Теперь, когда я снова была на свободе, мне нужно было выбираться. Ма-ленькие феи, так я их окрестила, зависли в воздухе и наблюдали за мной.

— Вы не знаете, как мне выбраться из леса? — их маленькие лица заметно по-грустнели, похоже, феи ждали от меня чего-то другого. Однако самый главный из них махнул мне рукой, как бы говоря «следуй за мной» и полетел в сторону противоположенную той, от которой я шла.

Я последовала за этой группой, надеясь, что они не собираются меня обма-нуть, я полностью доверила им свою жизнь. Олененок по пятам следовал за мной, похоже, он действительно не знал, куда ему идти.

Наше путешествие длилось не так уж и долго, вскоре я заметила знакомый проход. Проблеск света в мёртвом царстве.

— Я благодарю вас! — радостно крикнула я и побежала в сторону дома, в деревню. Рядом со мной был оленёнок, он, казалось, не верил в то, что освобо-дился и выжил. Да и я тоже.

Я не верила в то, что мне удалось выжить. Человеку так повезти не может.

Так близко, но всё же невероятно далеко. Она единственное, что могло удержать свет в этом мире. И если бы всё на Земле исчезло, а она осталась, то жизнь не посмела бы угаснуть. Потому что она олицетворяла собой весь мир и всю жизнь.

Злата. Невероятная, добрая, невинная, светлая Злата. Девочка с чистым сердцем и тёмным происхождением. Она была настолько невинной, что рядом с ней он чувствовал себя монстром, который погряз в грехах, который не достоин находиться с таким чистым существом, как она.

И одно доброе дело не смогло бы искупить всех его преступлений. Тем более за всем тем светом, что, наконец, появился в его душе, повсюду следует не-преодолимое желание. И оно никогда его не отпустит. Теперь это стало самой тёмной частью его души.

И он, уже, почти не мог с нею бороться. Так сладко бывает подчиниться соблазну.

Злата. Злата. Злата. Можно произносить её имя тысячи, миллионы раз, оно никогда не надоест. Это похоже на одержимость. Пугающую, но всё же неверо-ятно притягательную одержимость.

Она никогда не отпустит, никогда.

Ярослав был очень зол. Ему хотелось крушить и уничтожать, сметать все на своём пути, не оставляя никого в живых. Всё из-за его глупости. Всё из-за того, что он любил играть в игры с жертвой. И даже сейчас не мог противиться со-блазну. Хотя Злата намного важнее любой жертвы.

И нужно просто забрать её у людей, пока они не внушили ей ложные идеи и желания. Она не создана для того мира, в котором живёт. Она совсем другое.

Сложно было объяснить это, но Ярославу казалось, что Злата похожа на него.

Он увидел её в сумерках…

Трескотня Оли надоела ему, он не понимал и половины из её слов. Ему хо-телось увидеть Злату, сестру, она всегда его понимала лучше него самого.

— Рома, — голос Оли вывел его из размышлений. Девушка щелкнула паль-цами у него перед носом, — ты совсем меня не слушаешь.

— Извини, я не видел Злату утром. Ты точно уверена, что она с твоим бра-том? Просто она ничего не сказала мне, и я волнуюсь.

— Ну, Дима мне так сказал. Господи, она не ребенок! Ей двадцать, Рома, прекрати её так оберегать! — она почти разозлила его, но он вовремя взял себя в руки.

Они встречались всего два дня, но Рома уже хотел сказать Оле, что всё кончено. Он почти произнес желанные слова, слова, которые могли освободить его навсегда, но он не мог этого сделать.

Рома никогда не отличался неуверенностью в принятии решений, но… с Олей всё было иначе. Она была нужна ему.

Оля не была пустышкой, как многие девушки из города, но зато она была самовлюбленной и избалованной любовью собственного брата. Дима ради неё был готов на всё. Между этими двойняшками определенно существовала какая-то связь, и Роме было интересно узнать, в чём она заключалась. Он хотел выяснить побольше об этом месте, чтобы знать от чего ему защищать Злату. Её защита — его единственный долг.

Наверное, он так безумно сильно любил её, что запросто умер, если бы она попросила его об этом. Злата — это всё его детство, он знал лишь то, что должен оберегать её. Он бы последовал за ней в ад.

— Так вот, что за событие растрясло это богом забытое место, — Рома огля-нулся назад и увидел девушку. На несколько секунд он потерял дар речи.

У незнакомки были длинные, спадающие ниже колен волосы цвета снега.

Рома был настолько поражён её неземной красотой, что забыл надеть на лицо привычную маску безразличия и дружелюбия одновременно. Он рассматри-вал лицо девушки, стараясь найти изъяны на её фарфоровой коже, но всё в ней, казалось, было идеальным. Больше всего Рому поразили глаза незнакомки — они были большими и тёмно-фиолетовыми.

— Лина, — она протянула миниатюрную ручку.

— Рома, — он легонько, словно боялся сломать, пожал её.

— Было время, когда руку нужно было целовать. Но видно я опять ошиб-лась эпохой, — она засмеялась и пошла прочь, ничего не сказав на прощание.

Рома смотрел ей в след, его словно заколдовали, он не мог оторвать взгляда от девушки.

— Она сумасшедшая. В прямом смысле, — Оля дотронулась до его плеча, — идём.

Рома кивнул, но его мысли по-прежнему не покидала новая знакомая.

А давай сбежим, и ты расскажешь мне секрет, что связывает нас с то-бой. Узы между нами становятся всё крепче, хотя мне и не понятна их суть. Но, может быть, ты расскажешь? Потому что я не знаю, что делать дальше. Но если весь мой мир будет уничтожен, я хочу знать правду. Прежде чем окунусь в этот омут.

Я отсутствовала дома около пяти часов. И мне долго пришлось объяснять близким, где я была. Конечно же, я сказала лишь часть правды, прикрыв ложью самую опасную и страшную главу. Ложь, словно красивая скатерть, которой за-крывают уродливый стол. Я не стыдилась собственного вранья.

Я не могла позволить кому-то волноваться обо мне. Ведь это такое беспо-лезное занятие.

Оленёнка определили в старый сарай, там я приготовила ему тёплое и чис-тое место. Мне нужно было придумать ему имя и найти подходящую еду.

Он перестал меня бояться, но к другим людям относился плохо. Они пу-гали его и заставляли нервничать: он метался и издавал жалобные звуки при каж-дом приближении незнакомцев.

Оленёнок остался без дома и семьи. И я чувствовала с ним связь. Словно он был моим родственником или близким другом. Мы оба были одиноки.

Я чувствовала ответственность за него, хотя даже не представляла, как нужно ухаживать за детёнышем дикого животного. Мне предстояло многому нау-читься.

В тот же день у меня случилось видение. Я видела, как мир поглощает огонь. Как умирают тысячи людей. У огня было имя, кто-то направлял его, но я не видела лица чудовища, способного сотворить такое.

Я плакала, когда ведение прекратилось. Моё тело била дрожь. Я понимала, что картина, увиденная мной, не разыгравшееся воображение. Это, скорее всего, произойдёт на самом деле. И тогда никто не спасётся.

Рома сразу же заметил моё состояние, стоило ему только ступить в мою комнату. Иногда мне казалось, что он чувствует меня на расстоянии.

Он не стал ничего говорить, спрашивать. Это всё был бы лишним и ненуж-ным. Он просто подошёл и обнял меня.

Рома гладил меня по голове, и это успокаивало.

Иногда мне хотелось, чтобы он всегда был рядом.

На следующий день я отправилась к подруге моей бабушки — тёте Оксане, у неё были коровы, и по утрам она продавала свежее молоко. Я поспешила: мне нужно было много, чтобы накормить оленёнка и оставить какое-то количество для нас.

Мне пришлось немного подождать во дворе.

Я смотрела, как резвятся маленькие дети, и меня охватила зависть. Я была лишена этого, я не могла просто так играть со своими друзьями (да и друзей у меня, кроме брата не было). Слишком много тайн хранило моё тело, слишком опасным было моё сознание.

А дети — эти беззаботные существа — бегали друг за другом, играя в какую-то незнакомую мне игру, попутно мучая толстую, чёрную кошку.