Я искренне верила в невиновность Ярослава. И эта вера пугала меня.

Он же спас меня, унёс от туда. Ему ведь проще было убить и меня тоже.

Или же он просто стремится втереться ко мне в доверие. Как Эрик. Та-кую игру сразу же видно.

А ещё существо, человек из моего сна. Реален ли он? И если да, то, что мне делать? Что происходит вокруг? Кто убийца? И что я должна понять?

Почему мои мысли и знания настолько ограничены? Я хочу разрушить этот барьер и овладеть бесконечностью. Но, увы, это невозможно.

Временами я просто зря забивала себе голову. Мои видения было сложно толковать. Иногда они полностью отражали реальность, а иногда приносили сим-волы и образы.

Я записывала их в тетрадь, пыталась вывести закономерности. Но не нахо-дила ничего. Разные дни, разные фазы луны, разные послания.

Расшифровать — значит почувствовать видение сердцем, ощутить его, про-пустить через себя. Вот только это всё становилось сложнее с каждым разом. Я и мой дар начинали существовать по отдельности.

И у этого была причина. Эрик. Он занимал большую часть моих мыслей, вызвал и страх, и тягу одновременно. А ведь я не должна была думать о нём, эти мысли были опасными и запретными.

У каждого человека в жизни есть черта, через которую он не может пере-ступить. Такой чертой для меня стал Эрик. Меня тянуло к нему с какой-то страш-ной, тёмной силой. Именно эта сила ломала меня изнутри и лишала возможности думать. Она убивала меня каждый день, медленно, смакуя мои мучения.

— Сегодня праздник, — сказал Рома, когда я вышла из сарая. Фред рос ни по дням, а по часам. — Ты придёшь?

— Какой праздник?

— День Ивана Купала.

— Это что местная традиция устраивать праздник после чьей-нибудь смерти? — язвительно спросила я.

— На него напало животное, — Рома спокоен, его взгляд устремлен на меня. Первый признак лжи у моего брата. С детства так пытался скрыть обман.

— И какое позволь узнать?! Какое животное может сделать такое? — я про-шептала последний вопрос, и, возможно, подошла слишком близко к Роме, по-тому что он затаил дыхание. Я тут же исправила свою ошибку.

Он понял, что я не отступлю от своего. Рома посмотрел на меня грустными глазами.

— Не впутывайся в это дело, Злата, — так легко произнести эту фразу. Ино-гда мне кажется, что её придумали для того, чтобы утешить людей, которые уже в чём-то погрязли, — это не наше дело.

Сколько лет живу, а люди для меня остаются загадкой. Они так стремятся избежать проблем, что забывают помогать другим.

Если ничего не предпринимать, то, что будет тогда? Неужели мы должны лишь плыть по течению, натыкаясь на препятствия, разбиваясь об них. А как же борьба? Попытка избежать рока!

— Сказал бы ты мне эти слова неделей раньше, — я направилась в сторону дома, не став дожидаться ответа брата.

Моё жёлтое платье казалось слишком простым, но я решила надеть именно его. Мои приготовления в общей сложности заняли десять минут.

Мне не хотелось никуда идти после случившегося, но моему брату удалось меня уговорить. Он привёл весьма весомый аргумент (если шантаж можно на-звать аргументом).

Ещё пять минут и Рома постучится в мою комнату, спросит, готова ли я. Не нужно было становиться экстрасенсом, чтобы знать это.

Пять минут прошло. Стук в дверь. Мой брат никогда не дожидался ответа. Рома бесцеремонно вошёл в комнату, посмотрел на меня угрожающим взглядом, но угроза быстро сменилась почти детским восторгом. Прошла минута, прежде чем он решился что-то сказать:

— Ты готова? — я просто кивнула. Не было сил отвечать на вопросы.

Он подошел ближе, обхватил моё лицо ладонями. Мне сразу же захотелось отстраниться, но я боялась его обидеть. Странно, что я ничего не почувствовала. Ничего.

Рома отпустил моё лицо, и я облегчённо вздохнула.

Я прикусила губу. Что же я наделала? Что происходит между нами? Неу-жели та странная граница стёрта? И вот я уже собираюсь сказать ему, что всё это большая ошибка, что нужно вернуться к тому моменту, когда всё было просто. И если понадобится, я уйду из его жизни, уничтожу болезненную связь, потому что понимаю, что ни к чему хорошему это не приведёт.

Но я так и не произнесла этих слов. Страх одиночества не позволил этого сделать. Я лишь криво улыбнулась и последовала за Ромой.

В моей груди безумно сильно колотилось сердце, и всё, что я могла сде-лать, это сосредоточиться на этом глухом звуке. Где мне найти силы, чтобы защи-тить Рому от меня самой?

Я ведь любила его, любила его как брата. И то, что происходило с ним пу-гало меня. Неужели он попался в ловушку моей внешности. Милая венерина му-холовка. Твой удел одиночество.

Как же хотелось сбежать! От проблем, от всего, от Эрика. Или вернуться в детство, в тот момент, когда мы были почти счастливы.

На улице нас ждали Дима, Оля и Аня.

Рома сразу же подошёл к своей девушке. Он вёл себя с ней отстранённо, и всё время бросал на меня странные взгляды. Оля вцепилась в его руку и сразу же о чём-то начала говорить. Я удивилась, что не чувствовала ревности, как раньше. Когда же настал тот миг, когда Рома перестал быть для меня всем миром.

Оля выглядела как чудесное существо из другого мира: её голову украшал венок из полевых цветов, её платье было цвета палых листьев. Девушка походила на нимфу.

Аня же была по-детски невинна, словно ангел.

— Злата, ты сегодня потрясающе выглядишь! — воскликнула Оля. — Правда же, Дима?

Дима внимательно посмотрел на меня, молча кивнул и отвернулся. После нашей короткой ссоры на озере нам так и не удалось поговорить. И мне казалось, что Дима таит в себе обиду.

— Спасибо, ты сегодня тоже великолепно выглядишь. Но я, кажется, на-прочь забыла, что нужно плести венок из цветов.

— Да, мы с Аней так и подумали. Поэтому, — Оля выдержала театральную паузу, — мы сделали его для тебя сами.

Аня протянула мне венок, сплетённый из ромашек и колокольчиков. Я была заворожена его простой и хрупкой красотой.

— Спасибо вам, — я улыбнулась от всего сердца, меня переполняло тепло, — он прекрасен.

Стайка ребят примерно Анниного возраста подбежала к нам, они звали Аню пойти с ними. Девочка жалобно посмотрела на своего брата, тот кивнул, и Аня побежала к своим друзьям.

Я понимала, почему Аня не хотела идти с нами. Я бы и сама сбежала, если бы была возможность, но у меня её не было.

По пути мы не разговаривали, только Оля с Ромой весело щебетали о чём-то. Со стороны казалось, что они действительно были увлечены друг другом. Но я слишком хорошо знала своего брата, чтобы понять его притворство. И с ужасом для себя признать, что я была слепой всё это время.

На небе появлялись первые звёзды. Я считала, что глупо устраивать празд-ник ночью, когда нечисть покидает свои укрытия. Но жители деревни, похоже, думали иначе.

Первое, что бросилось в глаза, — костёр. Он отбрасывал искры, отчего праздник, казался, мне всё более зловещим.

Было несколько небольших костров, через них прыгали дети и некоторые смелые девушки. Я бы никогда не рискнула этого сделать, слишком велик шанс обжечься.

В середине самого большого костра стоял шест, на нём было укреплено го-рящее колесо. Символ солнца.

Немного подвыпившие сельчане пытались облить новопришедших грязной водой, но им это удалось сделать лишь пару раз. Меня от подобной вольности за-щитил Дима.

Старинная музыка, под которую самая стать совершать обряды и посвяще-ния, доносилась издалека. Она магическими нитями обволакивала людей, погру-жая их в доныне неисследованный мир. Несколько девушек пели старинные песни, их голоса сливались с голосом природы, музыкой и треском костра.

Пламя отбрасывало тени на лица знакомых и незнакомых. Кто-то позвал меня по имени, но я, не отрываясь, смотрела на недавно пришедшую компанию: Ярослав, Эрик и вся их шайка…

Мне хотелось подойти к Эрику, почувствовать, что он рядом, заговорить с ним. Но я не могла этого сделать. Эту привязанность надо было вырвать с корнем из моего сердца.