда прежде не видел его таким ис-пуганным.

— Там в лесу… оборотни… все мертвы, — Крис перевёл дыхание, — кто-то перерезал им всем горло.

Ярослав замер. Он нисколько не удивился, его отец всегда любил устраи-вать представления.

И только он мог подарить своим детям такой кровавый подарок.

Рома был счастлив в спасительной тишине пустого дома. Двери и окна были закрыты. Нет света и нет боли.

Рядом с ним сидела Лина, правда за несколько дней она не проронила ни слова. Но её присутствие спасало от страха одиночества.

Он знал, что должен проснуться, но не мог, не хотел.

Если открыть глаза, то можно увидеть лишь серость жизни, ощутить ут-рату.

Сквозь пелену он слышал голос сестры. Но Злата была так далеко, за ты-сячи километров от него. Её образ вдруг утратил значимость. Он потерялся. Рома обрел покой, выбрав смерть.

Мы не случайно встречаем тех или иных людей. Каждая встреча — шанс на изменение. Шанс исправить ошибку, совершённую в прошлом.

Утро началось с видения. Я успела отвыкнуть от того, что раньше казалось естественным. Неведомая тёмная сила затянула меня в свои сети, моё сознание перестало принадлежать мне. Я утратила связь с реальностью и оказалась в…

Городе. В своём родном городе.

Его охватил огонь. Люди гибли в адских языках пламени. Слышались крики, мольбы о помощи, но все они тонули в смерти.

Я ослепла от красок, заполнивших мир. Кровавые оттенки являли собой всё, что осталось в жизни. Красный — цвет новой эпохи.

Огонь не мог навредить мне, но я вздрогнула, когда пламя подобралось слишком близко.

Я закричала с надеждой, что видение прекратится. Но оно лишь смени-лось новым.

Сила…

Смерть…

Победа…

Искупление греха. Их, не твоего.

Беги. Беги. Но тебе не спрятаться. Я найду тебя, где бы ты ни была.

Голубая завеса окружала меня. Я видела её прежде и знала, для чего она создана.

Помнила, кого она создала.

Материя окутала меня, и я ощутила тепло. Дом. Я снова дома.

Как печально, что память не позволила мне вновь увидеть момент созда-ния.

Завеса изменила форму. Я очутилась в небольшой комнате, на одной из стен которой висело зеркало в старинной оправе.

Я подошла к нему.

Из зеркальной глади на меня смотрела та же я. Прошло несколько секунд, прежде чем изображение сменилось.

Я увидела девушку. Она являла собой красоту, но её лицо исказила нена-висть. Я с трудом узнала в незнакомке себя.

— В тебе есть и свет, и тьма, Злата. Прими решение и следуй ему.