— Он пытался убить тебя, мой друг, — напомнил Бэстифар. — Не больше получаса назад.

— Знаю, знаю, — с жаром покачал головой Мальстен. — Но пожалуйста, Бэс, не нужно этого делать. Поверь, я знаю, что ты заставляешь его почувствовать. Но он человек. Он не данталли. Мы расплачиваемся за силу, данную богами, люди такого испытывать не должны. Сделай с охотником что угодно, но не это.

Бэстифар тяжело вздохнул. Грэг приподнял голову, недоверчиво глядя на демона-кукольника.

— Для него это похоже на странную игру в хорошего и плохого монстра, — с усмешкой произнес аркал. — Что ж, будь по-твоему, Мальстен.

Азартный взгляд пожирателя боли бегло окинул Грэга Дэвери.

— Это ты привел его, и я не буду портить твою игрушку, — кивнул Бэстифар, посмотрев прямо в глаза данталли. — Думаю, он станет отличным артистом нашей труппы.

Мальстен изумленно округлил глаза.

— Что? Ты хочешь оставить его в цирке?

— Ну не отпускать же его на волю, чтобы он оправился и вновь пробрался сюда с целью расправиться с нами! — усмехнулся аркал, тут же задумчиво прищурившись, оценивающе окинув взглядом пленника. — Можно, конечно, просто убить его. Но, знаешь, мне любопытно посмотреть, как охотник на иных существ будет выступать под твоим художественным руководством, мой друг. Он хотел пробраться в цирк, и он это сделал.

Грэг, не произнося ни слова, переводил взгляд с одного иного существа на другое.

— Но… — начал было данталли.

— Мальстен, у тебя выдался тяжелый день, — пытаясь скрыть раздражение, сказал Бэстифар. — Иди наверх, отдохни. А я отведу нашего нового артиста в его покои. Охрана будет надежной. Поверь, он не будет представлять угрозу. В противном случае ему снова придется примерить на себя роль расплачивающегося данталли.

Мальстен знал, что Бэстифар может быть жестоким. И его нынешнее решение, пожалуй, самое милостивое из того, на что он был способен. Данталли решил, что подождет с уговорами выслать Грэга Дэвери из страны, пока аркал не потеряет к тому интерес, а охотник не будет достаточно напуган, чтобы никогда не вернуться в Грат.

Грат. Малагория.

Семнадцатый день Матира, год 1489 с.д.п.

Темные волосы женщины разметались по множеству подушек, на лице блестела легкая полуулыбка. Кара лежала, раскинув руки на шелковом одеяле, с удовольствием давая остыть разгоряченному телу. Повернувшись к балкону, женщина снисходительно вздохнула, глядя на своего любовника: он уже был практически полностью одет, успел даже натянуть сапоги и теперь готовился спешно накинуть рубаху — ее он всегда надевал в последнюю очередь.

— Ты молчалив сегодня, — констатировала Кара. — И угрюм. Неужели из-за представления Дезмонда? Поверь, ты не пропустил ничего особенного.

Бэстифар обернулся и изучающе прищурился, разглядывая нагую женщину. В уголках его губ застыла улыбка.

— По-твоему, только что я был угрюмым?

— Ты угрюм сейчас, — отмахнулась она, грациозно поднимаясь с постели и накидывая бордовый халат, расшитый синими узорами. — Впрочем, можешь отрицать, если хочешь, но, сам знаешь, меня ты не обманешь, государь.

Аркал ухмыльнулся.

Кара всегда отличалась прямолинейностью. Она была истинным воплощением того, что представляла собой малагорская женщина, за это Бэстифар и ценил то время, что проводит с ней. И столь же искренне он ценил, что Кара не испытывает к нему нежных чувств. Вот уже на протяжении многих лет их связывало лишь удовольствие. Бэстифар восхищался тем, как эта женщина самозабвенно предается страсти. Она относилась к удовольствию примерно так же, как аркал относился к боли. Воистину, Кара была истинной любимицей богини искушения Толиады, хотя в Малагории никакие боги, кроме великого Мала̀ не были в почете.

Бэстифар покачал головой в ответ на слова любовницы.

— Я давно не надеюсь увидеть в цирке Дезмонда что-то особенное, — вздохнул он с явным налетом досады и разочарования. Кара сложила руки на груди.

— Он старается, Бэстифар, ты же знаешь. Может, у него выходило бы лучше, не страшись он так сильно тех двух часов, на которые ты оставляешь его наедине с расплатой после репетиции и последующего представления? Даже мне иной раз кажется, что проходит гораздо больше времени, нежели было оговорено, — женщина осуждающе прищурилась. — Я никак не возьму в толк, зачем ты его держишь, если он никогда не сможет дать тебе того, что ты от него хочешь.

Аркал раздраженно отвел взгляд. Кара продолжила.

— Мальстен никогда не просил тебя избавить его от расплаты, и тебя это угнетало. Дезмонд же только этого и ждет, но ты заставляешь его мучиться несколько часов. И одновременно это тебя злит. Кого ты на самом деле мучаешь? Или тебе просто нужен данталли, чтобы пытать охотника?

Бэстифар строго взглянул на женщину.

— Ты знаешь, какую силу я могу получить от данталли, — небрежно пожал плечами он, снова отводя глаза. — Но при этом Дезмонд не обладает никаким художественным талантом. Это все равно, что есть пресную пищу, Кара.

Женщина недоверчиво приподняла бровь и приблизилась к аркалу, мерно раскачивая бедрами.

— Дело только в этом? — спросила она, находя его взгляд. Бэстифар был необычайно серьезен. Несколько секунд женщина внимательно изучала его, затем невесело усмехнулась своим выводам. — Ты изменился с тех пор, как Мальстен сбежал. Ты считаешь дни до того момента, как дочь Грэга Дэвери приведет его обратно в Малагорию, и свято веришь, что она это сделает. Положим, что так и будет. Но что случится, когда Мальстен Ормонт окажется здесь? Я все силюсь понять, почему ты так хочешь вернуть его сюда, и не могу, Бэстифар. Когда он жил здесь, я не понимала, что вас связывает. Я даже думала, что ты… — Кара осеклась, что с ней случалось нечасто. Через мгновение ее взгляд вернул привычную вольность, и она заговорила твердо. — Но ты всегда был со мной. К нему ты не прикоснулся.

Бэстифар ошеломленно округлил глаза. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, куда клонит любовница.

— Что? Нет! — воскликнул он, всплеснув руками, будто его только что окатили грязью с ног до головы. — Боги, как ты только могла подумать…

— У господ свои причуды, знаешь ли, — снисходительно заметила женщина. — К слову, вряд ли я бы тебя осудила, но и в восторге, пожалуй, не была бы.

— Удивительная способность все опошлить! — нервно усмехнулся Бэстифар.

— Что ж, тогда объясни, — на губах Кары появилась тень улыбки. — Чего ты хочешь? Зачем тебе все это?

Аркал, посерьезнев, посмотрел ей в глаза.

— Мальстен ушел, потому что охотник убедил его это сделать. Грэг Дэвери поклялся, что если данталли не будет в цирке, ему будет проще подобраться ко мне, чтобы убить. Несколько лет, Кара! Несколько лет я считал Мальстена Ормонта своим другом, готов был помогать ему, хотел, чтобы он раскрывал свой талант безнаказанно, и я не понимаю, что заставило его согласиться на просьбу охотника! Он сбежал, не сказав ровным счетом ничего, и при этом знал, что Грэг вынашивает план, как убить меня. Я хочу понять, почему Мальстен это сделал. Почему согласился, что я заслуживаю смерти.

Кара молчала, глядя на аркала распахнутыми от изумления глазами.

— Сентиментально, верно? — хмыкнул Бэстифар.

Женщина ответила не сразу. Некоторое время она задумчиво смотрела в никуда и лишь после долгой паузы кивнула.

— Теперь я, кажется, начала понимать, что особенного было в этом данталли.

Аркал не думал, что Кара могла понять это: он и сам не был уверен, что понимает, знал лишь, что не успокоится, пока не найдет ответы на свои вопросы. Единственным, что Бэстифар мог назвать истинной причиной своего неуемного энтузиазма в этом деле, было его любопытство.

Кара нежно провела рукой по лицу аркала.

— Может, мы оба поспешили одеться? — тихо произнесла она. — Обычно я могу отвлечь тебя от любых мыслей.